Время пепла - Дэниел Абрахам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек на ходулях раскачивался и болтал неправдоподобно длинными руками, предлагая кусочки гвоздичного сахара. Рядом кружила и разбрасывала лепестки танцовщица с завитушками цветного стекла в волосах. Паланкины на плечах здоровяков с голой грудью развозили из дома в дом высочайшие китамарские семейства, изящно лавируя среди веселящегося народа. Куда бы ни посмотрела она, повсюду люди глядели в ответ. Некоторые с неодобрением во взгляде, другие с любопытством. Алис покосилась на Сэммиш и увидела отражение собственных мыслей. В костюмах напрокат они бросались в глаза, как кровь на свадебном платье.
– Можем уйти, – произнесла Сэммиш.
Алис сперва крепко стиснула, а затем выпустила ладонь подруги.
– За мной.
Со вскинутой головой и выпяченным подбородком, точно нарываясь на драку, Алис врезалась в толпу. Она скорее позволит им втоптать себя в мостовую, чем сдаст назад из-за дешевых костюмов и презрения богатеев. Сэммиш болталась в хвосте – белое с желтым порхало на краешке взора. Дворец вырастал перед ними, высокие стены растекались чернотой, заслоняя небо, и непомерных размеров лампы свисали с них, как ягоды с ветки. На подходе к массивному углу замка толпа уплотнилась. Ради лучшего обзора толкалась даже знать. В Долгогорье такой наплыв зевак означал бы, что впереди уличная драка. Что это значило здесь, Алис не знала.
На них надвинулась огромная конструкция, широченная, как парусник, обитая яркой тканью с блеклыми полотнищами знамен. На носу этого корабля стоял человек. Князь Бирн а Саль, владыка и светоч Китамара, воздел руки, и толпа возликовала. Алис видела теперь, что это могучая повозка, влекомая упряжью коней-тяжеловозов с серебряными лентами в гривах. Колеса высотой с ее рост, скрежеща об уличное покрытие, обещали назавтра раздробленную мостовую. За князем стояли его приближенные, вельможи глядели на город и махали народу. Толпа заходилась криками восторга. Мужчина за спиной Алис затянул ритмичное: «Это наш год, это наш год». Она не знала, к чему относится его песнь и вообще вся происходящая церемония. Будто попала в сон, не иначе.
Панику она почуяла едва ли не до того, как поняла причину. Дернула за руку Сэммиш, грубо, та даже ойкнула. Алис показала на верх великой повозки. Там, персон за пять до самого князя, стояла женщина в платье из зеленых перьев с золотыми цепочками. У нее была бледная кожа и блеклые волосы. Женщина протягивала руки вперед, раскрыв ладони толпе, словно отогревалась у костра.
– Она! – перекрикнула Алис сутолочный гвалт. – Вон она, вон она, призрак!
Сэммиш посмотрела наверх, потом прижалась вплотную, касаясь уха Алис губами, чтобы не посвящать никого в их разговор.
– Разыщу кого-нибудь из слуг. Выясним, кто такая.
Женщина в зеленом блаженно сияла над всеми. Она была так близко! Алис вытянулась повыше и сорвала с себя маску.
– Эй вы! – заорала она, тыча на женщину. – Вы! Я видела вас!
– Ты что делаешь? – зашипела Сэммиш, но Алис не отреагировала на подругу. Она отчаянно махала руками. Человек впереди нее отвернул в сторону, и Алис вновь завопила. И, отпихивая всякого на пути, побежала рядом с могучей упряжью, пока та катила по улице. Из виду пропала Сэммиш, пропала следящая за улицей стража, все, кроме бледнокожей дамы, плывущей над ней. Горло саднило от крика. Нарастающее отчаяние все вернее убеждало в том, что ее голос всякий раз тонет в шуме толпы. Величественная повозка-баржа доехала до угла и притормозила, пока лошадей переставляли, чтобы сделать поворот. На гранитном постаменте стояла высокая статуя какой-то ханчийской богини, и Алис увидала свой шанс.
Она ухватилась повыше и подтянулась, взгромождаясь на каменный постамент. На нее напустились гневные голоса, криком понукая слезать. Алис вскарабкалась на плечи богини и уселась, как ребенок на шее у матери.
Она не доставала и до половины повозки, но рассчитывала, что привлеченная суматохой женщина должна будет на нее взглянуть. Алис наклонилась и выдернула из сапога кинжал. А когда подняла его, серебро заблестело пойманным светом огней. И та, что стояла над ней, замерла.
А затем, точно раскрылся цветочный бутон в лучах солнца, бледная женщина улыбнулась.
У человека, который за ней пришел, шею и щеки точно латали частыми стежками скверные бугристые шрамы. Сперва Алис подумала, что они накладные, прилепленные на праздник, наподобие страшной маски. На боку он носил меч, и тоже не бутафорский. Он разыскал ее среди толчеи и повел в темноту с мрачной уверенностью – пугающей, хоть Алис старалась не подавать виду. Отомкнув калитку между двумя валами заросшей плющом изгороди, мужчина кивнул, пропуская ее вперед. Опыт и здравый смысл подсказывали – пора разворачиваться и улепетывать прочь. Она стиснула зубы и ступила во тьму.
Сзади рев празднества захлебывался в рукоплесканиях, происходило что-то потрясающее – акробат исполнял особенно опасный кульбит или глотатель огня выдувал в небо пламя. Алис на все это было начхать, как, похоже, и ее провожатому.
– Что случилось с…
– Не здесь, – оборвал залатанный. – Никаких разговоров.
Он завел ее в узкий проход между колючей изгородью и шершавой каменной стеной. Зеленели мясистые, кожистые листья, на сучках торчали опасные шипы. Дорожка из щебня влажно блестела в лунных лучах. Если Алис хотели заманить в местечко потише и там убить, то в ее представлении обстановка тому соответствовала. Нож все еще был в сапоге. Если залатанный нападет, то достать меч займет у него не менее полсекунды. Можно будет попробовать полоснуть по ноге и сбежать.
Если человек и заметил ее приготовления к схватке, то тоже не подавал виду. Они подошли к проему в гранитной стене с потемневшей деревянной дверью. Закрытой на металлический засов – железные скобы запорошили камень ржавчиной. Мужчина отпер и шагнул в проем, очевидно ожидая, что она последует за ним. Пока Алис мешкала у темного зева, внутри вспыхнуло сияние: залатанный человек зажег свечку.
Помещение было маленьким и холодным, без окон и с черным пятном на стене – что-то пролили или просочилось сквозь штукатурку. Пахло плесенью, и, кроме грубо сколоченного стола с парой скамей по бокам, в комнате было пусто. Возникла догадка, что
