Последняя женщина в его жизни. Приятное и уединенное место - Эллери Куин

— Если ты имеешь в виду Одри, то собрание организовала не она, а я. — Марш зажег ментоловую сигарету. — Я раскопал кое-какую информацию в связи с претензиями на сыновние права ее ребенка. Пока мы ждем… Вы знали, что Элис Тирни в городе?

— Да, — мрачно отозвался инспектор. — Она действительно приехала в Нью-Йорк, чтобы повидаться с вами?

— Сегодня понедельник… Я виделся с ней в пятницу, инспектор, — сказал адвокат, — но не сообщил вам, зная, что встречусь с вами сегодня.

— Надеюсь, ты не собираешься сослаться на «конфиденциальное дело между адвокатом и его клиентом»? — осведомился Эллери.

— Вовсе нет. Мисс Тирни имела наглость заявить, что Джонни пообещал ей в подарок райтсвиллское поместье.

— О боже! — воскликнула Лесли. — Похоже, она пришла в отчаяние.

— Насколько я понимаю, доказательств у нее нет?

— Ты прав, Эллери. Ей нечем подтвердить свою невероятную историю. Я вежливо попросил ее не тратить свое и мое время… Да, мисс Смит?

Оказывается, прибыли мисс Уэстон и Сэнфорд Эффинг. Блондинка нервничала, а Эффинг щурился и принюхивался, как ищейка в поисках следа. Когда они сели, Марш (успев до их прихода снова превратить бар в книжную полку) распорядился:

— Записывайте все, мисс Смит. Ваш магнитофон при вас, Эффинг? Отлично. Я провел расследование претензий вашей клиентки на то, что у нее есть ребенок от Джона Леверинга Бенедикта Третьего, которого она отдала для усыновления.

— И узнали, что ее претензии обоснованны? — осведомился адвокат Одри.

— Узнал, что они ложны. Да, существовал и существует ребенок мужского пола по имени Дейви Уилкинсон — я располагаю и его теперешней фамилией, но не стану ее называть, оберегая его покой, — но Дейви не сын Джона Бенедикта.

— Сын! — крикнула Одри.

— Позвольте мне, мисс Уэстон, — снова вмешался Эффинг. — Моя клиентка утверждает, что отец ее ребенка — Джон Бенедикт, а она должна это знать.

— Должна, но в данном случае мисс Уэстон, похоже, напутала. У меня есть дата рождения Дейви, полученная в больнице, где он появился на свет. Это произошло спустя одиннадцать месяцев и три дня после даты развода. Таким образом, это невозможно физически. Думаю, мистер Эффинг, вы должны согласиться, что продолжать это не имеет смысла. Конечно, если этим не хочет заняться инспектор Квин.

— Если вы подразумеваете, что имела место попытка мошенничества, — ледяным тоном произнес Сэнфорд Эффинг, — то я возмущен инсинуацией не только по поводу мисс Уэстон, но и по поводу меня, как адвоката. Я бы не взялся за это дело, если бы не имел всех оснований верить, что права моей клиентки полностью обоснованны. Конечно, она поступило неразумно, настояв…

— На чем настояв, Эффинг? — спросил Марш.

— На датах. Пожалуйста, мисс Уэстон, объясните ситуацию с датами. У вас нет выбора.

Одри начала ломать руки.

— Я не хотела, чтобы кто-то знал… Это все равно что раздеваться на публике…

— Для скромности несколько поздновато, мисс Уэстон, — сурово произнес Эллери.

— Я сказала, что мы были близки последний раз перед разводом, так как стыдилась признать, что у нас с Джонни был секс несколько раз после… — Глаза цвета вод Северного моря начали грозить штормом. — Но это правда. В основном это происходило в моей квартире, а однажды в его автомобиле… о, мне так стыдно! Во время одной из этих интимных встреч был зачат Дейви. Мой бедный малыш… — Море разбушевалось, утопив надежды Эллери, что блондинка добавит традиционное заключение «лишенный отца».

Атмосфера в кабинете сгущалась. Даже мисс Смит, чей рот имитировал рыбий, когда она стенографировала процедуру, закрыла его и плотно сжала губы.

Марш позволил норд-осту угомониться.

— Одри, если твой адвокат не говорил тебе этого, придется сказать мне, хотя бы ради прежних времен. Даже если ты можешь доказать, что у вас с Джонни после развода продолжались сексуальные взаимоотношения, это не подтверждает, что он отец твоего ребенка. Ты это знаешь, а если нет, то, безусловно, знает мистер Эффинг. По-моему, ты просто выдумала историю о вашем послеразводном коитусе и прочем. Я уверен, что Джонни рассказал бы мне, если бы он спал с тобой, когда вы уже развелись. Судя по некоторым фактам, которые он мне сообщил и которые я не стану разглашать, если ты меня не вынудишь, твоя история в высшей степени подозрительна. Она просто не соответствует его чувствам к тебе — особенно сексуальным.

— У вас нет права судить об этом при наличии стольких фактов! — вскричал адвокат Одри.

— У меня есть право на личное мнение, Эффинг. Но оно станет профессиональным, если вы не предъявите юридических доказательств заявления вашей клиентки, что мистер Бенедикт был отцом ее ребенка.

— Ты еще не знаешь, чем это кончится, вонючий стряпчий! — огрызнулась Одри. Теперь она напрочь забыла о сцене, став Арлен Уилкинсон.

Эффинг поспешно выпроводил ее и вышел следом.

— Скверно, — промолвил Эллери. — Очень скверно.

— А по-моему, все обернулось отлично, — сказал Марш. — Особенно для старушки Лес.

— Я говорю о спектакле, устроенном Одри.

— Я не могу не испытывать жалость к бедняжке, — сказала Лесли. — Можете называть меня мещанкой, но она мать…

— Мать, которая пытается играть нечисто, — сухо заметил Марш.

— Ты не можешь это знать, Эл. Возможно, Джонни…

— Никаких шансов, дорогая. Тебе нужно наследство или нет? Я думал, у тебя сотня прогрессивных планов насчет денег.

— Так оно и есть! — Голубые глаза сверкнули. — Что я хочу сделать прежде всего…

— Прошу прощения, мисс Карпентер. — Инспектор поднялся. — У Главного полицейского управления Нью-Йорка сотня прогрессивных планов насчет моей службы. В дальнейшем, мистер Марш, я сам буду звонить вам. О'кей? Ты идешь, Эллери?

— Иди один, папа, — отозвался Эллери. — У меня самого достаточно прогрессивных планов. Могу я проводить вас домой, Лесли? Или куда вы направляетесь?

Но инспектору Квину не удавалось сбросить со своих плеч тяжкое бремя дела Бенедикта. Выявленные нити приводили в никуда — его персонал увяз в расследовании убийства Фокса, путаясь во врагах покойного мужа Марши Кемп, имя которым, как и можно было предвидеть, оказался легион. Старик надеялся, что дело выдохнется само по себе и он сможет вновь отрабатывать свое жалованье на службе городу Нью-Йорку.

Кроме того, сосуществование с Эллери в эти дни стало поистине невозможным. Он бродил взад-вперед с диким, остановившимся взглядом, как наркоман во время ломки, что-то бормоча себе под нос. Когда инспектор спрашивал сына, что его беспокоит, тот лишь молча качал головой. Впрочем, один раз он ответил более-менее связно:

— Женская одежда и кое-что еще. Но я никак не могу вспомнить это «кое-что». Ты ведь тоже это видел, папа. Может, ты постараешься вспомнить?

Но инспектор уже не слушал его:

— Почему бы тебе снова не пойти куда-нибудь с Лесли Карпентер? Кажется, девушка — подходящее лекарство для тебя.

— Ничего себе повод для свидания! — сердито буркнул Эллери. — Как будто мне ее прописал врач!

Так обстояли дела, когда на Сентр-стрит позвонил шеф Ньюби. Инспектор тут же набрал номер домашнего телефона:

— Эллери? Мы должны немедленно ехать в Райтсвилл.

— Зачем? Что случилось? — зевая, спросил Эллери, который провел увлекательный вечер, допоздна обсуждая с Лесли способы экономического решения проблемы старения городов.

— Только что оттуда звонил Ньюби. По его словам, он раскрыл тайну света, который старик Ханкер видел в доме Бенедикта.

— Да? Ну и каков ответ? В проводке завелись мыши?

Инспектор сердито фыркнул.

— Ньюби не стал объяснять. Он казался раздраженным тем, что здесь происходит, вернее, тем, что не происходит. Похоже, ему кажется, что мы им пренебрегаем. Он просто сказал, что если нас интересует его открытие, то мы знаем, где его искать.

— Не похоже на Анса, — заметил Эллери.

Впрочем, что он знал об Анселме Ньюби или о ком-либо еще, если на то пошло? Жизнь всего лишь сон и так далее.

Они сошли с самолета поздно вечером в воскресенье и не обнаружили встречающую их полицейскую машину.

— Разве ты не уведомил Ньюби, каким самолетом мы прибываем? — спросил инспектор Квин.

— Я думал, ты это сделал.

— По крайней мере, Ньюби не игнорирует нас намеренно. Такси!

Шефа на работе не оказалось, и дежурный позвонил ему домой. Инспектор подумал вслух, что он довольно долго добирается до места службы. Приветствие Ньюби звучало вежливо, но холодновато.

— Я еще не решил, что с ней делать, — сказал шеф. — С одной стороны, я не вижу никаких преимуществ, обвинив ее…

— Обвинив кого? — прервал инспектор Квин. — О ком вы говорите?

— Разве я не сказал вам? — спокойно отозвался Ньюби. — Прошлой ночью мой подчиненный застукал в доме Бенедикта Элис Тирни. Это она включала свет среди ночи. История ее выглядит абсолютно неправдоподобной. Откровенно говоря, я не уверен, что она не свихнулась.