Прощай, мое мужество - Альберт Зарипов

Две женщины помоложе поддерживали ее с обеих сторон под руки и пытались ее хоть как-то успокоить.

"На хрена мы сюда прилетели. Сейчас хватит мамашу инфаркт. И все тут." - подумал я, глядя на подходивших женщин.

Но судьба оказалась весьма благосклонной к нам всем…

- Маманя! Здесь я. - подал голос из подпола сын Василий Ермаков.

Он уже передал заветный шланг товарищу и почти вылез из подпола. Мать вся встрепенулась и с громким плачем бросилась обнимать сына.

Я отвернулся и, оказалось, вовремя. Вино уже лилось через край нашей канистры. Второй солдат, заменивший Васю, спохватился и переставил шланг в другую бутыль, а я затем стал принимать полные емкости из подпола.

Василий уже отвел мать на крыльцо, усадил ее там на ступени и стоял рядом с ней в окружении бабки и женщин.

- А мне позвонили на ферму и говорят. Там твоего Васю привезли. И у меня все сердце оборвалось. Еле дошла. - все-так же плача, говорила мать.

Она держала Васю за руки и, казалось, что никогда и никуда больше его не отпустит.

У нас уже были заполнены все канистры и прочие емкости. Боец-виночерпий вылез из подпола и стал загружаться всем этим добром, а я пошел к мамаше.

- Я, конечно, извиняюсь, я командир Васи. - Мой голос сейчас звучал очень мягко и извиняюще, поскольку старался не огорчить мать. - Но нам пора. Вертолеты ждут. Как получится, так мы его сразу же в отпуск отправим.

- Может его хоть на денек сейчас отпустите. - говорила мать, не выпуская руки родненького сына.

- Да вы поймите, вам же лучше будет. Через день-два эта война в Буденновске кончится, а мы из Ростова вашего Васю на две или три недели отпуск дадим.

Заманчивая перспектива длительного отдыха больше всех понравилась самому Василию и он стал уговаривать мать подождать его приезда в отпуск.

Наконец расчувствовавшаяся солдатская мать, взяв с меня клятвенное обещание отпустить ее сына в отпуск, позволила нам забрать Васю. Загрузившись канистрами с вином, мы быстро вышли со двора через передние ворота. На улице было полно людей, которые бежали за околицу к нашему вертолету.

- Вася, здорово. - сказал парень, выглядывая из соседней калитки.

Во дворе была видна подбитая нами вчера автомашина помидорного цвета.

- Это ты дезертир? - спросил я паренька.

Тот испуганно захлопнул калитку и забежал в дом.

- Да. Это он. - подтвердил Ермаков, несший две тяжелые канистры.

Кроме простыней бабка надавала ему какой-то домашней снеди, которую он сейчас нес в пакете под мышкой.

- Надо было его припахать. Помог бы донести канистры. - С досадой сказал я.

Со дворов, узнавая, кричали Васю. Люди выбегали и совали нам еду, сигареты, какие-то свертки и банки. Но руки у нас были уже заняты и мы отказывались. Тогда один мужик расстегнул мне верхние пуговицы на камуфляже и быстро засунул мне за пазуху два блока сигарет. Я начал возмущаться и говорить, что я все-таки командир. Меня поняли и больше не загружали. Зато пазухи солдат были забиты до отказа.

Добравшись до околицы, мы растерялись. Вокруг работающего винтами вертолета собралось огромная толпа Васиных односельчан. Продираясь сквозь людскую массу, в которой было большое количество красивых девчат, я даже немного позавидовал своему солдату, который скоро приедет сюда в отпуск.

У вертолета стоял важный комбат и разговаривал с мужчиной, который сзади показался мне знакомым.

- Батюшки мои, какая встреча!- Я даже не мог скрыть свое удивление. - Пулю свою маленькую нашли?

Собеседником комбата оказался наш вчерашний "сосед", который чувствовал себя довольно-таки превосходно. На голове его не было никакой повязки. И только пятна зеленки напоминали мне вчерашние раны.

- Залазьте быстрее. - скомандовал нам комбат.

Мы подали наверх канистры и солдаты заскочили внутрь вертолета.

- Ну, дед, будь здоров. Сильно на нас не обижайся. - сказал Маркусин соседу, пожал ему руку на прощанье и вскочил на борт.

Я влез последним и захлопнул за собой дверь. Повернувшись к салону, я стал искать глазами себе место и ахнул. Весь пол вертолета и часть свободных сидений оказались сплошь заставленными дарами Васиных односельчан: трехлитровыми банками с вареньями и соленьями, стекляными баллонами с соленым салом и самодельной тушенкой, кусками копченого и вареного мяса, Пакетами с огурцами и помидорами, домашним хлебом и обычными буханками, коробками с яйцами и зеленью…

Всё это изобилие простой и здоровой пищи полностью покрывало свободную поверхность пола и сидений, так что некуда было ступить, и заполняло весь вертолетный салон ароматными и аппетитными запахами. Наверняка вслед за нами в воздухе протянулся длиннющий и соблазнительно благоухающий шлейф…

Я продолжал стоять у двери и тщетно старался найти для себя точку приземления. На двухместном сидении справа от меня стояла большая картонная коробка с дымящимися варениками, которые можно было в принципе спокойно переложить на дополнительный топливный бак рядом…

- Надо бы их съесть, пока они горячие. - Сказал весьма кстати комбат и запустил в коробку руку.

Маркусин ловко подцепил своими пальцами скромную парочку вареников и, даже не задумываясь о последствиях о последствиях приема пищи не совсем чистыми ручками, отправил их куда следовало… Через две-три секунды дегустация показала нам большой палец кверху, что означало выдачу разрешения на дальнейшее употребление этого лакомства по прямому назначению… Я тоже взял два дымящихся вареника и жестом показал пулеметчику, чтобы он угостился сам и пустил коробку дальше по салону. Ульджиев всё понял с лёту и вскоре я смог наконец-то присесть на освободившееся сиденье, чтобы дать передохнуть уставшим ногам. Но эти телодвижения проделывались в полуавтоматическом режиме, ибо в данную минуту мои вкусовые рецепторы пищали от удовольствия…

Впервые в жизни я ел вареники с малиной. После скудной казенной пищи они показались мне верхом кулинарного мастерства. Но, как выяснилось, внутри попадалась и вишня…

- Блин… Чуть зуб не сломал об эту косточку…

Но эта досадная мелочь не смогла испортить довольного настроя майора Маркусина, пребывавшего сейчас в отличнейшем расположении духа…

- Подходит ко мне вчерашний дедок-водитель и начинает мне же рассказывать, как его накануне расстреливали да чуть было не убили свои собственные солдаты… - со смехом говорил, то есть кричал нам командир батальона. - Ну я ему и признался, что это я и стрелял… А дед помолчал… И потом сам же да говорит, что только он и виноват… "А я со страху сбежать хотел"…

- Ну ничего. Его царапины скоро заживут. - потирал руки радостно улыбающийся доктор. - Сейчас прилетим и можно приступать…

- Да уже садимся… - похлопал его по плечу Маркусин.

Вертолетчики в этот раз не стали выкручивать всевозможные фортели с образцово-показательной посадкой, а попросту приземлились с коротким зависанием на свою стояночную площадку, после чего съехали на зеленую травку…

После того, как вся группа осторожно высадились из вертушки, на глаза комбату попался разведчик Вася:

- Ну что, солдат Ермаков? Ты теперь первый парень на деревне!… Как приедешь домой, так девки к тебе в очередь будут становиться!

Боец Василий только лишь смущенно отводил глаза в сторону и краснел как вареный рак. Помог ему доктор:

- Товарищ майор, давайте не будем травмировать хрупкую солдатскую душу и отпустим его. А то нас ждут великие дела…

Тут же выяснилось, что и наш майор Маркусин был не прочь заняться этими самыми великими делами… Полученные трофеи после приземления мы сразу поделили по-военному: подшиву - на всех солдат роты; пищевые продукты - поровну на офицеров и солдат моей группы; вино - только на наших командиров и экипажи вертушек.

Моя группа забрала свою законную половину "трофейного харча" и отправилась пировать под старый вертолет. В суматохе кто-то из бойцов успел таки прихватить двухлитровую пластиковую бутыль вина.

- Пускай тоже отметят день военной медицины! - махнул на это наш военврач. - Лишь бы она им не пригодилась…

Гостеприимный борттехник нашего Ми-восьмого расстелил в тени под хвостом вертака большое брезентовое полотнище, на котором все стали раскладывать закуску, кружки и пластиковые бутылки с вином. Канистры пока находились в холодке и дожидались своей очереди.

Быстренько подошли экипажи наших четырех вертушек и остальные офицеры отряда Аксайского спецназа. Когда участники банкета уже уселись вокруг импровизированного стола комбат вдруг вспомнил про Ермакова и приказал позвать его. Пока разливали вино по кружкам подбежал Василий, которому тоже вручили кружку вина.

- Так, солдат Ермаков! - на правах тамады Маркусин встал и поднял свою кружку. - Первый тост я предлагаю выпить за твоих родителей и твою семью, чтобы здоровье у вас всех было хорошее, не болели и всегда делали такое отличное вино. Вперед!…