ЗАБЫТЫЙ ПАНТЕОН: Ушедшие хранители Яви - Антон Александрович Костров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышать ответ я, конечно, не ожидал, но после моих слов птенец перестал биться, бесполезно ища выход. Недолго поковырявшись с замком, я открыл клетку и, оставив ее дверцу отворенной, сделал несколько шагов назад. Птенец сначала недоверчиво меня оглядел, потом, сделав несколько робких прыжков, сначала остановился на краю, затем выпорхнул и улетел к верхушкам деревьев.
- Не благодари! - крикнул я, смеясь, ему вдогонку. – Надеюсь, больше не попадешься.
Ягиня стояла молча, а когда птенец улетел, лишь улыбнулась и два раза хлопнула в ладоши.
- Все правильно сделал, Сережа, - сказала берегиня, - не должны живые томиться в клетках.
И мы пошли снова. Солнце уже начало садиться за горизонт, а до лагеря, где мы и решили сделать ночлег, потому что там оставались наши вещи, а самое важное, палатки, как было видно по блюдечку, оставалось совсем немного. Через минут десять, когда между деревьев уже проглядывали очертания лагеря, а это было видно по разноцветным остаткам от палаток, над головами пролетело нечто черное. И громко каркая, на соседнее дерево сел огромный ворон, от него исходило огненно-красное сияние в истинном зрении. Он сначала просто смотрел на нас, потом заговорил.
- Спасибо тебе, смертный, за спасение моего отпрыска! Он еще юн, поэтому и попался в эту ловушку. Он рассказал, все рассказал мне, и я сам хотел убедиться, что есть человек смертный, помогающий духам, умеющий видеть нас, – сказал он каркающим голосом.
- Поверь, не за что, мудрейший, ответил я. - Никто, ни живые, ни духи не должны быть в неволе.
- Это сам Див, - сказала на ухо Ягиня. - Он в этом мире голос богини судьбы Макоши.
- За твою помощь я хочу отплатить тебе, смертный. Я расскажу судьбу любого из твоего отряда, - прокаркал ворон, - твою, берегини, или даже домового духа, что скрывается у вас в мешке.
- Спасибо, великий, - ответил я. - Но наша судьба только в наших руках, так учили меня родители. Но если действительно хочешь отплатить, расскажи судьбу моей дочери, сможем ли мы спасти ее?
- Будь по-твоему, - ответил ворон, затем его глаза засветились белым огнем, и он продолжил. - Судьба твоей дочери туманна, такое бывает очень редко. Она побывает в двух мирах. И только от тебя зависит, в каком из миров она останется.
Затем, больше не говоря ни слова, ворон взмахнул крыльями и улетел прочь.
- М-да, - сказала Ягиня, после того, как улетел Див, - действительно странное творится. Чтобы глашатай богини судьбы и сказал что-то неопределенное про чьё-то будущее, такого я не помню.
- Но это значит, - начал было я.
- Ничего это не значит! - перебила меня берегиня. - Это значит, что ничего не определено, и мы вполне можем ее спасти.
Спорить я не стал. Ее доводы были намного лучше моих страшных предположений. А за последнее время я увидел достаточно, чтобы даже в самом безнадежном случае увидеть надежду.
После встречи с вороном мы добрались до лагеря. Как и в изображении на тарелочке, тут царил полный разгром, ума не приложу, почему сюда не прибыли спасатели или еще кто-нибудь. Как бы то ни было, это сейчас нам на руку. По крайней мере, я смог из остатков палаток соорудить подобие навеса. Нашел пару спальных мешков, котелок, пару бутылей с водой и несколько банок консервов, не густо, но поужинать и поспать не под открытым небом вполне можно.
- Что же нас ждет завтра? – спросил я у Ягини, застегивая свой спальный мешок. - Как нам Лешего искать?
- Я думаю, он сам нас найдет, - ответила она. - А теперь ложись спать, завтра день будет интересный, я в этом просто уверена.
- Сладких снов, Ягуша, моя милая Ягиня, - сказал я ей и отвернулся, надеясь, что не поправит. И это произошло.
- Сладких снов, мой милый Сергей, - ответила она и тоже застегнула свой мешок.
В этот раз сна я не помнил, спал как убитый, а проснулся от разговора. Стоял еще полумрак, а значит, было где-то часов пять утра. Разговаривали двое, голос Ягини я распознал сразу, а вот голос второго был незнаком, он был сильный и очень низкий, словно разговаривал медведь человеческим голосом. Я быстро выбрался из своего спального мешка и направился в сторону, откуда шёл разговор. Через полминуты я-таки обнаружил источник шума. На поляне, метрах в пятидесяти, разговаривали двое, одной была явно Ягиня, а второго описать будет непросто. Это был довольно высокий старик, с длинной бородой, в свисающем до пят одеянии. Как борода, так и одеяние были явно покрыты откровенной грязью, тут и там были видны различные прилипшие листочки деревьев, кое-где, особенно на плечах, проглядывалось что-то белое, похожее на птичий помет. В истинном зрении его окружала зеленая аура, которая пульсировала такой мощью, что невольно хотелось, чтоб тот индивид был если не другом, то хотя бы не врагом.
Глава 4, часть 2
- С добрым утром, почтенные! – поздоровался я, подходя к ним. - Ягуша, все ли хорошо?
- Почтенные? - рассмеялся старик. - Однако! Люди обычно в обморок падают, если удается им меня узреть.
- Ну что вы, дедушка, я старость и мудрость уважаю, - как можно дружелюбнее ответил я, - с чего падать в обморок? Вам, если ваш кафтан почистить, убрать поросль всякую и бороду подстричь, можно на светские вечеринки приходить, кто знает, сколько прекрасных дам захотят услышать ваши рассказы.
- Не понял, что это значит, Ягиня? – спросил у берегини ошалевший старик.
- Не удивляйся, Леший, - ответила ему она, - я тебе говорила, он теперь видит все в истинном зрении, тебя, кстати, тоже.
- Интересно, давненько такого не было, - сказал Леший и обошел меня по кругу. – Дедушка, говоришь. Меня давно никто не видел дедушкой, скорее, как зверя лесного, или на худой конец, как чудище болотное. Ты права, Ягуша, - сказал он моей спутнице, - в нем и правда есть частица Бога, причем сейчас она растет, огонек разгорается. Когда я этого недотепу пытался уберечь от преследователей, его искра еле-еле тлела, а теперь горит намного ярче. Боюсь даже представить, во что она может разгореться.
- Так это
