Бабье царство. Возвращение… - Анатоль Нат

Слышно за стенкой было неважнецки, поскольку толстые хорошо проконопаченные брёвна выделенного закутка совсем отвратительно пропускали звук, но периодический рёв толпы и ритмичное подрагивание пола и стен явственно передавали царящую там атмосферу разудалого веселья.

Ноги парня, невольно дёргались, словно сами пытаясь пуститься в пляс, а на губах сидящей напротив Митьки собеседницы наконец-то проклюнулась грустная, всё понимающая улыбка.

— Что, плясать хочется?

— Хочется, — смущённо признался Митька, виновато отводя взгляд. — Очень хочется. Извините, госпожа Изабелла, но последние месяцы я если что и видел, так только эту проклятущую фанеру, снег, мороженные брёвна, опять снег, и вонь химическую нюхал от вонючего клея нашего мастера. Чтоб он скис, трижды! Оба! И тот, и этот. Надоело. Ни книжки почитать, ни пойти куда, ни с парнями, ни с девчонками погулять — ничего. Одна работа, работа, работа, с утра и до вечера. Без выходных и проходных. Работа днём, вечером и ночью. Одно утро свободное, когда умываешься.

Я порой с тоской вспоминаю прежние времена, когда мог позволить себе беззаботно ловить рыбку на Лонгаре и думать лишь о том, как бы, не попасться на глаза Речной Страже амазонок.

И всё! Боже, какие это были спокойные блаженные времена.

Тогда я наивно думал что не бывает большей занятости человека чем при ловле рыбы. Как я ошибался, — скупо улыбнулся парень.

А тут вы ещё, со своей учёбой. С химией этой, с контрольными и зачётами. Я наверное скоро свихнусь.

— Трудно, — понимающе кивнула Изабелла де Вехтор. — Но учёба нужна в первую очередь тебе самому, и лишь потом всем остальным. Вечерняя школа — великое изобретение землян. И не пройдя хотя бы начальный школьный курс общей химии, ты в строительстве лодий из нашей фанеры далеко не продвинешься.

А единственное время для обучения — только вечера. Другого времени нет, Митька. Терпи, в люди выйдешь.

Мы должны понимать как делается фанера и как она себя поведёт в водной среде. Как в речной, так и в морской. Пока что, одна лишь голая теория. Надежда же что сам мастер разберётся в том, что сам же и изобрёл — умерла не родившись. Гений изобретательности — самый отвратительный тип, которого я когда-либо видела. Лодырь и пьяница. И совершенно не желает сам разбираться что же он такое изобрёл. Что это за фанеру такую он хитрую придумал. И что можно с ней ещё другого интересного сделать.

Один раз придумал и собирается всю жизнь стричь купоны, почивая на лаврах. Кажется так говорят земляне в подобных случаях, — задумчиво буркнула она, словно разговаривая сама с собой.

Так что, Митя, крепись, разбираться придётся нам с тобой. Больше — некому. И в первую очередь тебе, как человеку, непосредственно занятому именно этим делом. Строительством речных и морских судов из нашей чёрной пуленепробиваемой фанеры заниматься будешь ты. Ты и твоя Вилья. Она проектирует, ты строишь.

Если ты, конечно, думаешь когда-нибудь выйти на просторы Лонгары, командуя собственной большой торговой лодьёй, а не утлой рыбацкой лодкой в одно гребное весло.

«Господи, — горько подумала Белла. — На кого приходится опираться в таком сложном деле. На пацана безусого, да на молодую девчонку, что больше говорит, чем что-то знает. Самозванцы, иначе и не скажешь. Нет, добром это не кончится».

— Теперь у меня появилась другая мечта, — вдруг смутился Митяй. — Мне хочется выйти на речной простор не во главе большой торговой лодьи, а во главе нашего монитора. Чтоб от меня все сами шарахались во все стороны. И в первую очередь — амазонки.

Ух, я бы этих тварей погонял, — мстительно прищурил он глаза. — Ох уж они бы у меня покрутились.

— И это говорит человек, сам женатый на амазонке. Куда мир катится, — скупо улыбнулась Белла. — Ну, так в чём проблема? — насмешливо задрала она бровь. — Вот он, перед тобой, твой монитор. Что называется на блюдечке с голубой каёмочкой. Владей! Заканчивай испытания, достраивай и вперёд, на простор речной волны.

Или что-то не так? — подозрительно прищурила она глаза. — не так.

Ну ка, сокол ты ясный, выкладывай.

— Всё так, — смутился парень. — Просто мне бы хотелось увидеть море. Хочу в Плёс.

— В Плё-ё-ёс, — грустно протянула Белла. — Мне б самой хотелось бы попасть в тот загадочный Плёс. Да хотелось — не значит мочь, — ещё больше погрустнела она. — И попаду ли я когда-нибудь в те края, одному Богу известно.

— Ну, как же? — удивился Митяй. — Вы же…

— Мы же, — грустно перебила его Белла. — Мы не властны над собой и над своим временем. Столько дел, — качнула она головой. — Столько срочных и неотложных дел.

Ну да ладно, не будем о грустном, — решительно встряхнулась она. — К делу. Итак!

— Твоя задача на ближайшее время…

— Я должен помочь Ленке, то есть Вилье, достроить монитор, — понятливо кивнул парень головой. — Понял! Всё понял, достроим.

А потом можно будет отправиться в Плёс? — поднял он на неё глаза.

— Так! — резко оборвала себя, собравшаяся было сердито напуститься на парня Белла.

Ну не любила она когда её вот так вдруг перебивают, да ещё младшие по положению. Такое дело надо было пресекать сразу.

— Выкладывай, — сухо проговорила она. — В чём дело? При чём здесь Плёс? Утром ещё планы на монитор строил, а вечером вдруг такой откат. Что произошло? Чего это тебя вдруг ТАК резко туда потянуло?

— Не меня, — отвёл глаза в сторону парень, — Кольку нашего, Молчуна. Дашка, его подруга, службу сейчас там должна проходить в охране торговых обозов барона. Вашего мужа то есть. Базируются временно в Плёсе. Письмо недавно оттуда прислала, чтоб не ждал и ни на что не надеялся. Вот Колька и мечется. На стены натурально бросается и в Приморье сам один собрался. А одному туда нельзя, убьют по дороге, к гадалке не ходи. Надо компанией. Хотя бы человек пять-шесть. А лучше — десять. Да кроме меня и Васьки вашего никто туда сам не рвётся. Калачом не заманишь, без денег то.

Сами понимаете, одно дело, когда свою голову под стрелы подставлять за деньги и совсем другое дело — за какую-то любовь. Да не свою, а чужую.

Митька виновато пожал плечами, словно чувствовал в том какую-то свою личную вину и хотел, но не мог ничего исправить.

— А ты значит, за чужую любовь готов свою голову подставить, — как-то по новому, оценивающе глянула на парня Белла. — Однако, — тихо прошептала она, задумчиво глядя на парня. — Никогда б не поверила, если б своими ушами не услышала.

— Я — нет, — отчаянно замотал Митька головой. — Ни за что! Вы слишком обо мне хорошего мнения. Но меня Ленусик убьёт, если я Кольке не помогу. У нас вся девичья часть компании болеет за Кольку, переживает. Жалеют парня девки.