Свежая кровь для олигархов - К Енко

В своих рассуждениях Михаил делал только одну скидку на профессионализм женщины: по своим специальностям и профессиональным делам, беседуют толково и с ними можно говорить.

При разговорах он старался не оскорблять и не обижать женщину, иначе от нее можно ждать что угодно.

Другое дело страх. Женщину лучше всего запугать и тогда под таким давлением она теряет контроль над собой и может сказать правду, потому что из-за своей эмоциональности преувеличивает угрозу и реальные возможности ее исполнения.

Вот страх-то следователь и решил запустить в разговор с женщиной невропатологом. Из того, что узнал от Антонины, он малую толику привнес в беседу с врачом. Кроме того, он располагал частичными результатами следственно-экспертной бригады и выводами медэксперта, обследовавшего трупы убитых людей.

- Вы наблюдаете своего подопечного около трех лет, так? - спросил он невропатолога.

- Примерно так.

- Почему он пил свежую человеческую кровь? Вы, как лечащий врач ее прописали? - Михаил увидел отражение испуга на лице собеседницы и поэтому задал еще один вопрос, как можно спокойнее: - Ведь кровь донорская?

- Нет и нет! Я кровь не прописывала. Подобные процедуры делает наш замдиректора и это его идея, насчет крови.

- Вы особо не беспокойтесь, насчет крови я все выяснил...

- Все? Разве все? - озабочено спросила Татьяна Николаевна - Даже я всего не знаю в этом деле, - призналась она.

- Я знаю, не ваша сфера деятельности.

Татьяна Николаевна облегчено вздохнула, покачала головой, как бы вспоминая, что хотела сказать, но промолчала - просто провела слегка рукой по своей прическе, успокаиваясь. Затем взглянула на дверь, переплела пальцы рук с ногтями, красиво покрытыми темно-коричневым лаком, откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на следователя.

"Похоже, догадывается, что ее разыгрываю и поэтому, возможно, теперь станет говорить более откровенно", - подумал Михаил.

- Да, это... так... Несомненно, врач не может совать свой нос, который самому нужен, в дела начальства... Мне его перебьют, если я стану противоречить начальству, и я упаду с дерева, на котором растут сочные плоды...

Михаил от души рассмеялся:

- Вы правы, и я вас понимаю. Но за глаза вы критикуете начальство?

- Что бесполезно, и вы это знаете, лучше меня. И потом зачем? Что даст? Ничего. Только восстановишь против себя и можешь потерять работу.

Говоря, она смотрела на следователя, не мигая, а тот пытался понять по ее лицу, что она думает.

И вдруг следователь спросил ее в упор:

- Где же теперь убийца, вы его знали?

Хотя вопрос прозвучал неожиданно, Татьяна Николаевна не растерялась. Она поерзала на стуле и повторила за следователем:

- Где же теперь убийца? - Не среди нас. - Уж не думаете ли вы?..

- А почему бы и нет? Институт хорошо охраняется, существует строгая пропускная система, охранники в секторах, и как может в таких условиях убийца проникнут к вам? Потом ведь посторонний человек сразу обратить на себя внимание... Нет, им мог быть только человек из института. Не так ли?

Врач хотела что-то сказать, но передумала и отрицательно покачала головой.

Михаил показал на дверь:

- Он там... Убийца за дверью.

Татьяна Николаевна удивленно посмотрела на него.

- Представьте себе, что к нам заходит знакомый вам сотрудник института. Это и есть убийца, но мы об этом не знаем. Он здоровается и неожиданно нападает на нас. Мы к этому не готовы и преимущества на его стороне. Мы растеряны и напуганы. Он все просчитал и ему удается добиться своего. Как, по-вашему, ведь подобное возможно? Давайте опустим детали и мотивы убийства. Заметьте, что многие убийства в жилых помещениях совершаются при невзломанных запорах - жильцы впускают знакомого, который и оказывается убийцей. Нечто подобное произошло и в институте. Убийца находился в институте до совершения преступления и это неоспоримый факт.

Татьяна Николаевна начала говорить, но в ее голосе прозвучал какой-то странный оттенок: она, как понял Михаил, не была посвящена в дела института, связанные с тройным убийством.

На какой-то миг его охватило азартное чувство, которое всегда возникает от предвидения, что сейчас произойдет.

И действительно, дверь отворилась и в комнату заглянула Антонина. Именно сегодня ее визит Михаил не планировал, но он увидел встревоженное выражение на ее лице и, чтобы ее не подвести в присутствии врача-невропатолога, догадался сказать:

- Я вас вызывал в это время и, когда мы закончим беседу с Татьяной Николаевной, входите.

После ухода врача Антонина не присела, а остановилась перед следователем, глядя на него встревоженным взглядом.

- Что случилось?

- Я нашла вторую женщину, которая участвовала в эксперименте вместе с Сашей... О других пока ничего узнать не удалось...- Антонина подошла близко к следователю и, наклонившись к его уху, рассказала, как эту женщину найти в здании института.

- Так сложно?

- Не только сложно, но и опасно. Ее охрана вооружена - она одна из основных свидетельниц преступления.

Михаил попросил подробно описать ему, как выглядит женщина.

Антонина рассказала и добавила:

- Следует действовать быстро, иначе ее могут усыпить и она не проснется.

Михаил предположил, как замдиректора сидит в своем кожаном кресле и выслушивает очередную порцию сведений об оперативно-розыскной работе в институте и пытается придумать способы скрыть следы преступления. Живо представляя себе эту сцену, Михаил ни на минуту не сомневался, что тот пойдет на самые крайние меры в отношении людей, могущих дать правдивые показания. Вот почему, ему, решил он, нужно поторопиться отыскать эту женщину, но и Антонине следует пока покинут институт. Видимо, таким возможным ходом событий и встревожилась Антонина, поэтому он сказал:

- Лучше бы тебе отправиться ко мне домой и ждать меня там. Ключ от квартиры возьмешь у соседа, живет под номером 25, справа, если стоять лицом к моей двери. Соседа зовут Федор Михайлович или попросту Михалыч, он бывший хирург, давно на пенсии. Скажи, что от меня и ключ даст. Если будет сомневаться, щелкни двумя пальцами вот так, и Михаил показал Антонине, как следует сложить пальцы для щелчка.

- Это доверительный знак, - пояснил Михаил,- для близких людей, так что ключ ты получишь, располагайся, кушай, особенно рано меня не жди. Никому дверь не открывай, к телефону не подходи. Когда приду, позвоню в дверь пятью короткими звонками, и, на всякий случай, перед тем, как открыть дверь, взгляни в глазок. Сейчас вопросов не задавай и молча уходи. Пока!

Антонина посмотрела на него долгим взглядом, кивнула головой и ушла.

Михаил заторопился. Вызывать подмогу не оставалось времени. Сейчас все выглядело совсем не так, как двадцать лет назад, когда он, молодой работник правоохранительных органов, оказался один на один с бандой подростков, избивавших на безлюдной улице пожилого бомжа.

Он знал, что подвыпившая молодежь в количестве более двух единиц, является бандой, способной на все. Если они убьют человека, кто-либо из них скажет, не раскаиваясь в содеянном: "Кто знал, что так поучится".

Он мог рассчитывать только на свои силы и ему казалось, что они безмерны.

Опыта нет, но есть отвага и Михаил кинулся в бой. Могли его убить или серьезно искалечить. Михаил не верил в счастливые случаи, но на этот раз ему действительно повезло. Ему удалось причинить сильную боль двум молодым людям, первыми оказавшимися на его пути. От его ударов они упали на землю и, скорчившись, завопили от боли и страха. Остальные разбежались. Конечно, это не те молодые люди, которые сегодня собираются в группы и нападают на прохожих. От сопротивления они только звереют, им редко ведомо чувство страх и они идут до конца, пока ты не станешь стрелять. При этом они знают, как доказать, что они не виноваты, а виновный - работник правоохранительных органов, применивший оружие.

С земли Михаил поднял худого безобразного старика. Он не представлял никому ни какой угрозы. Его лицо выражало страх, а весь вид, нищего в грязной потрепанной одежде, внушал жалость. Тусклый взгляд старика не производил на Михаила должного впечатления. Голова его здорово облысела, а лицо было прыщеватым и угловатым и имело довольно глупый вид.

На этот раз Михаил рассчитывал на приобретенный опыт, быструю реакцию, уменье молниеносно оценить обстановку.

В комнате, которую отыскал Михаил, находились трое мужчин. Один сидел на стуле, нога на ногу, поджарый, с черными волосами, забранными в косичку, с лицом тупым и суровым. Он просматривал иллюстрированный журнал.

Другой, немного грузный, смотрел в угол, где за ширмой на больничной каталке лежал человек, покрытый простыней. Рядом с каталкой находился третий мужчина, готовивший шприц.

Когда Михаил вошел, все головы повернулись к нему, но никто не узнал посетителя. Мужчины вопросительно посмотрели друг на друга, молча спрашивая, не из их ли персонала вошедший. Тот, кто разглядывал журнал, неопределенно пожал плечами, и они снова с недоумением посмотрели на Михаила.