Чистилище. Турист - Кликин Михаил Геннадьевич

– Ну что, Гусак, едем, наконец? – крикнули из микроавтобуса.

– Заводи! – отозвался Алексей и, повернувшись к Маше, сказал:

– Держитесь нас, не отставайте. И все будет хорошо…

О предстоящем обыске Вантуз предупредил Колю еще в машине.

– Если есть что спрятать, давай мне, – шепнул он. – Потом верну.

Коля отдал ему зажигалку и складной нож, когда-то купленный за пятьсот рублей в магазине стройматериалов. Наличность он решил оставить при себе – пускай бандиты найдут деньги и убедятся, что он их не обманывал.

Обыскивали его в проходной автобазы. Там же провели допрос. Коля держался придуманной версии: он местный житель, все время просидел дома, а когда кончились еда и вода, пошел в магазин; он хотел честно расплатиться – вот, пожалуйста, деньги в карманах; ружье он взял у знакомого соседа, тот был охотник; про жену и детей все придумал, рассчитывая, что из жалости его отпустят.

Колю попинали, разбили губу, поколотили палкой по бедрам, но довольно быстро отпустили.

Так у него началась новая жизнь.

Коле понадобилось немного времени, чтобы освоиться и понять принципы, по которому жило это сообщество. Люди здесь делились на тех, кто носил огнестрельное оружие, и на тех, кто им подчинялся. Первые считали, что защищают остальных и поэтому имеют больше прав. Вторые в большинстве своем признавали, что без защитников им не выжить, и поэтому делали все, что им говорили. Бунтарей ставили на месте быстро и жестоко. Любой протест немедленно подавлялся.

Коля удивлялся тому, как быстро ожесточились люди. Инфекция пришла в город всего несколько дней тому назад, а обычные граждане уже легко калечат и убивают друг друга. Страшно представить, что будет через год…

Колю поселили в большом ангаре вместе с другими пленниками. Когда-то это была теплая стоянка для грузовиков автобазы. Теперь на бетонном полу стояли рядами двухэтажные нары, сбитые из досок и брусьев. В одном из углов ангара находились обеденные столы. Сама кухня располагалась под навесом на улице. Поварами были такие же пленники и две молчаливые пожилые женщины, живущие где-то за территорией. Пищу готовили на открытом огне, поэтому каша всегда получалась подгорелой, а в супе плавала сажа. Голодать, однако, не приходилось – еды хватало даже самым прожорливым. Раз в два дня, как рассказывал Вантуз, всем работягам выдавали вечерний десерт – по банке сгущенки в руки, или плитка шоколада, или коробка конфет.

Боевики банды селились по всей территории автобазы, сами выбирали себе квартиры – обычно кабинеты в конторе или помещения на верхних этажах. Почти всегда они жили бригадами – пятерками или тройками. Но были и такие, кто предпочитал одиночество. Предводитель банды Гусак большую часть времени проводил в своем кабинете, о котором Коля пока ничего не выведал; но имелось у Гусака и жилище, устроенное на высокой плоской крыше склада. Рабочие с помощью крана подняли наверх пять грузовых контейнеров, вырезали автогеном дверные и оконные проемы. Строительство продолжалось и сейчас, поэтому Гусак пока ютился в единственном контейнере, где уже были застеклены окна и вставлены двери. Его апартаменты были видны из любой точки автобазы, а значит, и он видел все.

В плену Коля узнал много нового.

Например, об особой любви зомбяков к воде.

Его научили привязываться к нарам перед сном. И он даже видел ночное обращение – его тихий сосед Шуша превратился в одержимое голодом чудовище. Если бы не привязь, в ангаре пролилась бы кровь. Много крови!

Колю дважды брали на выезды. Оба раза он работал с бригадой Хомяка – прапорщика Хомова, в советское еще время служившего на военном аэродроме. Остальные боевики Хомяка не любили. Но он был старым приятелем Гусака, поэтому с ним предпочитали не связываться. В этой бригаде числились еще двое: неприметный хитрый мордвин Шумбасов и здоровенный борец Маматов, которого все за глаза звали «мамочкой». Вантуз потом сказал Коле, что ему повезло – это была самая добрая бригада; на выезде они даже ели за общим столом с работягами.

Как рассказал Вантуз, подавляющее большинство выездов осуществлялось с целью что-нибудь украсть. Ценились продукты длительного хранения, хорошие надежные автомобили, инструмент, топливо и оружие. Желанной добычей были женщины – красивые и молодые. Но что с ними делали, Вантуз не знал, – на территории автобазы слабый пол появлялся редко, и обычно это были уродливые толстухи приличного возраста.

А вот новые работяги базовским требовались, только если кто-то из старых сбегал, помирал или обращался. За любым человеком надо было присматривать, его нужно было кормить, тратить на него ресурсы – так что лишних здесь не держали.

– Часто бегут? – поинтересовался Коля, с самого первого дня пытающийся найти возможность для побега.

– Нет. А куда? Говорят, весь мир сейчас такой стал. Здесь хоть какая, но жизнь.

– Но вас же за людей не считают.

– Почему это? Просто мы разделили обязанности. Стали как муравьи. Есть рабочие, а есть солдаты.

– Вот я и говорю: насекомые, а не люди.

Вантузу такой вывод не понравился. Он нахмурился, помотал головой.

– Ты поживи, посмотри. Все сам поймешь.

Коля жил, смотрел. Но с пониманием дело пока обстояло плохо…

О новом выезде его предупредили за час. В ангар вошел незнакомый бородач, одетый в камуфляж, постучал по висящему у двери рельсу молотком и, глядя в мятую бумажку, зачитал список:

– Вантуз, Холера, Василек, Чучмек, Колян, Упырь. Готовьтесь. Работы будет много.

– Не повезло нам, – сказал голубоглазый Василек и, вздохнув, принялся собирать с одеяла карты. Он и Вантуз играли в «дурака» на сигареты. Вантуз, как обычно, выигрывал.

– Почему не повезло? – спросил Коля.

– Это Габозов приходил, – пояснил Вантуз. – Тот еще отморозок. Бывший зэк. И бригада у него такая же – один с «химии», другой за изнасилование сидел. А водила у них бывший таксист. Он как-то из-за доходного места трех человек своей «Волгой» задавил. Шум в городе большой был, но его в итоге даже не посадили. Вроде бы как он защищался – у тех троих были ножи и дубинки…

– У вас тут приличные люди вообще есть?

– Так это же автобаза, – хмыкнул Василек. – Ее начальник как занялся в девяностые темными делишками, так до недавних пор и продолжал. А Гусак у него в доверенных лицах ходил.

– И где теперь начальник?

– А кто его знает. Наверное, помер от инфекции. Может, в зомбяка обратился. А может, Гусак его лично на тот свет отправил.

Они оделись. Чучмек, которого вообще-то звали Федором, обмотал предплечья плотными бинтами. Заметив недоумение Коли, пояснил:

– Если зомбяк набросится, я ему одну руку в пасть суну, а пока он ее прокусить пробует, второй рукой – шилом в висок. Или еще чем острым.

В «оружейке», оборудованной у выхода, сегодня дежурил Налим. Он выдал Коле заточенную жердь, позволил остальным выбрать оружие. Упырь взял бейсбольную биту, Вантуз – молоток на длинной ручке, Холера – арматурину с обмоткой и кожаной петлей.

Вооружившись, они вышли на улицу, направились к воротам, где уже стоял «ЗиЛ», на кунге которого была надпись «Водоканал». Выхлопная труба плевалась сизым дымом. Коля послушал, как работает мотор, и ему стало немного страшно – эта машина могла заглохнуть в любую секунду.

Зато в кунге оказалось довольно уютно. В обитом асбестовыми плитами углу стояла чугунная печка. Около нее располагался стол, намертво прикрученный к покрытому линолеумом полу. Небольшие сиденья вполне можно было именовать креслами. Еще один столик находился у переднего борта – это было место членов бригады.

Они появились перед самым выездом. Забрались в кунг, не глядя на сторонящихся рабочих, сразу сели за свой стол, вскрыли шпроты, распечатали бутылку водки. Много пить не стали – налили на два пальца, опрокинули в себя – и все.

Бородатый Габозов заглянул в кунг, проинспектировал и запер дверь снаружи. Его место было рядом с водителем.