Царица Пальмиры - Бертрис Смолл

— Значит, я увижу это, мой цветок! Я увижу! Потом, повернув лошадь обратно к городу, он сказал:

— Пришло время возвращаться, Зенобия. Я не буду состязаться с тобой, но давай поедем галопом, чтобы Аль-ула могла показать тебе свой аллюр.

Прежде чем его слова затихли на ветру, Зенобия развернула кобылу и умчалась. Изумленный — она всегда изумляла его! — он пришпорил Ашура и поскакал следом за ней. Вместе они с шумом помчались по едва заметной дороге, которая вела через пустыню в Пальмиру. Копыта лошадей взметали клубы желтой пыли. Он видел, как она низко пригнулась к спине своей лошади. Пряди ее волос развевались. Какое это великолепное создание, эта девочка-женщина, которая совсем скоро должна стать его женой!

Когда они въехали через главные ворота дворца в обширный внутренний двор, охранники, стоявшие возле ворот, с трудом подавили возгласы восхищения. Легко соскочив с лошади, Зенобия торжествующе вскрикнула:

— Я опередила тебя!

— Но ведь мы не соревновались! — возразил он.

— Разве нет?

Ее взгляд дразнил. Потом она повернулась, снова засмеялась тихим, вызывающим смехом и вбежала в дом.

Он почувствовал, что его чресла охватывает возбуждение, и усмехнулся. Поскорей бы пришел день их свадьбы. Несмотря на то что ему предстоял насыщенный рабочий день, он намеревался увидеться до захода солнца с Забааем бен Селимом и уладить с ним все детали, касающиеся его помолвки с Зенобией. Публичное оглашение следовало сделать на следующий день, и тогда эта маленькая кокетка примет на себя обязательство. Он целеустремленно, широкими шагами пересек внутренний двор и направился в свою часть дворца. «Скоро, уже совсем скоро, мой цветок, — думал он, — и тогда ни один из нас больше не почувствует себя одиноким, потому что мы будем принадлежать друг другу навсегда. Навсегда!»

Ему нравилось, как звучит это слово.

Глава 3

Пальмира, царица среди городов Восточной империи, лежала почти на полпути между столь же древним городом Багдадом и синим Средиземным морем. Говорили, что Пальмиру основал Соломон, и ее жители чрезвычайно гордились этим. Построенная на территории огромного оазиса, там, где пересекалось большинство караванных путей, пролегавших между Востоком и Западом, Пальмира была городом, через который проходили все богатства мира по пути на запад, в Европу, или на восток, в Персию, Китай и Индию. Греки и римляне, сирийцы и евреи, арабские торговцы из всех племен собирались здесь, строили огромные, амбары и склады, чтобы надежно хранить в них шелка, ковры, специи, слоновую костью, драгоценные камни, зерно и финики. Они строили роскошные виллы, в которых селили свои семьи, а также наложниц, потому что в Пальмиру прибывали рабы со всего света.

Городские архитекторы питали особое пристрастие к колоннам, и все самые большие здания в Пальмире украшались ими. Вокруг центрального внутреннего двора одного из храмов возвышалось триста семьдесят грациозных колонн. На постаментах стояли статуи самых известных жителей Пальмиры. Главный проспект города с обеих сторон был окаймлен двумя рядами колонн по семьсот пятьдесят колонн с каждой стороны, а храм Юпитера имел колоннаду длиной в милю, состоявшую из тысячи пятисот коринфских колонн.

Этот город был построен мудрым царем, и теперь, спустя тысячу лет, он все еще находился в центре мировой торговли. Главные деловые и торговые улицы были затенены, так что даже в летнюю полуденную жару люди могли заниматься своими делами в относительном комфорте. Хотя Пальмира нечасто подвергалась нападению — ее защищала пустыня, — вокруг города была возведена стена длиной в семь миль, чтобы сбить самоуверенность с налетчиков из пустыни.

Таково было царство, в котором Зенобии бат Забаай вскоре предстояло царствовать как супруге князя. Забаай бен Селим внезапно и впервые осознал, какую серьезную ответственность он возлагает на плечи своей единственной дочери. Он удобно расположился в личной библиотеке Одената, держа в руке резной алебастровый бокал с тонким киренским вином. Позади него стоял глухонемой чернокожий раб, усердно работая сплетенным из пальмовых листьев веером и создавая легкий ветерок, чтобы облегчить неподвижный послеполуденный зной.

Когда в тот день Забаай бен Селим въехал в город, он посмотрел на него так, словно видел в первый раз в жизни. «Когда человек привыкает к чему-нибудь, он смотрит на это притупившимся взглядом», — думал Забаай. Он родился здесь, в этом оазисе, и этот город всегда был частью его жизни. Сегодня он впервые посмотрел на город по-настоящему внимательно, и то, что он увидел, заставило его задуматься. Не великолепная архитектура города, а его дивные парки, которые оставались зелеными благодаря подземным источникам оазиса, — вот что ошеломило Забаая. Человеческий интеллект, который стоял за созданием этого города, показался ему всеподавляющим.

Он знал, что Зенобия не удовольствуется только ролью украшения и племенной матки. «Интересно, — думал он, — какую роль ей предстоит играть в управлении этим городом?» Княгини Пальмиры славились своей красотой, но отнюдь не деловыми способностями. Забаай утомленно покачал головой. Неужели его честолюбивые устремления в отношении его любимого ребенка взяли верх над здравым смыслом?

— Забаай, мой кузен!

В комнату поспешно вошел Оденат. Его белые одежды развевались.

— Прости, что заставил тебя ждать!

— Мне было очень удобно в этом приятном окружении, мой господин князь!

— Я попросил тебя приехать, чтобы мы могли обсудить условия брака, прежде чем я вызову писцов. Что ты дашь в качестве приданого?

— Я дам тысячу породистых коз, пятьсот белых и пятьсот черных, а кроме того — пятьдесят боевых верблюдов и сотню арабских коней. Я уже не упоминаю драгоценности, одежду, предметы домашнего обихода и документы на дом ее матери.

Приданое Зенобии поразило князя. Он даже не подозревал, что оно будет так велико. В то же время ее отец мог с легкостью позволить себе это, так как владел огромными стадами.

Договор о приданом написал писец князя. Его перо зафиксировало все пункты соглашения. Передача имущества от отца невесты к жениху должна была сделать Одената законным господином Зенобии в соответствии с законами племени бедави. Но у князя была примесь эллинской крови, как и у матери Зенобии и у самой невесты тоже. Они должны пожениться в атрии4 дома Забаая, а точная дата свадьбы зависит от предсказаний, которые жрецы храма должны сделать в этот вечер.

Послали за Аль-Зеной, и она вместе с греком, секретарем князя, засвидетельствовала подписание договора о помолвке и те формальные слова, с которыми Оденат обратился к своему будущему тестю: