Владимир Коковцов, министр финансов Российской империи - Юлия Александровна Векшина

нем продолжалось активное финансирование государством железнодорожного строительства. В 1906 г. прекращение выкупных платежей потребовало поиска новых источников инвестиций, одним из них стали иностранные фондовые привлечения. В. Н. Коковцов пытался с посредством оптимизации налогов (при этом он был противником их существенного увеличения) сгладить негативные последствия расширенного давления иностранного капитала и получить возможность расплатиться по внешним займам. В этой ситуации была предпринята попытка увеличения товарности сельского хозяйства через реформы П. А. Столыпина. В. Н. Коковцов поддерживал идеи П. А. Столыпина, но в сельское хозяйство инвестиции делал менее охотно, чем в тяжелую промышленность и железнодорожное строительство. В целом, приоритетная ориентация российской промышленности на иностранные инвестиции привела к тому, что в России к 1914 г. слой отечественных инвесторов так и не сложился. Неумение реализовать в национальных интересах выгоду от увеличения товарности сельскохозяйственного производства, незавершенность аграрной реформы, а также стремление во что бы то ни стало обеспечить бездифицитный бюджет в годы первой мировой войны отрицательно сказались на хозяйстве и способствовали обострению социальных противоречий.

Принимая во внимание зависимость правительства от императора и его окружения, можно констатировать, что декларации ряда главных государственных деятелей о народном благе и процветании России были в основе своей беспочвенными. Бесконтрольность и абсолютизм самодержавия, распространяясь на экономические интересы, не импонировали ни западным цивилизациям, ни прогрессивной Российской интеллигенции.

Это объясняет, почему Россия оказалась единственной в Европе страной, где реформы, ориентированные на экономическую эффективную дифференциацию и создание сильного среднего класса, провалились. В этих условиях выбор действий у Коковцова был ограниченным, что воспринималось им как норма, выступая исполнителем воли Николая II он не претендовал на выдвижение реформаторских инициатив и последовательно проводил инерционную политику модернизационного импульса, вектор которого был повелительно задан еще с 19 февраля 1861 года.

Глава III. Политический курс премьер-министра в условиях трансформационного кризиса Российской империи

3.1. Внутренняя политика правительства под руководством В. Н. Коковцова

До второй половины XIX века в России координация деятельности важнейших звеньев государственного механизма осуществлялась главным образом под личным патронажем монарха. В 1850–60-е годы в центре внимания правящих кругов встал вопрос о координирующем ведомства центре. В 1857 году был создан Совет министров — «высший совещательный орган под председательством императора, образованный для рассмотрения дел, ранее разрешавшихся по личным докладам министров и главноуправляющих»[370]. Совет министров был непостоянно действующим органом, так как зависел только от воли императора, его положение в структуре государственных органов было неопределенным[371]. В его состав входил председатель Комитета министров, министры и главноуправляющие и др. лица[372].

После реформы Совета министров в 1905 г. и учреждения Государственной думы для общественности открылись перспективы быть выслушанными «наверху»: лицам разных сословий была предоставлена возможность через Совет министров на имя Николая II подавать проекты преобразований[373], а не устраивать по этому поводу собрания[374]. Ситуация в стране была настолько напряженной, что общественность сразу же откликнулась на эту возможность: материалы предлагаемых преобразований только за 1905 год составили в фонде Совета министров несколько огромных дел[375]. Многие хотели лично участвовать в преобразованиях[376], правоконсервативные силы наоборот, восприняли преобразования негативно[377]. Так или иначе, но в обществе назрела необходимость реформирования социальной, политической, идеологической сфер жизни.

Анализ Особых журналов Совета министров, в которых отражались наиболее важные государственные дела, подлежащие рассмотрению на заседаниях министров, позволяет сделать выводы о нескольких направлениях внутренней политики, в решении которых принимал участие и Коковцов сначала как товарищ министра финансов, а затем как министр финансов и председатель Совета министров[378]. В период 1905–1914 гг. наиболее важными вопросами во внутренней политике являлись следующие:

1) революционное движение, являвшееся объектом внимания на многих заседаниях Совета министров[379]. В советский период эта политика имела однозначную оценку «карательной»[380], дающей властям «законное» право административного произвола[381]. Действительно, огромные территории страны регулярно объявлялись на особом положении, вводилась усиленная охрана. Из наиболее часто обсуждаемых районов были нефтяной край Баку, степные районы Туркестана, сельские местности Европейской части России, некоторые районы Сибири, а также Санкт-Петербург, Киев, Одесса, Польша[382].

2) национальная политика[383];

3) рабочий вопрос[384];

4) экономические проблемы[385];

5) переселенческое движение и проблемы наделения крестьян землей[386];

6) проблемы выдачи ссуд и помощи населению, пострадавшему от неурожая или стихийных бедствий[387];

7) реформирование в различных областях общественной жизни[388].

Политический курс правительства диктовался ситуацией, которая сложилась в стране, и оценками, которые давали ей различные общественные силы. Сразу после назначения В. Н. Коковцова на должность председателя Совета министров в 1911 г. на его имя стали приходить проекты государственного переустройства. Общественность ждала выражения четкой политической программы. Либеральные силы были настроены на реформирование политической и социальной сфер. Были среди проектов и предложения о необходимости ужесточения внутриполитического курса. В письме М. Т. Веселовского В. Н. Коковцову давалась такая оценка политической ситуации: «Выступление террористов в Киеве несомненно ободрит революцию на дальнейшие дерзкие и неожиданные покушения: будут сделаны все усилия, чтобы создать атмосферу паники и в этом направлении будут работать не только подполье, но и силы подземные, каковы, например, печать известного направления, некоторые фракции Государственной думы и в первую голову университеты»[389]. Автор письма призывал сделать «борьбу с террором делом первейшей необходимости»[390], руководствуясь при этом девизом: «„Убивать и не добивать!“ — это я сам сочинил на улице и едва ли от принципиального сочувствия к самим террористам»[391]. Обосновывая такие меры, М. Т. Веселовский обращал внимание на то, что в стране «повсюду приблизительно тоже: халатность, распущенность, под дымкою вреднейшей иллюзии „успокоения“ толстые залежи социального недовольства, вполне притом уважительного, достойно мотивированного»[392].

Пик политического влияния В. Н. Коковцова пришелся на период 1911-января 1914 г., когда он совмещал пост премьер-министра с постом министра финансов. Это совмещение должностей усиливало его позицию как премьер-министра, но оно же вызывало критику в его адрес. Можем ли мы говорить, что В. Н. Коковцов как председатель Совета министров не смог наладить работу механизма государственного управления, и его действия во многом были предтечей кризиса 1917 года? Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо разобраться в том, какие полномочия, какую свободу действий предоставляла должность премьер-министра в России, были ли у Коковцова планы государственного переустройства или отдельных сфер политической жизни, которые бы он хотел реализовать, занимая этот пост. Помимо этого, следует рассмотреть проблему политической культуры того периода, которая тормозила реализацию реформаторских инициатив. Конечно, личность способна совершать поступки, которые преобразуют обстоятельства жизни, а Россия начала XX века как раз нуждалась в лидере-политике, способном предотвратить скатывание к всеобщему краху.

Существуют разные точки