Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам - Алекс Ликерман

Если мы хотим понять, почему хорошие или плохие поступки делают нас сильнее, прежде всего стоит выяснить, что есть добро и зло. Философы и религиозные деятели обсуждали этот вопрос много столетий, а нитирэн-буддизм дает прямолинейный ответ. Добро, или благо, – то, что повышает у сознательных существ ощущение радости или снижает страдания. Это естественные действия, которые совершает такое существо. И оно должно воздерживаться от дурных поступков, приводящих к обратному эффекту. Иными словами, добро – то, что позволяет сознательным существам избежать вреда, а зло притягивает вред. Добро – то, что справедливо и честно, а зло – несправедливо и нечестно.

Моральные дилеммы

Ряд исследований уже подтверждает, что вера в добро и зло в понимании нитирэн-буддизма может оказаться более универсальной, чем считалось ранее. В одном интернет-опросе, проведенном психологом Марком Хаузером и его коллегами, 5000 участникам из 120 стран были предложены три моральных сценария и один контрольный. Они должны были дать им обоснованную оценку. Например, один сценарий выглядел так: Дениз едет на поезде и вдруг слышит, как один из проводников кричит, что отказали тормоза. Машинист теряет сознание от шока. Впереди на путях стоят пять человек, не имеющих возможности сойти с них вовремя и неминуемо попадающих под поезд, который идет на высокой скорости. Дениз видит, что от основного пути отходит другой, по которому она может направить поезд. Но там стоит один человек, также не имеющий возможности сойти. Она может направить поезд на боковую ветку, убив одного человека, или ничего не делать – тогда погибнут пятеро. Хаузер и его коллеги хотели выяснить, считают ли участники морально допустимым, если Дениз направит поезд на боковую ветку.

Результаты показали: не менее 89 % согласились с тем, что Дениз стоит направить поезд на боковую ветку. Участники одинаково оценили, какие действия могут считаться моральными, а какие нет, в большинстве случаев. Во время обсуждения они выработали моральные принципы, единые для представителей разных культур. Например, они решили, что сознательное причинение вреда другому менее правильно с моральной точки зрения, чем бездействие. Они сочли, что вред, связанный с уже существующей угрозой, менее опасен, чем сознательное изобретение способов его причинения. Также они решили, что прямое причинение вреда менее допустимо, чем косвенное. Тем не менее подавляющее большинство участников не указывали эти принципы как причину принятия решения в каждом случае{141}.

Другие исследования свидетельствуют, что такое поведение вполне нормально для человека. Делая шаг, связанный с моральными соображениями, мы, видимо, полагаемся не на размышления, а скорее на интуицию, а потом рационализируем свои суждения и решения{142} (это не значит, что она не может и не должна направляться разумом; она остается основной движущей силой в принятии решений). Откуда возникает моральная интуиция? Ответа пока нет. Мы только знаем, что ее проявления уже есть у людей в раннем возрасте. Исследования показывают, что дети в возрасте трех лет (когда еще не выработалась способность выражать или даже понимать суть истины, лжи или справедливости) реагируют негативно, когда им дают меньше небольших подарков, чем их товарищам, если все они внесли равный вклад в уборку комнаты{143}.

Можно предположить, что корни принятой в нитирэн-буддизме концепции добра как любого действия, направленного на предотвращение вреда или оказание помощи (например, то, что мы делаем, чтобы остановить страдания или принести радость), кроются не в авторитете бога, религии или философии, а в психологических и, возможно, неврологических процессах человеческого мозга. Даже если мы не считаем, что они могли бы стать твердой основой для формирования объективной и сдерживающей морали, или если посчитаем неприменимой для себя концепцию добра и зла в нитирэн-буддизме, мы не можем отрицать, что именно она побудила участников исследования Грея стать сильнее{144}.

Что такое вред?

Если верить исследованию Хаузера, то мы все считаем, что причинение вреда – зло. При этом часто мы не можем твердо сказать, что такое вред. Это порой приводит к серьезным и даже трагическим последствиям. В сущности, представление о вреде варьируется не только в разных культурах, но и в рамках одной культуры с течением времени и даже в мышлении человека, принадлежащего к ней. Вспомните разногласия по поводу вреда добрачных сексуальных отношений. И даже если люди соглашаются с тем, что такое вред, они часто не соглашаются с тем, что хуже. Это легко заметить в спорах о том, что хуже: аборт или рождение нежеланного ребенка.

Как же понять, что правильно, а что нет, сталкиваясь с множеством сложных моральных головоломок реального мира? Вера в моральный релятивизм (определение «правильного» и «неправильного» с точки зрения местных норм и привычек) не дает понять, что люди могут не иметь единого мнения по поводу вреда и при этом верить, что он вызывает зло. А моральный абсолютизм – убеждение в том, что некоторые действия всегда считаются правильными или неправильными во всех ситуациях и контекст происходящего не важен, – не учитывает, что часто мы вынуждены отдавать предпочтение одному из двух зол. Мы редко выбираем между правильным и неправильным. Гораздо чаще приходится выбирать между неправильным и менее неправильным (то есть между вредоносным и менее вредоносным). И понятие неправильного может меняться в зависимости от контекста. Например, убийство считается злом в нитирэн-буддизме. Однако убийство одного человека «менее неправильно», если оно помогает предотвратить смерть пяти других или он страдает от мучительной боли из-за смертельного заболевания.

К сожалению, наша способность просчитать все возможные последствия причинения или предотвращения вреда (сделать моральный выбор) истощается по мере того, как мы оказываемся все дальше от ситуации, в которой делаем выбор. Можем ли мы знать, что наше действие, предотвращающее вред сегодня, не приведет к еще большему вреду завтра или предотвращение проблем здесь не приведет к возникновению вреда где-то еще? Разумеется, ответа нет. Учитывая нашу склонность принимать решения интуитивно, а также неспособность предсказать последствия наших решений в момент их принятия, приходится признать: нам стоит всегда стремиться к минимизации страданий и максимизации радости (это очевидно), а наши лучшие суждения всегда отчасти ошибочны.

Баланс

Возможно, нам поможет логика, которая, помимо прочего, утверждает, что мы должны наделять большим весом доказанный вред (например воровство), чем недоказанный (например проклятия в адрес другого человека). И если мы считаем какое-то свое действие правильным, хорошим и справедливым, то, вероятно, слишком упрощаем и контекст, в котором его совершаем, и правила, в соответствии с которыми делаем выбор. Если выбор кажется нам простым и не вызывает сожалений, то, возможно, мы недостаточно задумываемся о нем. И наконец, если мы не можем определить, кто пострадает от нашего выбора, или не хотим этого делать (не переживаем из-за того, что вынуждены совершать один вред, пытаясь избежать другого), то рискуем превратиться в монстров. И дело не в вере в то, что цель всегда должна оправдывать средства. Люди становятся чудовищами, потому что не мучаются из-за того, какие средства вынуждены использовать для достижения целей.

Некоторые считают, что обманчивость наших суждений может служить основанием для того, чтобы вообще не делать выбор. Но нитирэн-буддизм утверждает, что отказ от выбора хуже, чем выбор «меньшего зла». Эдмунд Берк[14] уже давно сказал, что для победы зла достаточно бездействия приличных людей. С точки зрения нитирэн-буддизма ситуация, при которой мы, обладая достаточной силой для предотвращения зла, допускаем его, ничем не отличается от ситуации, при которой мы творим его сами. Справедливость существует только потому, что люди борются с несправедливостью.

Любые моральные действия, как благие, так и дурные, делают нас сильнее. Мы в это верим (исследования показывают, что мы предвзято считаем людей, принимающих решения в области морали, более стойкими{145}), и это, видимо, влияет на восприятие не только других, но и себя{146}. Когда мы находим в себе определенные качества, то действуем соответственно{147}. А значит, совершение морального действия или даже попытка его совершения может повысить нашу стойкость, поскольку мы считаем себя более стойкими. Это заставляет нас действовать, а следовательно, и чувствовать себя определенным образом{148}.