«Битлз» in the USSR, или Иное небо - Юлий Сергеевич Буркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что заводную эту песню,
Почаще нужно включать
Подвинься, Бетховен,
Я хочу ее слышать опять.
Да, у меня температура,
Мой приемник в огне, но я рад.
Мое сердце стучит
В ритме блюза, мои уши горят.
Подвинься, Бетховен,
Чайковский, прости меня, брат!]
Пока Джордж пел, Джон, привыкнув к неяркому освещению, стал внимательно разглядывать зал.
Он был заполнен менее чем на четверть. В ложах с чванливыми выражениями лиц восседали тучные и сухопарые старцы с пожилыми женщинами в мехах. По всей видимости, это были члены ЦК партии со своими боевыми соратницами.
В первых рядах партера сидели люди чуть помоложе, их лица были насторожены. Это была средняя и мелкая партийная и гэбэшная номенклатура, а также комсомольская элита.
С пятого ряда по десятый сидели люди попроще – пробравшиеся всеми правдами и неправдами директора баз, магазинов, рынков, личные врачи, парикмахеры и портные.
На галерке пряталась еле различимая горстка плохо одетых друзей осветителей и работников сцены.
I got the rockin' pneumonia,
I need a shot of rhythm'n'blues, –
продолжал Джордж. –
I think I got it off the writer
Sittin' down by the rhythm review,
Roll over Beethoven,
They're rockin' in two by two*.
[* Я заразился рок-н-роллом,
Опасность эту я не учел,
Я слишком много слушал радио,
Мне срочно нужно сделать укол.
Подвинься, Бетховен,
К тебе пришел рок-н-ролл! (англ.)]
Члены политбюро довольно хмуро слушали все это крикливое и непонятное им месиво звуков, но в том месте, когда ритмика сменилась на еще более подвижную, некоторые из них даже стали притопывать ногой под скамейкой:
Завелся, днем ли, ночью,
бери подругу и,
как захочешь, верти ее,
крути, так и сяк,
вы кувыркайтесь
и в ритме блюза отрывайтесь…
Подвинься, Бетховен,
К нам прикатил рок-н-ролл! О!**
[** Well, if you feel it like it,
go get your lover
then reel and rock it, roll it over and
move on up just
a trifle further and
reel and rock it, roll it over.
Roll over Beethoven,
Rockin' in two by two, ooh.]
– У-у! – взвыл на этот раз уже сам Джордж и завел стандартный гитарный запил. А после него запел быстрым речитативом:
С рассвета туфли эти новые начищены, готовые, Не трогайте, пусть там стоят;
Ой, скрипка, достала, пиликать устал я.
Мне нет пути назад,
Подвинься, Бетховен,
Чайковский, прости меня, брат!*
[* Well, early in the mornin'
I'm a-givm' you the warnin'
Don't you step on my blue suede shoes.
Hey, diddle diddle,
I'm a-playin' my fiddle,
Ain't got nothing to lose.
Roll over Beethoven
And tell Tchaikovsky the news!]
Никто не собирался прыгать на стульях или тем более подпевать. Правда, одна девчушка, забыв обо всем, вскочила было с места и стала приплясывать, но на нее тут же со всех сторон зашикали и усадили обратно. Пол послал девушке воздушный поцелуй, та расцвела, и последний куплет Джордж спел, обращаясь персонально к ней:
You know she winks like a glow worm,
Dance like a spinnin' top.
She's got a crazy partner,
Ought to see 'em reel and rock.
As long as she got a dime
The music will never stop!**
[** Она буквально сияет и крутится, как Юла,
Ее партнер – сумасшедший: где она его взяла?!
Монеты есть, играй же, ящик,
Пока ты не сгоришь дотла!]
– Подвинься, Бетховен, – запели они все вместе, – подвинься, Бетховен. Подвинься, Бетховен, к нам прикатил рок-н-ролл!
Песня закончилась трехэтажным барабанным брейком Рин-го, и «битлы», переглянувшись, даже засмеялись от нахлынувшего, так давно забытого чувства рок-н-ролльного единства.
Джон невольно скосил глаза на Линду и Йоко. Он заметил, что его жена то и дело посматривает на правую правительственную ложу, где сидел сам. Рядом с ним можно было узнать дочь Галину, а также сравнительно молодого жгучего брюнета с копной черных волос.
Последовали вежливые хлопки. Тут только Джон заметил, что на одном ухе каждого слушателя нацеплен наушник. Сидевший за специальным столиком внизу и справа от сцены Вепрев бормотал для них в микрофон синхронный перевод песни. Какое при этом можно было получить удовольствие от прослушивания, было для Джона загадкой.
Тут только он осознал, что большинство людей в зале вовсе не отдыхают, а работают. Потому они почти и не хлопали. За исключением галерки и каких-то личностей с самых дальних рядов.
Свет на сцене притух, Джордж и Пол ушли в тень, к ударной установке, а Джон, заиграв затейливый перебор в ля-миноре, запел «Героя рабочего класса»:
As soon as you're born they make you feel small By giving you no time instead of it all…
Родился рабочим, так ползай в грязи, Ничего не попишешь, молчи да ползи, А к боли привыкнешь, она и уйдет; Героям рабочего класса везет,
Героям рабочего класса везет…
Что уж за политически грамотный перевод озвучил Бронислав Вепрев и как он преобразовал фразу «Butyou're still fucking peasants as far as I can see»*, но эта неполиткорректная и нудноватая, в общем-то, композиция наконец-то удостоилась настоящих оваций. [* Пока ты нормальный, а не ё**ный псих, Ты вряд ли усвоишь все правила их…]
Даже после «Миссис Вандербильт» (хоп, хей-хоп) члены политбюро были посдержанее, хотя и разулыбались. Ну а всякая настороженность с их лиц пропала, когда Пол пел «Yesterday». Есть все-таки в мелодике этой песни нечто особенно созвучное русской душе.
Через полчаса «битлы», вспотевшие и злые как черти, снимали гитары, закуривали и стаканами хлестали «Боржоми» в большой артистической комнате с громадным толстым старинным зеркалом на стене.
Постучавшись, вошел Бронислав с объемистым газетным свертком.
– В гробу я видел такие концерты, – раздраженно сказал Джон.
– Это прослушивание, – напомнил Вепрев.
– Да даже если и прослушивание. Такое впечатление, что играешь для тюленей в зоопарке. Даже «Come Together» их не проняла. Я себя чувствовал как на экзамене в колледже искусств. Дерьмо дерьмовое!
– Лично я испытал дежавю, – сказал Джорлж. – Япония, зал «Будокан».
– Только там нас хотели застрелить, а здесь, я думал, съедят, – заметил Ринго. – Причем без аппетита. Так, от скуки.
– А я считаю, нужно расценивать это выступление как репетицию, – сказал Пол. – И она получилась вполне достойной. На публику эту
