Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Уже в 1870-х гг. у него началось болезненное ожирение, которое в последние десять лет его жизни приняло колоссальные размеры и “довело его до настоящего убожества”, хотя особенных страданий и не причиняло. Под конец жизни он проводил целые дни на диване, с трудом двигаясь даже несколько шагов». (Венгеров, 1991а, с. 396.)
«Последние годы жизни Апухтина прошли тяжело… К творческой неуверенности прибавилась болезнь: полнота, донимавшая Апухтина с детства, развилась в водянку, сделав его затворником». (Дмитренко, 1991, с. 23.)
Апухтин обращался к будущему читателю: «Не осуждай меня холодной думой…» Бог всем судья; мы лишь попробуем сделать попытку патографического анализа. Творческий путь Апухтина делится на два периода. Первый — веселый и гиперсексуальный (при этом не особо значима направленность сексуального влечения), когда были созданы все его юмористические и наиболее жизнерадостные стихотворения. Второй — меланхоличный и гипосексуалъный (поэт так и умер холостым), когда преобладающим фоном настроения стал депрессивный. В это время Апухтин находился уже под явным гнетом тяжелого соматического недуга. Можно предположить развитие асцита, явившегося в свою очередь следствием какого-то сердечнососудистого расстройства, возможно и генетически детерминированного. Так как при первичном ожирении конституционный фактор является одним из ведущих, то не его ли подразумевал Апухтин, когда с пронзительной болью писал: «Но все-таки… за что? Вчем наше преступление?.. / Что дед мой болен был, что болен был отец, / Что этим призраком меня пугали с детства, — / Так что ж из этого? Я мог же, наконец, / Не получить проклятого наследства!..» («Сумасшедший», 1890).
АРАКЧЕЕВ АЛЕКСЕЙ АНДРЕЕВИЧ (1769–1834), российский государственный деятель. С1810 г. председатель Департамента военных дел Государственного совета. В 1815–1825 гг. наиболее доверенное лицо императора Александра I, осуществлял его внутреннюю политику.
«В чрезмерной жестокости, всегда скрыта крупица безумия».
PC. Эдлинг'г'
Наследственность
«Отец Аракчеева, человек мягкий и слабохарактерный, не входил в воспитание сына, и характер Аракчеева складывался под влиянием матери, Елизаветы Андреевны Витлицкой, женщины педантичной, сухой и жестокой». (В.Р., 1991, с. 400.)
[Брат] «…был человек вечно пьяный и страдал сильною падучею болезнью…Провел последние годы жизни в печальном положении». (Чиж, 2002. с. 15.)
Общая характеристика личности
«Аракчеев в корпусе не выучился даже писать грамотно; его безграмотность поистине поразительна; кадет, даже не научившийся писать мало-мальски грамотно, не мог выказывать быстрых успехов». (Там же, с. 17.)
«Товарищи не любили его за жестокое обращение… Рвение Аракчеева доходило до того, что у солдат оказывались иногда вырванными усы, откушенным ухо и т. и…. 18 марта 1798 г. Аракчеев был отставлен от службы с производством в генерал-лейтенанты, вследствие беспорядков в роченсальмских артиллерийских ротах и дошедших до Павла жалоб на проявленную им жестокость». (Б.Р… 1991. с. 400–401.)
«Нравственное слабоумие Аракчеева несомненно для нас и потому, что жестокость его не оправдывалась даже высшими соображениями… жестокость его была не только вполне излишня, но даже вредила ему самому». (Чиж, 2002, с. 39.)
«…Отличался большими странностями. Аракчеев очень боялся отравы, и за обедом каждое блюдо, прежде чем его начать, давал немного своей собачке “Жучке” и после того уже ел сам… В числе странностей Аракчеева была какая-то во всем азартная поспешность, азатем ранжир. Он не только людей, но и природу подчинял своему деспотизму». (Пыляев, 1898, с. 20–21.)
«Аракчееву было свойственно находить в мучительстве какое-то особенное сладострастное наслаждение. Я склонен думать, что эта черта доходила у него до чисто патологической мании. Служивший при военных поселениях доктор Европеус говорил, что Аракчеев был человеком с развинченной психикой и страдал глубоким расстройством всей нервной системы. Отсюда — его мнительность, припадки тоски и бессонницы и вспыльчивость до полного умоисступления». (Кизеветтер, 1997, с. 346.)
«…У него были впалые серые глаза, и все выражение его лица представляло странную смесь ума и злости». (Пе-тинова, 1995, с. 574.)
«Неутомимая деятельность стоила, однако, дорого здоровью Аракчеева. Он страдал расстройством всей нервной системы, застоем печени и болезнью сердца… С 1806 г. граф Аракчеев состоял в супружестве… но с женою не жил и детей не имел». (Д. С-в, 1900, с. 268–269.)
«Тяжесть существования крестьян под рукою Аракчеева еще усугублялась царившей (с 1800 года) в Грузине любовницей Аракчеева Настасьей Минкиной. Годами копившееся против нее раздражение разрешилось 10 сентября 1825 года: ее убили дворовые. Аракчеев в бешенстве прискакал в Грузино и с неистовой жестокостью расправился с “виновными”…Аракчеев (это было 20 сентября) “был как помешанный”. До самой смерти Александра I (19 ноября 1825 года) Аракчеев не возвращался к делам, ссылаясь на “тяжкое расстройство здоровья”». (Б.Р., CD Брокгауз и Ефрон.)
«Он ни разу в жизни в порыве злобы не совершил преступления, не превысил своей власти… он всегда делал зло лишь постольку, поскольку это можно было совершать безнаказанно… Преступный человек и безнравственный человек имеют много общего, но вместе с тем они существенно отличаются друг от друга, почему преступный человек обыкновенно гибнет, а безнравственные люди нередко добиваются высокого положения в обществе». (Чиж, 2002, с. 63, 65.)
Особенности творчества
«Вследствие крайней ограниченности интересов внимание Аракчеева всецело было сосредоточено на деле ему порученном: все остальное для него не существовало…Все дела шли по порядку, и канцелярии, управляемые Аракчеевым, с внешней стороны были так же исправны, как воинские части, которыми он заведовал. Даже враги Аракчеева отдавали ему справедливость в его административной аккуратности; он и его подчиненные работали, как машина… Аракчеев был очень трудолюбив, страшно деятелен и неутомим в работе; по своему трудолюбию он намного превосходил своих сослуживцев; вообще едва ли было много деятелей более трудолюбивых, чем Аракчеев, и в этом отношении он занимает исключительное место в нашей истории». (Там же. с. 28, 90.)
А.А. Аракчеев для новой истории фигура одиозная, так как за все время, прошедшее после его смерти, доброго слова о нем никто не сказал. Одна пушкинская эпиграмма чего стоит: «Всей России притеснитель, / Губернаторов мучитель / И Совета он учитель, / А царю он
