Так получается… - Яков Рахманов

Он редкий МУЖЧИНА, с которым чувствуешь себя ЖЕНЩИНОЙ, ЛЮБИМОЙ и ЕДИНСТВЕННОЙ! Мои не произнесенные желания он выполнял, как будто я просила его об этом вслух, из-за этого с ним невозможно было поссориться. Как он угадывал для меня, это так и осталось загадкой (хотя сейчас оглядываясь на себя прежнюю, думаю, что мои желания были настолько безыскусными, что для взрослого дяденьки они не представлялись загадками). Если мы разлучались, то тут же скучали, и он сбегал с лекций, а я с работы под разными предлогами, чтобы быть вместе. Какая все-таки странная штука – жизнь! Мне всегда казалось, что я – девушка достаточно ветреная, сколько у меня было друзей-подружек, я, пожалуй, не упомню, но ни единого раза меня ТАК не торкнуло! Даже замуж я вышла за своего больше друга, чем возлюбленного…

И вот, в 25 лет уже, будучи замужем и имея ребенка, я влюбилась как девчонка, без оглядки и – не смотря ни на что… Промаявшись с полгода, я ушла от мужа, потому что не смогла любить одного, а отдаваться другому! Ушла в студенческое общежитие, где жил мой любимый Аапчена… Лучшего времени, которое мы провели вместе в этой малюсенькой комнатке, у меня уже никогда не было… Вполне возможно, что могло бы быть, но я больше никого не впустила к себе в сердце. Больше никто от меня не слышал ласковых слов, которые я выдумывала сама для своего Аапчены… ты это знаешь, Влад, лучше других. Все умерло! Черные кошки носились и верещали самыми страшными голосами! Они были очень довольны! Сработало!

В каком-то отчаянии я бросилась во все тяжкие, в каком-то мазохистском порыве мне хотелось сделать себе еще больнее, я боялась оставаться одна… Были какие-то друзья и «утешители», но не было спасения от него! Была жуткая душевная боль! Я уговаривала себя: ОН уехал и не вернется! Никогда! Его нет и не было НИКОГДА! Мне помстилось (а слово-то его!)! Но – ни черта у меня не получалось! Я все время думала о нем, мне хотелось видеть его! Я могла смотреть фильм по нескольку раз, если замечала в ком-то хоть какое-то отдаленное сходство с ним, слушала музыку, как-то связанную с ним или которую мы слушали вместе… Он каждую ночь был в моих снах, всегда веселый и любящий, всегда рядом… Он не оставлял меня ни на минуту… Я не могла его забыть, потому что он был именно таким, каким я придумала себе ЛЮБИМОГО, ну, знаешь, как в юности девочки придумывают себе предмет обожания и потом ждут этакого принца на белом коне… Редко кто воочию встречает своего принца, а мне повезло! Я держала его в своих объятиях, я целовала, я хотела его как никого и никогда. Я любила его нежные лучистые глаза. Я обожала его веснушки. Он был такой большой, и мне так уютно было устраиваться у него на коленях и целовать его и бормотать какие-то глупости. А сколько любви и нежности я получала в ответ! Спасибо судьбе, что она дала мне возможность пережить такие счастливые минуты, часы, дни…

Но это – не конец истории…

Наши судьбы пересекались с ним еще… Первый раз мы увиделись через несколько лет на каком-то очередном юбилее ГГФ. Потом у меня случилась конференция в городе, где он теперь жил, и мы провели с ним несколько прекрасных дней на каком-то острове, где у него был большой дом с антресолями… («Дом свиданий» – так я назвала его после прочтения его книги). Мы писали друг другу письма, пока он не сообщил мне, что наконец-то нашел себе девушку, которая будет ЕГО женой, а не еще чьей-то. Я прекратила с ним переписку, потому что посчитала, что по отношению к его жене это будет нечестно, ведь мы были не просто друзьями… Очень долго я не знала, где он и что с ним, и специально не интересовалась, чтобы не бередить себе душу… ведь он по-прежнему оставался у меня в сердце. Но перед отъездом в Израиль я не смогла не увидеть его! Я хотела попрощаться, как я думала – навсегда. Я прилетела к нему, и меня встретил совсем другой человек, растерянный, что ли, какой-то, он был похож и не похож на моего, когда-то очень любимого, человека. Он работал в институте Океанологии. Сейчас у него все хорошо, он доктор наук, хотя грозился мне когда-то стать академиком. Но, вот о том, что напишет книгу, он не обманул. Он написал книгу, почти автобиографическую повесть, в которой есть воспоминания и обо мне. Я была одной из его женщин, которые повстречались на его жизненном пути, о которых он посчитал нужным написать. Я думаю, что были и другие… Ну, что ж, он почти двадцать лет не был женат, но человеком-то он был живым… Сейчас ничего, кроме благодарности судьбе за то, что он был, я не испытываю. Я очень благодарна ему, моему Лапчене, моей настоящей любви, хотя она принесла мне не только радость…

Несмотря на первые трудные годы жизни в Израиле, я не страдала от депрессии, как в России, здесь у меня не было времени думать ни о ком и ни о чем, что не касалось семьи или работы. Здесь я поняла, что умею выжить, выстоять, прорваться! Я не боюсь никакой работы, любые заботы и тяготы мне по плечу, потому что я делаю это ради своих пацанов, ради семьи. Вот это грело, грело все эти годы… Удивительно, но в Израиле мы с мужем относились друг к другу намного лучше, мы жалели друг друга, ведь, чтобы выкарабкаться, здесь очень нужна поддержка близкого тебе человека. Он показал себя здесь мужчиной, а не маменькиным сынком. Он был настоящим главой семьи. Поэтому мне кажется, что было бы очень несправедливо сейчас по отношению к нему проявить моя какую-то личную, а не совместную жизнь.

А потом я уже так привыкла жить в достаточно комфортной обстановке, где не надо врать, оправдываться, где фантазирую только я, поэтому даже ради моего Лапчены я уже не могу предать свою семью. Не исключено, что, если бы я его увидела, то могла наломать дров, а потом опять мучиться и страдать. Но увидеться нам вряд ли суждено…

А я все-таки стала счастливой, благодаря моим трем пацанам и еще одному человеку, – тебе, Влад. Ты был для меня многие годы душевной радостью и огромной поддержкой в моей такой не простой семейной жизни. Сам по себе, а не потому, что ты напоминал мне кого-то…

Я ехала по Тель-Авиву, была ранняя-ранняя весна, шумная магистраль и вдруг в окно ко мне влетел запах свежескошенной травы… Косили траву на газонах… «Как странно, – подумала я, – еще почти зима, а здесь косят траву…» И вдруг мне стало так хорошо! Ничто и никто не омрачал течение моих мыслей. Я мысленно писала тебе письмо о самом сокровенном. О прошлом вспоминалось светло, с грустинкой, но без печали. Я ехала в машине одна, негромко звучала музыка, я вспоминала о прошлом, и мне было радостно от этих воспоминаний. Хотелось вот так ехать и ехать, хотелось – жить!!!

Я наконец-то вернулась сама к себе.