Влюбленные враги - Памела Кент

Она выбралась наконец в Лондон и обратилась за советом к своему поверенному. Но он мало чем сумел помочь ей.

— Моя дорогая леди, — начал он вежливо. Разговор происходил в уютном кабинете, пол которого устилали персидские ковры, а стены покрывали деревянные панели. Они были вывезены, очевидно, из разваливающегося загородного дома, чтобы украсить повседневную деловую жизнь солидного юриста, представителя старинной нотариальной конторы, ведущей дела множества известных английских семей.

— Милая моя леди, мне не вполне понятно, что именно вас так расстраивает. Проблема с пребыванием в доме мистера Винтертона, конечно, есть, это я понимаю… Но вы сказали мне, будто в ближайшем будущем он предпримет определенные шаги и, таким образом, не будет причинять вам беспокойства. Что касается прочего…

— Почему мой двоюродный дедушка позволял мистеру Винтертону жить в своем доме, но ничего не завещал ему? — напрямую спросила Каприсия, так как этот вопрос не переставал волновать ее.

Поверенный тонко улыбнулся.

— Мисс Воган, — ответил он мягко и вкрадчиво, — вы задаете мне вопрос, на который мое положение не позволяет дать ответ. Я могу лишь высказать предположение, что упоминать мистера Винтертона в завещании не было необходимости… Во всяком случае то, что ваш двоюродный дедушка действительно не упомянул о нем ни словом, может служить косвенным подтверждением сказанному мной.

— Но ведь он должен был испытывать привязанность к этому человеку, раз позволял ему так долго жить в своем доме, — продолжала настаивать Каприсия.

Нотариус предложил ей сигарету в резном портсигаре из кедрового дерева.

— Возможно.

Затем обошел вокруг стола и чиркнул зажигалкой.

— Но этот вопрос уже не входит в нашу компетенцию.

И он улыбнулся любезной, но непроницаемой улыбкой.

Такое благодушие вызвало у Каприсии только раздражение. Поверенный не должен был позволять вселяться в дом, отданный ей по завещанию целиком, со всем имуществом, пока в нем жил Винтертон.

— На вашем месте я не стал бы ломать голову над вещами, не имеющими к вам никакого отношения, — посоветовал ей нотариус. — Радуйтесь вашему наследству. Используйте наилучшим образом то, что вам послала судьба.

Он проводил ее к выходу. В результате Каприсия так и ушла ни с чем, не сумев даже удовлетворить любопытство по поводу Ричарда Винтертона и чувствуя себя разочарованной.

Этот человек преследовал ее, словно призрак, — как она ни старалась, ей не удавалось выкинуть его из головы, наверное, потому, что он по-прежнему представлял для нее главную проблему. Хотя Винтертон объявил о своем скором отъезде из Ферринфилда, оставалась вероятность того, что дата отъезда может быть отложена, и в конце концов она так и не сумеет от него избавиться.

Покинув контору, она решила сделать несколько покупок и поехала для этого в район Вест-Энда. Оставив машину на стоянке, Каприсия начала обход. К этому времени она успела почти полностью обновить гардероб, но магазины, особенно лондонские, продолжали оставаться для нее чрезвычайно привлекательными. Они просто очаровали ее, ведь раньше мисс Воган не приходилось видеть ничего подобного, разве что в Париже, где она и купила самые шикарные свои вещи.

Теперь, когда денег было достаточно, чтобы удовлетворить любую прихоть, она получала от походов по магазинам особенное удовольствие. Вот и в этот раз наша героиня самозабвенно сорила деньгами направо и налево, пока не наступило время обедать.

Каприсия пообедала в одном из больших универмагов, затем прошлась пешком по Пикадилли, подставляя лицо ласковому октябрьскому солнцу. Вдруг впереди промелькнул силуэт Ричарда Винтертона, который, как ей показалось, входил в один из известных лондонских клубов.

Конечно, она могла легко ошибиться. Возможно, ей просто почудилось, потому что этот человек весь день не шел у нее из головы. Тем более, насколько ей было известно, он оставался в Ферринфилде и вовсе не собирался сегодня в Лондон.

Но человек, расплатившийся с таксистом и легко взбежавший по ступеням клуба, так необыкновенно напоминал Винтертона, что она даже остановилась от неожиданности. То, что одет он был чрезвычайно изысканно, лишь сбивало с толку, поскольку Винтертон до сих пор вовсе не казался ей элегантным, и это было главной причиной, почему она решила, что глаза ее все-таки обманывают. В то же время надменно поднятый подбородок, своеобразная упругость походки, погруженность в себя — все это заставляло думать, что Ричард Винтертон не только приехал вслед за ней в Лондон, но и дерзко попался ей на пути, подобно тому, как постоянно делал это в Ферринфилде.

Только позавчера вечером, направляясь в свою спальню, она столкнулась с ним на галерее. Он следил за Каприсией из окна своей комнаты, что показалось ей нестерпимой наглостью.

А теперь перед ним — если это действительно был он — швейцар почтительно распахивал дверь одного из старинных клубов и даже, казалось, был весьма рад увидеть его, во всяком случае уважительно посторонился, давая дорогу. И тот уже готов был исчезнуть за высокой стеклянной дверью, но вдруг другой человек, как раз выходивший из клуба, чуть было не столкнулся с ним и тоже выразил свое удовольствие от встречи.

Каприсия не стала дожидаться, чтобы увидеть, не откажется ли выходящий от своего первоначального намерения, и не вернется ли назад в клуб с человеком, который наверняка был Винтертоном. Но, торопливо проходя мимо подъезда, она краем глаза успела заметить, как они все-таки вошли в дверь вместе. А это означало, что Ричард Винтертон, если это все же был он, пользовался популярностью и у членов клуба, и у тех, в чьи обязанности входит заботиться об удобствах последних.

Перед возвращением домой Каприсия забежала в кафетерий выпить чаю, затем взяла машину со стоянки и сосредоточилась на предстоящей дороге. Прошлую ночь она провела в небольшой тихой гостинице, которую ей порекомендовала одна пассажирка, с которой они вместе плыли пароходом из Австралии. Утром Каприсия посетила одну-две достопримечательности Лондона, встретилась с поверенным, вдоволь насладилась путешествием по магазинам и теперь, к некоторому своему удивлению, обнаружила, что весьма рада возвращению в Ферринфилд, где твердо намеревалась как можно скорее осуществить задуманные перемены. У нее в голове постепенно созревал план превращения поместья в гостиницу или загородный клуб, но все эти размышления были пока еще очень и очень неопределенными. Прежде всего предстояло сделать дом пригодным для жилья. Она решила сохранить большинство его архитектурных особенностей, добавить комфорта внутреннему убранству и уже горела нетерпением как можно быстрее приступить к работе. Она раздобыла адреса нескольких агентств, которые могли помочь в ее замыслах, и собиралась немедленно по возвращении обзвонить их одно за другим.