Длинный отпуск - Сергей Калашников

Поймав парящий в воздухе нож, Степа перерезал остальные путы на левой руке и на ногах пленницы. Челюсть на место Карменсита поставила сама и теперь боролась с замком привязных ремней, пытаясь что-то в нем подковырнуть и оттянуть, как обычно расстегивались ремни пассажирских кресел самолетов и «шаттлов». Наконец, просто надавив на планку, она освободилась от привязи и всплыла над креслом, беспомощно ища опору руками и ногами. Степа помог ей вернуться в кресло, и она вцепилась в подлокотники. Ясно, что на космических кораблях она бывала только пассажиром и не слишком часто.

— Лейтенант Стивен Брагин, космические вооруженные силы Земли. Пилот. — Степа решил, что пора нарушить молчание. А поскольку эта инициатива не получила поддержки в аудитории, продолжил: — На планете, которая значится в наших атласах под названием GDQ-8156/3, оказался в качестве потерпевшего крушение в результате гибели транспортного корабля, на котором следовал в очередной отпуск. В настоящий момент направляюсь к месту прохождения службы.

Поскольку все, что пришло в голову, было уже сказано, а желания говорить его собеседница не изъявляла, снова повисла тишина. Степа лихорадочно соображал, что бы еще сказать и как разрядить обстановку. Уж кого, а Карменситу он совершенно не хотел захватывать в качестве «языка». Впрочем, если не в качестве «языка», то, пожалуй, совсем наоборот: очень бы хотел. Шибко уж по сердцу пришлась ему эта девчонка. Если бы не обстоятельства, он бы в лепешку расшибся, чтобы на ней жениться. Все, кого он встречал раньше, сильно побледнели в Степином представлении с тех пор, как он с ней познакомился.

Однако надо было что-то говорить, и Степа решил, что лучше сразу прояснить все до конца.

— Поскольку Земное сообщество находится в состоянии войны с неизвестной цивилизацией, избегающей переговорного пути решения конфликта, к которой относишься ты и твои коллеги, я счел своим долгом сделать попытку захвата «языка» перед тем, как удрать. Наружным наблюдением я установил, где на ночь не закрывается окно и ночует один человек, не слишком крупного телосложения. Я не знал, что это ты. Прошу прощения. Я не могу относиться к тебе как к военнопленному, захваченному для допроса, и не желаю, чтобы ты попала в лапы к нашей разведке.

Вернуть тебя назад я не могу. В навигационном компьютере отсутствует кассета с данными, и я могу найти путь только к своей базе, параметры траектории которой хорошо помню.

Но есть шанс выдать тебя за землянку и втихаря вернуть обратно после нашего прибытия на мою базу. Для этого мы должны согласованно врать.

Я тебе случайно ничего не сломал?

— Нет, только челюсть вывихнул, но я ее уже вправила. Ты вырос при нормальной тяжести?

— Да. Но я пилот и много тренировался в условиях перегрузок. — Степа не мог понять, куда она клонит.

— Когда я предположила, что ты не абориген, из-за быстроты реакции и нехарактерной для аборигенов мышечной силы, тебя много снимали и потом провели анализ характеристик движений и моторных рефлексов. И не обнаружили отклонения от нормы для индивидуумов, выросших при данной силе тяготения. Кстати, меня зовут Вика. Полное имя Виктория, но его обычно не употребляют.

— А меня обычно зовут Степой. Хочешь есть?

— Нет. Скорее наоборот.

— Тогда я сейчас включу тягу, в невесомости тебе не управиться. Все, что надо, за этой переборкой.

До звездной системы, в которой располагалась Степина база, добирались почти месяц. За это время успели составить план, придумать легенду, разучили и продумали массу деталей и варианты действий в непредвиденных ситуациях. Вика в этих вопросах оказалась экспертом.

Степа старался избегать разговоров на две темы, которые его волновали больше всего. Во-первых, он молчал о своих нежных чувствах. Ведь знаки внимания, которые Карменсита в свое время оказывала принцу Карлу, могли быть всего-навсего ее работой. А в настоящий момент, когда она целиком от него зависела, его попытка объяснения могла быть воспринята просто как домогательство.

Во-вторых, не разговаривали они и о причинах войны. Степа боялся заводить этот разговор, чтобы она не подумала, что он пытается что-то у нее выведать. Слишком дорого было ему ее мнение о его несчастной особе.

Однако, если подумать, иногда удается найти неплохой ход и в сложном положении. Как-то за ужином он принялся рассказывать все, что знал об истории возникновения и развития конфликта между Землей и Кассией.

Вика сначала слушала молча, потом стала задавать вопросы Много было таких, на которые Степа не знал ответа. Но ничто из того, что могло бы составлять военную тайну, Вику не интересовало.

Вскоре разговор угас. Довольно долго они сидели молча. Вика о чем-то думала с таким напряжением, что, казалось, был слышен скрежет мозгов. Наконец она заговорила:

— Знаешь, это может показаться тебе совершеннейшей дичью, но с нашей стороны эта война выглядит точно так же. Причем точно так же, как вы не знаете, что воюете с группой колоний, заселенных выходцами с Земли, и мы не знаем, что ведем войну с планетой — матерью наших поселений.

Степа почувствовал, что какой-то лучик понимания мелькнул в глубине его сознания, но не справился с мраком глобального парадокса и иссяк в вязкой мгле, ничего не осветив. Осталось только удивление и недоверие. Он принялся считать вдохи и выдохи и, досчитав до десяти, спросил:

— Тогда зачем вы начали войну? — И, почувствовав, что сморозил глупость, продолжил: — Или я чего-то не понял?

— Ты совсем ничего не понял. Мы не начинали этой войны. В нашем представлении это ваши корабли сначала нападали на наших торговцев, а мы только защищаемся. Нас кто-то сталкивает лбами. И это продолжается уже целую сотню лет.

ГЛАВА 22

Расчетное время для начала последнего перехода уже давно прошло, но Степа продолжал пассивный полет, не предпринимая никаких маневров. Радостное вожделение возвращения на базу, державшее его в приподнятом настроении всю дорогу, совершенно померкло и уступило место пустоте и мраку полного непонимания происходящего.

«Похоже, Вика быстрее меня смекнула, в чем дело, — промелькнуло у него в голове. — Оно и понятно, она наверняка училась в каком-нибудь университете. — Степа вспомнил про „монастырь“ и мысленно усмехнулся. — Не то что я, солдафон неотесанный. Однако бросаться к своим не разобравшись, пожалуй, будет опрометчиво».

Вика не спешила с объяснениями и молча сидела в своем кресле, глядя на звезды в лобовом экране. Удивительное свойство Для женщины: не раскрывать рта, пока тебя не спросят. Только сейчас Степе хотелось бы, чтобы она говорила. Чтобы рассказала ему, как это все удалось так устроить и, главное, кому.