Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога - Мия Лаврова

вырезано из камня прямо над дверью – «Роза Меглора», а рядом дивной красоты цветок, работы неизвестного резчика.

Таверна оказалась небольшой, но для приличной публики. Здесь точно не встретишь местных забулдыг. Зал визуально делился массивными каменными колоннами, подпиравшими низкий потолок. Всю стену, что напротив входа, занимала красивая фреска, на которой был изображён цветущий розовый сад. Деревянные столы стыдливо прятались за колоннами, скрывая посетителей от чужих глаз.

За стойкой стояла миловидная женщина неопределённого возраста с роскошной фигурой. При виде красотки у Дина заблестели глаза, и только что слюна не покапала.

Хозяйка перекинула за спину роскошную русую косу, что лежала на её плече, и обратила внимание на нас:

– Добрый день, проходите, будьте моими гостями.

Народу было немного: за одним столиком сидело четверо мужчин, напротив, похоже, отец с дочерью, по растерянным взглядам, понятно, что нездешние, а у окна расправлялся с большим куском мяса какой-то толстяк.

Я направилась к столу почти в центре зала, так Дина будет лучше слышно. Парень чуть не свернул шею, заглядевшись на красавицу-хозяйку. К нам подошла подавальщица, юная девушка с хрупкой фигуркой.

– Принеси нам, пожалуйста, по кружке кваса, – попросила я.

– Дони, – донёсся голос хозяйки, – советую попробовать мой травяной чай, я сама делаю его.

– С удовольствием, – улыбнулась я.

Девушка исчезла, а Дин схватился за цитру.

– Погоди, – зашипела тихонько, – рано.

Нам подали чай, ароматный, с нотками шалфея и мёдом. Мы сидели, потягивая напиток, а парень всё ёрзал по лавке.

– Ты так штаны протрёшь, – одёрнула я его. – Угомонись сейчас же!

– Волнуюсь, – буркнул Дин.

– Всё испортишь, пеняй на себя. Помогать больше не стану.

Внушение подействовало, только теперь менестрель замер, точно мышь под метлой.

– Горе ты моё, – приложила я руку ко лбу, – давай уж, пой. Тихо, помнишь, как будто для себя.

Парень чуть подстроил струны, кивнул и начал мелодию с лёгкого, едва слышного перебора:

Весны младой ты юное дитя,

С зарёй в туманной дымке расцветаешь.

О, Роза, до чего ж ты хороша,

Сердца мужчин красою привлекаешь…

– Вот же засранец, – заскрипела я зубами, – он ведь для хозяйки старается.

Народ не переставал жевать, лишь прислушиваясь к песне, а мой менестрель разливался соловьём. Но неожиданно его выходка сработала. Хозяйка замерла за стойкой, приоткрыв алые губы, и ловила каждое слово песни.

Один ты внемлешь, Басмус Благосклонный,

Как горько мне и жить, и умирать.

Всё, всё возьми, но этой дивной розы,

Дай снова взор печальный повстречать.

Зазвучал последний аккорд, и женщина, не выдержав, подошла к нашему столу.

– Какая чудесная песня! Кто вы?

– Мы недавно в Меглоре, – ответила я за покрасневшего Дина.

– Меня зовут Рози. Отец в честь меня назвал таверну, а когда его не стало, за дела принялась я. Может, – стрельнула она глазками в сторону менестреля, – дон согласился бы выступить у меня вечером?

– Да! – Расплылся юноша лужицей по столу.

Со всей мочи наступила ему на ногу, так что он чуть не вылетел из-за стола. Посмотрел на рожицы, которые я корчила, отвернувшись от хозяйки, и присмирел.

– Меня зовут Дора, а это мой брат Дин. Он знаменитый менестрель (парень сам очень удивился своей популярности). Мы недавно прибыли в Меглор и его уже пригласили в одну таверну… запамятовала, – обратилась к Дину, – как она называется?

– Золотой бык, – не моргнув глазом соврал друг.

Брови Рози поползли вверх, а я вспомнила эту таверну, на главной площади, для сливок общества и снова злобно покосилась на Дина, мог бы придумать менее пафосное заведение.

– Тогда, – загрустила женщина, – отказ понятен.

Мысленно на все лады костерила Дина.

– Знаете, донья Рози, ваша красота покорила моего брата. Ведь эту песню он сочинил только что, увидев вас.

Хозяйка зарделась, теребя косу.

– Думаю, – продолжала я выкручиваться на ходу, – мой брат уделит один вечер для выступления в вашей чудесной таверне.

Рози улыбнулась:

– Я готова хорошо заплатить! Когда?

Дин открыл рот, но я успела пнуть его по ноге.

– Думаю, послезавтра. У него как раз есть свободный вечер. Ты согласен, Дин?

– Д-д-да, – промычал менестрель, потирая ушибленную ногу.

Я поднялась и прошла к стойке вслед за Рози.

– Мужчины не так хороши в торговых делах, не правда ли? Думаю, лучше нам договориться о плате за выступление самим.

Рози довольно кивнула:

– Вы правы, дони Дора. Папенька едва сводил концы с концами, я уж думала, придётся всё продать. А теперь смотрите какая красота, – она горделиво повела рукой вокруг, – только боюсь, больше ларина я не смогу вам предложить.

У меня зашлось дыхание. Серебряный ларин! За один вечер! Я помолчала только для того, чтобы успокоиться.

– Мы согласны, – кивнула с достоинством, – и песня о вас в подарок.

Рози мечтательно улыбнулась:

– Ещё никто не посвящал мне песен, мой муж чудесный, но так далёк от романтики.

– И хорошо, – улыбнулась я, – стихи лучше слушать на сытый желудок.

Рози от души расхохоталась:

– Буду рада видеть вас у себя послезавтра. Вот задаток, – протянула она двадцать киршей, – не подведите меня.

– К шести вечера будем у вас, – улыбнулась я, прибирая деньги в кошель.

За чай Рози платы с нас не взяла, мы тепло попрощались и вышли на улицу. У меня от волнения и радости пылали щёки, а Дин хромал на одну ногу.

– Лягаешься, как заправская лошадь, – разругался он.

– А ты раскис, как тюфяк.

– Сколько Рози согласна заплатить? – всё ещё дуясь, спросил менестрель.

– Ты присядь, – указала ему на чьё-то крыльцо. Ничего не понимая, Дин опустился на ступеньки.

Я подбоченилась:

– За вечер она заплатит ларин! И задаток дала, двадцать киршей!

Менестрель подскочил, как кузнечик:

– Дора! Это правда? – он схватил меня за руки. – Немыслимо!

Достала деньги из кошеля, подкинула их на ладони:

– Как тебе?

– Я раньше столько за неделю зарабатывал! И то, если повезёт.

– Но ещё одна выходка и больше не буду тебе помогать. С Рози нам просто повезло.

– Бесценная моя, Дора, – в глазах Дина светилась жадность вкупе с обожанием, – я буду повиноваться каждому твоему слову.

– Вот и помни об этом, – щёлкнула его легонько по носу, – идём, теперь поищем работу для меня.

В приподнятом настроении пошли дальше, но на этом удача нас покинула. Мы обошли несколько кварталов, но так ничего и не нашли. Ни в тавернах, ни у ткачих.

– Я больше ходить не могу, – потирая натруженные ноги, присела на скамейку. Радовало меня лишь одно – Меглор город большой, что-нибудь да отыщется.

Дин опустился рядом:

– Дора, неужели думаешь, я брошу тебя после того, как ты помогла мне. Деньги есть, проживём. Найдёшь ещё себе место. Пошли домой.