Русофобия - Елена Владарчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, дверь открылась, и в комнату вошёл Майкл, а за ним следовали сотрудники аэропорта. Я обрадовалась агенту Фэйссоберу как родному. Вскочила и бросилась обнимать. Поскольку руки были скованы за спиной, получилось только уткнуться лицом ему в грудь.
– Майкл, – жалобно захныкала я.
– Всё в порядке, Лили, успокойтесь. – Он крепко прижал меня к себе и погладил по спине, а затем отстранил. – Но вы должны мне объяснить, что произошло.
Агент Фэйссобер сделал знак охране, и с меня сняли наручники. Он усадил меня обратно на стул, а сам сел напротив. Рядом со столом остановилась женщина в строгом костюме и с папкой в руках. У стен и двери стояли охранники. Я чувствовала себя нашкодившей старшеклассницей, которую собирается отчитывать завуч на родительском собрании. Я опустила глаза и молчала, потому что чувствовала себя очень маленькой, глупой и ничтожной. Вот зачем я сюда полезла? Знала же, что сначала нужно поговорить с Майклом.
– Лили, – строго сказал агент Фэйссобер, и я подняла на него глаза, – вам могут быть предъявлены очень серьёзные обвинения, поэтому в ваших же интересах всё мне сейчас рассказать.
– Я хотела поговорить с той женщиной, – буркнула я.
– Какой женщиной?
– Помните, я говорила, что у всех жертв были русские книги.
Майкл кивнул.
– Так вот, – продолжила я, – с каждым из них разговаривала одна женщина, которая проверяла багаж.
– В этом состоит её работа, – возразил он.
– Но она держала эти книги в руках, каждый раз, – я уже сама слышала, что мои аргументы довольно жалкие. И всё это было напрасно. Поэтому не сразу поверила, когда он сказал:
– Мы это проверим.
– Спасибо, – я старалась сдержать слёзы благодарности.
– Вы могли бы сразу со мной посоветоваться, вместо того, чтобы убегать от моих парней, а потом поднимать на уши аэропорт. Я не ожидал от вас, Лилиа.
Он отчитывал меня, и мне было очень стыдно. Давно я не чувствовала себя так препаршиво.
Заброшенное промышленное здание на окраине Нью-Йорка
15.16
Голуби купались в пыли на первом этаже. Джек сидел на спальном мешке и с аппетитом поедал гамбургер. Он свесил ноги между прутьями перил, которые опоясывали открытую галерею, проходившую по внутреннему периметру второго этажа, и начал бросать голубям куски булки, стараясь попасть в птиц. Голуби взлетали, поднимая пыль, но тут же возвращались, чтобы побороться за еду. Раздался звонок мобильного телефона. Мельком взглянув на экран, Джек Трумэн нажал кнопку «ответить».
– У нас проблемы, – раздался в трубке испуганный женский голос, – седьмое августа четырнадцать часов.
– В чём именно проблема?
– Она работает на ФБР. – В голосе отчётливо слышалась паника. – Она вышла на меня! Что мне теперь делать?!
– Успокойся и выбрось этот телефон, – Джек, напротив, был собран и методичен. – Мне больше не звони. Веди себя естественно, у них ничего на тебя нет. Если сама не проколешься, всё будет в порядке.
– А потом?
– Я сам тебя найду. Делай, что я сказал, и всё будет хорошо. Ты поняла, Рози?
– Да, Джек. Будь осторожен.
Он положил трубку обратно в карман и, бросив голубям остатки гамбургера, пошёл в свою каморку. Там он вытащил половицы, лёг на пол и начал шарить рукой под полом. Очевидно, то, что искал Трумэн, располагалось очень глубоко, и ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы достать это. Наконец, он вытащил полиэтиленовый пакет, сложенный в несколько слоёв и замотанный липкой лентой. Джек разрезал скотч, развернул полиэтилен, и в руках у него оказалась пачка фотографий. Трумэн бросил фото на спальный мешок, уложил на место половицы и только после этого вернулся к просмотру снимков.
Так, седьмое августа. Кто же ты? Покажись. – Джек листал фотографии, те, на которых были запечатлены женщины, он переворачивал обратной стороной, на которой были проставлены дата и время. Это придумала Рози, так было проще опознать нужного человека, ведь имён этих русских они не знали. Когда у противника нет личности, его легче уничтожить. А дай врагу имя, и он станет человеком. Убить человека гораздо сложнее. Это Джек Трумэн знал очень хорошо.
Наконец, на одном из фото он остановился. С фотографии на него глядела стройная молодая женщина с красивыми глазами и русыми волосами, которые крупными волнами спускались ниже плеч.
– Это ведь ты, малышка? – Обрадовался Джек. – Зачем ты солгала, что полька? Теперь придётся тебя наказать.
Он перевернул снимок, с обратной стороны было написано «седьмое августа четырнадцать часов»
Аэропорт имени Джона Кеннеди
17.03
Нас с Майклом перевели в более удобное помещение, по крайней мере, здесь была настоящая мебель. Я тут же схватила бутылку воды, опустилась на обитый оранжевым дерматином диван и с наслаждением принялась пить. Я и забыла, что вода может быть такой вкусной.
Агент Фэйссобер молча наблюдал за мной. Я никак не могла понять, чего в его взгляде больше – осуждения или сочувствия.
– С ней можно поговорить? – Наконец, спросила я, не выдержав этого долгого молчания.
– У нас против неё ничего нет, – возразил Майкл.
– Но ведь я не предлагаю арестовать её, просто задать несколько вопросов. – Я старалась передать ему свою убеждённость. – Возможно, она единственная ниточка к убийце. И она также может ускользнуть.
В этот момент в комнату вошла сотрудница аэропорта, она вручила Майклу папку и снова удалилась.
– О’кей, мы изучим её дело и установим за ней наблюдение. А вы обещаете больше не делать ни одного шага, заранее не предупредив меня. Мы договорились? – Американец строго смотрел на меня, ожидая положительного ответа.
Не понимаю, всё равно вы её проверите, так зачем весь этот пафос? Само собой, я никуда одна больше не двинусь, после такого-то испытания. Я чувствовала раздражение, словно он не понимал очевидных истин.
– Конечно, мы договорились, – возможно, я ответила слишком резко, но хотелось уже скорее перейти к делу.
Агент Фэйссобер сел за стол, положил перед собой папку и жестом предложил мне присоединиться. Я не заставила себя уговаривать, подхватила стул и села рядом с Майклом.
Розалинда Голдер, тридцать девять лет,
