Самая страшная книга 2015 (сборник) - Галина Евдокимова

– Нет. Это не Скобянино, – Стас снова глянул на навигатор.

– Слава богу, – язвительно сказала она, вытирая глаза. – Я уж думала, нам придется в этой дыре…

Стас все смотрел на экранчик. Теперь там было изображено кольцо – дорога нигде не начиналась и нигде не заканчивалась.

– Надо найти местных и узнать дорогу, – услышал он собственный голос.

– Пойди, спроси, – Алена повела рукой в сторону домов. – Стас, тут никого нет! Сам послушай!

Она была права. Через опущенные боковые окна джипа не долетало никаких звуков – ни лая собак, ни коровьего мычания, ни отдаленных человеческих голосов. Ни струйки дыма не поднималось над деревней.

Отстегнув ремень безопасности, Стас открыл дверь:

– Я пройдусь по улице и посмотрю. Мне осточертело сидеть.

– Сам виноват! – крикнула она ему вслед. – Осел упрямый.

Какого черта он вообще с ней связался? Симпатичная мордашка, стройные ножки – но боже ж ты мой… это нытье просто бесило его.

Колея порядком заросла, местами превращаясь из дороги в тропинку. Под ногами чавкала грязь, мгновенно перепачкавшая его белые кроссовки. Остро пахло гниющим деревом и свежей травой.

Первые два дома оказались намертво заколочены. Стас удивленно рассматривал тонкие деревянные заклепки, держащие доски вместо гвоздей, и неуклюжие навесные шарниры из черного дерева.

Что-то скрипнуло слева – едва слышно, но он замер, затаив дыхание, даже не осознавая до конца, чего так испугался.

На крыльце соседнего дома сидел дед, пристально глядя на Стаса глубоко посаженными темными глазами. В своей серой одежде он почти сливался со стеной – неудивительно, что Стас не сразу его увидел.

– Добрый день!

Стас двинулся к нему, обходя заросли крапивы. Старик сидел неподвижно – копна седых волос разметалась по узким плечам, рот прятался в густой бороде, глаза смотрели въедливо и настороженно.

– Вы не подскажете, как проехать до Скобянино?

Дед с полминуты рассматривал Стаса и, когда тот уже решил, что старик глух, медленно покачал головой. Сзади хлопнула дверь «тойоты» – Алена направилась к ним, оставив автомобиль.

– Мы заблудились! Кто-нибудь здесь сможет подсказать нам дорогу? – громко спросил Стас. – Где все люди?

– На празднике усе, – проскрипел дед. Голос у него был надтреснутый, как сухая палка, словно старик много лет не открывал рот.

Подошла Алена, неодобрительно глядя на аборигена.

– На каком празднике? – не понял Стас.

Старик медленно поднялся, закряхтел, выпрямив спину, и отвернулся от них. Стас и Алена переглянулись.

– Подождите, где праздник-то? – спросил Стас.

Дед отворил просевшую дверь и махнул рукой:

– Ходи.

– Что?

– Ходи, – повернувшись, старик скрылся в дверях.

– Я за ним не пойду, – решительно сказала Алена. – Может, нам просто вернуться и…

Но Стас уже шагнул следом. В темных сенях пахло сыростью и засушенными травами. Несколько веников висели под потолком, опутанные паутиной, а вдоль стены тянулась скамейка, наполовину вросшая в земляной пол. Не разуваясь, дед прошел в следующую дверь, и Стас последовал за ним.

Внутри царил полумрак; в дальнем углу серела грубо сложенная печь, а прямо напротив входа застыл деревянный истукан, вырезанный из большого полена. Огромные плошки-глаза неотрывно таращились на остановившегося в дверях Стаса.

Старик прошаркал мимо перекошенного стола, по которому ползали мухи, остановился у дальней стены и снова махнул рукой. Стас шагнул вперед, но вдруг что-то с силой сжало его запястье; вскрикнув, он отшатнулся в сторону, врезавшись в деревянного истукана.

В нише возле стола обнаружилась старуха – такая древняя, что казалась похожей на живую мумию. Костлявая рука, вся в пигментных пятнах, медленно возвращалась на колени, совершенно черные глаза сверлили Стаса из-под редких седых бровей.

– Ты чего, бабка?!

Он перевел дух. Ушибленное плечо саднило, истукан медленно покачивался из стороны в сторону со стуком, похожим на сухие смешки. Что-то в этой комнате казалось Стасу неправильным, не таким, как в привычных ему деревенских домах…

– Ходи!

Старик ждал его возле широкого куска бересты, приколоченного к стене все теми же деревянными гвоздями. Когда Стас подошел, хозяин дома, привлекая его внимание, провел грязным длинным ногтем по рисунку на бересте.

Чья-то искусная рука обрамила картину замысловатой вязью, состоящей из цветов и побегов растений. В рамке неизвестный мастер изобразил лес, над которым в зените зависло солнце, заливая все вокруг своими лучами. Среди деревьев плясали люди – все в пышных костюмах и венках из цветов; некоторые из них, тонкие, словно невесомые, парили над землей, возвышаясь над остальными. А еще – у солнца было лицо. Суровые, злые глаза рассматривали суетящихся внизу существ, рот щерился в нехорошей ухмылке.

– Купайло, ходи, – сказал старик. – Усе. И ты ходи. Он поскреб ногтем картину.

– Что всё? – воскликнул Стас. Дед притащил его сюда показать это? Черт бы побрал этих стариков…

– Ходи, – повторил абориген.

Снаружи донесся обеспокоенный Аленин голос, окликнувший Стаса по имени. Развернувшись, парень широкими шагами двинулся к дверям, бормоча ругательства. Истукан проводил его тяжелым взглядом.

– Ну вы что там, уснули? – капризно спросила Алена.

Стас обошел ее, направляясь к машине.

– Нужно найти кого-нибудь соображающего. Здесь живут люди.

– Конечно нужно, раз уж ты сам ничего сообразить не можешь, – мгновенно нашлась она. Стас проигнорировал ее слова.

– Поедем дальше. Старик сказал, все на празднике, – не думаю, что это далеко.

– Господи, да он просто выжил из ума! – воскликнула Алена. – Ну какой праздник двадцать первого июня? День летнего солнцестояния, что ли? Это же смешно…

Стас вздрогнул, вспомнив солнечный лик на берестяной картине. Может быть, всему виной его воображение, но за ухмылкой угадывались зубы – острые и длинные, как ножи. Неожиданно он понял, что показалось ему странным в деревенском доме.

– Нет икон.

В каждом деревенском доме, где ему доводилось бывать прежде, один из углов комнаты был отдан под киот с образами. Здесь же не было ничего похожего.

– Что? – не поняла Алена.

– Должно быть, это какие-нибудь родноверы, или как их там называют, – сказал Стас. – У них в доме не было икон. Фиг знает какие там у них праздники…

Она смерила его долгим взглядом:

– Знаешь, иногда ты меня просто бесишь.

Он молча сел в машину и завел двигатель. Алена вскарабкалась на соседнее сиденье – голые ноги по колено перемазаны в травяном соку, в подошвы кроссовок набилась грязь.