Лучи смерти товарища Теслы (СИ) - Зеев Артур

— Вы понимаете, что вам за это светит? СЛОН — это ещё в лучшем случае.

— Прекрасно понимаю. Но будь вы заплечных дел мастер, как Агнаров, я бы уже свои зубы выплёвывал… Вам ведь интересно, какую игру я веду. И вы не настолько дурак, чтобы не догадаться, что у Якова Иосифовича тут тоже своя игра, как и у Сахарова была. Тем более, вам хочется найти того, кто или что людей в пятнышки на полу превращает — так что вам я живой нужен, помогающий следствию. Ведь так, голубчик?

Следователь неохотно кивнул: действительно, от говорящего и помогающего профессора будет пользы существенно больше, чем от арестованного. Да и, честно говоря, немецкий шпион не выглядел тем, кого стоило всерьёз опасаться.

— Тогда предлагаю нам с вами договориться. Я честно выкладываю всё, что мне известно, и помогаю вам с раскрытием тайны исчезновения сотрудников полигона. Если повезёт, мы даже сможем-таки поймать шаровую молнию…

— А взамен что?

— Вы дадите одному пожилому гражданину Рейха исчезнуть, не привлекая внимание. Всё равно шаровая молния — а она главная цель моего вояжа в советское государство — останется здесь. А, скорее всего, и вовсе не достанется никому из нас, снова исчезнув. Что скажете?

Клим Глебов надолго задумался. Совесть говорила ему, что это всё же неправильно, да и профессор Кебучев, или кто он там, всегда может обмануть. Но без него поймать шаровую молнию точно не удастся. Тем более, что его можно потом попробовать обмануть самому и объявить перехват самолёта: не испарится же он. В конце концов, на то и существуют разведка-контрразведка, чтобы таких, как он, ловить, а работа следователя — расследовать исчезновение советских граждан. И несоветских тоже. В итоге НКВДшник вздохнул и тяжело кивнул — Гавриил Платонович с улыбкой потёр ладони.

— Что ж, Климушка, тогда начнём с целей моего визита. Как вы, думаю, уже догадались, я был направлен сюда с одной единственной целью — привезти в Рейх шаровую молнию. Ну и, в идеале, разработки Теслы. Хотя, надо признаться, в Германии большая часть учёных настроена скептически относительно их боевого применения, поскольку установка требует очень много энергии для постоянной эксплуатации на высоких мощностях. А иначе это так, занятный физический эксперимент, не более…

— Профессор, будьте любезны — ближе к делу.

— Хорошо, как скажете, голубчик! Так вот. За молнией этой шаровой я охочусь давно, как вы знаете, ещё с начала века. Собственно, это второй важнейший пункт моего договора с Рейхом: неограниченное финансирование на исследования данного явления и возможность с ним разобраться. Я хочу быть тем человеком, кто раскроет феномен шаровой молнии!

Кебучев назидательно поднял указательный палец, ткнул им себя в грудь и сделал ещё пару глотков чая.

— Собственно, с этой самой целью я в Петербурге, или как его сейчас называют, Ленинграде перевернул чуть ли не все архивы. Собрал всю информацию, которая у меня была, добавил ту, что была у немцев, сведения из архивов, прогнозы погоды… В общем, мне и моим коллегам стало совершенно очевидно, что молнию надо искать где-то здесь, в казахских степях. И искать именно этим летом — она продукт сезонный, зимой ни черта не выйдет.

— То есть вы всё-таки приложили руку к выбору места?

— Разумеется! Вы, думаю, в курсе от коллег, что Фёдор Бельский совсем помешался на своей тёмной магии, везде и всюду ищет мистику и предметы культа. Было несложно убедить его, что я исследую не совсем нормальные физические явления. Прочёл несколько лекций, поучаствовал в обсуждениях этих их спиритических сеансов… В общем, когда поступило предложение от Николы Теслы, я был тут как тут, оставалось только уладить пару формальностей. При этом в РККА и прочих структурах знали, что Тесла писал не только в союз, а потому ухватились за предложение всеми лапами, пытаясь быть первыми во всём — и даже не подумали, почему Германия вежливо отказалась… В итоге, буквально через пару недель после столь вовремя появившейся идеи у гения Теслы меня уже вызвали в НКВД, постарался товарищ Бельский, а там сразу из Ленинграда в Москву, всю информацию, по заводам собрать материалы… В общем, мы оказались именно там, где надо было, в казахских степях. Оставалось только ждать.

Клим почесал щетину на щеке.

— Но как вы могли быть уверены, что она будет именно здесь?

— О, проще простого! Уже точно установлено, что шаровую молнию притягивает большое количество электричества. ГЭС, электроподстанции, лаборатории… В общем, было очевидно, что установка начнёт притягивать её к себе. Тем более, что вокруг нет ни черта, кроме верблюжьих лепёшек, ничто не должно помешать ей оказаться именно здесь. Она не ошибётся.

— Вы так говорите о ней, как будто о живой сущности.

Гавриил Платонович улыбнулся, долил себе чаю.

— Разумеется! Нет, вы не подумайте, души или мозга там у неё, конечно, нет. Но, судя по закономерностям движения и проявления, шаровая молния обладает, если так можно сказать, характером. Она точно прицеливается в самое энергетически масштабное, что может найти, кружит, проявляясь то тут, то там, после чего… После чего что-то происходит, обычно со взрывом, и шаровая молния исчезает. Есть все основания помогать, что мы имеем дело с не описанным ранее явлением в области электромагнетизма. Собственно, моя ловушка на этом и построена — по сути, это клетка Фарадея, внутри которой сильный электромагнит, так сказать, приманка.

— Если всё так просто, то почему вы просто не поймали молнию за то время, что вы здесь? И куда, чёрт побери, деваются люди?

— А вот это, Климушка, загадка. Я совершенно не понимаю, что происходит с людьми на полигоне. Трилович, Ефроим, теперь ещё Сахаров… Как физик я не могу объяснить, что творится, почему молния вдруг стала атаковать людей и, главное, что всем нам с этим делать. Потому как моя ловушка рассчитана на то, что молния залетит внутрь, так сказать, попробовать электромагнит как сильный источник электрического поля — и я захлопну клетку, что я уже пытался сделать. А вот если молния будет охотиться на меня или кого-то рядом с клеткой… Боюсь, что тогда мы всем повторим судьбу Самуила Львовича…

Глебов хотел было спросить про то, что известно шпиону об Агнарове, но тут на улице раздались крики и стрельба…

***

Латыгин пытался разогнать толпу: взбунтовались бойцы РККА и часть ВОХРы, набранная из местных степняков. После исчезновения Сахарова и ночной погони со стрельбой за шаровой молнией по всему объекту поползли слухи, что эксперименты пробудили некое зло и сотрудникам теперь хана. В итоге, перед оружейным складом собралось под две сотни солдат, даже многие офицеры встали на их сторону. Все они требовали немедленно прекратить всякие эксперименты, полигон закрыть, а их отправить в другие части.

— Товарищи! Товарищи, я призываю к спокойствию! Это научные эксперименты, они санкционированы Москвой! Товарищи, лично Иосиф Виссарионович заинтересован в этих изысканиях! Мы на пороге великих открытий!

Толпа слушать не желала и гудела. Похоже, что главной сдерживающей силой было отнюдь не красноречие Романа Константиновича, а те пара десятков ВОХРовцев и офицеров, кто с винтовками на перевес занял круговую оборону вокруг склада с оружием. Глебов заметил, что офицеры также засунули за пояс по несколько гранат, для устрашения. При этом Агнарова нигде не было видно.

Гавриил Платонович, увязавшийся следом за Климом, протиснулся сквозь толпу. Несмотря на общее недовольство, профессора пропустили и, когда он откашлялся и вышел перед дверью склада, собравшиеся немного поутихли, приготовились слушать.

— Товарищи! Я понимаю, что вам многое не нравится. Мне тоже чертовски неуютно здесь, вот так вот, посреди степи, тем более со всей этой ситуацией. Но я вас заверяю, мы занимаемся исключительно наукой! И наукой передовой, скажу я вам! Вы будете присутствовать при одних из грандиознейших экспериментов нашего времени! Товарищи! Наша с вами советская родина сейчас как никогда нуждается в крепком плече каждого из нас! Только вместе, справившись со всем, мы сможем создать человека нового, создать сверхчеловека. И раскрытие тайн электричества — это начало раскрытия тайн Вселенной! Товарищи! Я прошу вас разойтись! Предоставьте нам возможность делать свою работу, а товарищу Глебову найти преступника… Я думаю, Роман Константинович подтвердит, что мы можем ходатайствовать о засчитывании каждого проведённого здесь дня за два в послужной список каждому из вас.