Бессмертные (СИ) - Катерина Мороз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня трясет, я все еще под действием адреналина. Нож выскальзывает из моих ослабевших пальцев, падает на каменный пол, металл звенит, эхом прокатываясь по пустой обеденной, и я оседаю на пол. Я их убила.
Кровь у меня на руках, на одежде, на подошвах, даже волосы забрызганы кровью. И, проведя языком по губам, я, к собственному ужасу, чувствую металлический привкус. Меня сейчас стошнит от отвращения. По сверкающему начищенному полу медленно расползается багровая лужа. И я, наконец, понимаю: выжить после такой потери крови не может никто, даже чудовище, застывшее у моих ног. Нужно лишь отрезать голову, чтобы наверняка. Но мне не хватает сил, голова раскалывается, руки трясутся, ноги не держат. Через минуту, мне нужна всего минута…
Я убила бездушных. Двоих. Боги. Двоих. Убила. Моя загадочная сила спасла меня от смерти, ничего себе. Почему же я чувствую себя такой жалкой и трусливой?
Мой взгляд цепляется за тень, появившуюся в проходе, я вздрагиваю, дергаюсь в сторону, спиной упираясь в массивный стол. Но узнаю Анзеля и мгновенно расслабляюсь. Наверно, это не совсем нормально чувствовать себя в безопасности рядом с вампиром.
В его лице с правильными чертами есть нечто загадочное, соблазнительное, что обычно встречаешь во внешности женщин, но не мужчин. Не то чтобы он выглядел женственно — нет. Этого никак нельзя сказать, глядя на его крепкое мускулистое тело в одежде загадочного аристократа. А его манера держаться — король, не иначе. Его впечатляющая фигура облачена во все черное. Он сверкает в этой тьме дикой и первобытной красотой с мечом в руке. Вижу, как его взгляд оценивает мой внешний вид, затем рассматривает исколотых бездушных. Его шаги эхом прокатываются по тихому помещению. Ших. Ших. Два легких удара и все головы отделились от тела. Нервно выдыхаю, прикрывая на мгновение глаза. Боль в голове не уходит, но хотя бы кровь из носа перестала течь.
Анзель пытливо смотрит на меня, и его нефритовые глаза мерцают в полумраке. Оглядывает мою окровавленную одежду, забрызганные кровью волосы. Снова сжимает челюсти. Я не могу разгадать выражения его лица, но сердце сжимается от недоброго предчувствия.
— Бродила по замку ночью, в полном одиночестве, зная, что где-то тут может быть убийца? — менторским голосом произнес он медленно, тщательно проговаривая каждое слово, затем добавил: — Я переоценил твои способности к критическому мышлению.
— Если ты думаешь, что я планировала именно это, то я переоценила твои, — бросила я в ответ.
— Да что ты? — недовольно произнес он, — Планировала допросить одного из них, да не вышло?
— Какой же ты засранец! — сквозь зубы произношу я. Прижимая пальцы к вискам. Мне больно, никогда не испытывала ничего подобного. Впрочем, я никогда и не напрягала свой дар настолько сильно и часто. Боль от когтей меркнет по сравнению с этой.
— Что с тобой?
— Отвали, — огрызнулась я.
— Тебя следует отвести на осмотр в больничное крыло, — говорит Анзель, подходя ближе.
— Я сама решаю, что мне следует делать, а что — нет. Ответ — нет, не следует.
— Как ты справилась с двумя бездушными в одиночку? — вместо препирательств спрашивает он.
Анзель не глуп, он прекрасно понимает, что я слишком слаба для такого поединка. Просто потому, что я обычный человек.
— Эй, — его голос внезапно смягчается, — Все время забываю какая ты колючая, когда на тебя пытаются давить или запугивать…
Анзель опускается на колени рядом со мной. Я все еще сижу на полу, прислонившись спиной к тяжелому обеденному столу. Он касается пальцами моего плеча, взглядом оценивает рану на ключице. Его прикосновение отозвалось покалыванием на кончиках пальцев, волнующими мурашками по позвоночнику… Нет, я не должна так реагировать на вампира, хоть он и не желает мне зла. Его пальцы такие теплые и вместо очередной колкости я говорю:
— Я думала вампиры холодные как мертвецы.
Его губы растягиваются в привлекательной ухмылке.
— Ты многого о нас не знаешь, — спокойно говорит он, — Вивьен… Что ты сделала с бездушными?
Меня охватывает легкий страх. Если Анзель задает мне такие вопросы, то Алхимики вытрясут из меня душу!
— Анзель… — мой голос дрожит сильнее, чем мне хотелось бы.
И тут он делает то, от чего мое сердце подскакивает — в следующий миг он держит меня в объятиях, грубо приподнимает рукой мой подбородок. Лицо его совсем рядом, его губы почти касаются моих губ, я ощущаю жар его тела. На мгновение мне кажется, что он сейчас меня поцелует, но он произносит:
— Вивьен, я ничего не скажу им, ты можешь мне доверять. Но мне нужно отвести тебя в больничное крыло и обработать твои раны, в них может попасть инфекция.
Анзель смотрит на пронзительно, так внимательно, что я чувствую, как краснеют мои щеки.
— Что не так? — возмущаюсь я, таким пристальным вниманием. Я к такому не привыкла.
— Если я мог, то уже давно бы залечил твои раны.
Я хмурюсь мгновение, затем спрашиваю:
— Что тебе мешает?
— Здесь это запрещено, — мрачно отвечает он и продолжает накладывать бинты, — Глупые Алхимики, пытаются очернить образ вампира и на этом фоне выглядеть благодетелями.
Я плавлюсь от взгляда этих нефритовых пронзительных глаз, боль отступает, но накатывает жуткая слабость. Так сильно хочу ему верить, что у меня сводит зубы. Не знаю сколько мы так сидим смотрим друг другу в глаза, пока я не слышу топот ног в коридоре, не меньше десятка человек скоро будут здесь:
— Скажи, что это ты их убил, Анзель… Скажи, что спас меня, — мой голос дрожит, тон почти умоляет. Гордыня внутри протестует, но я засовываю ее куда подальше.
Анзель молчит, крепче сгребая меня в охапку и, прижимая к себе, поднимается на ноги. Он делает это так легко будто я ничего не вешу.
Сюда врывается толпа гвардейцев, они окружают обезглавленных бездушных, озаряют темное помещение лампами и повсюду разносят их кровь своими тяжелыми сапогами. Анзель что-то им приказывает — они повинуются. Я же вжимаюсь в каменное тело вампира, чувствую кожей его тепло, его жизнь, которая бьется внутри него. Он не похож на этих кровожадных существ, которых нам описывали и называли их вампирами. Совершенно не похож.
Анзель меня куда-то несет меня.
