Да или нет? - Эрика Спиндлер

Она рассмеялась:

— Все тот же неподражаемый Джек!

— Конечно, ты меня знаешь. — Он снова вспомнил прошлое и улыбнулся. — А помнишь тот День Благодарения, который мы праздновали вместе?

Он почувствовала, как Джилл напряженно застыла, но не стал жалеть, что задал ей этот вопрос. Джек хотел вспомнить тот день — пусть даже все последние пять лет он проклинал себя за то, что никак не может его забыть. Тот день был особый. Самый особый за время их отношений.

Джек подался вперед и поймал ее руку, обхватив тонкое запястье сильными пальцами.

— Ты помнишь, Джилли?

Она посмотрела на их соединенные руки, а потом подняла взгляд на его лицо.

— Как я могу забыть, Джек? Ведь именно в ту ночь… — Она встряхнула головой. — Я помню, как ты смеялся над моим желанием приготовить для нас двоих нафаршированную индейку и все, что к ней положено. Ты счел мои домашние устремления довольно глупыми.

Он нахмурился:

— Это неправда.

— Да? Насколько я помню… — Она снова покачала головой. — Давай не станем копаться в прошлом: это нам обоим пойдет на пользу.

Он гладил тыльную сторону ее руки большим пальцем — медленно, успокаивающе.

— Лучшего Дня Благодарения у меня в жизни не было. Я был просто в восторге, Джилл и.

Она посмотрела ему в глаза, и волна нежности захлестнула сердце Джека.

— На следующий год я пытался его воссоздать. — Он негромко рассмеялся. — Моя индюшка снаружи обгорела, а внутри осталась сырой. Я не успел ее до конца оттаять и поэтому прибавил жару в духовке, чтобы она быстрее запеклась.

Джилл улыбнулась.

— Аппетитно.

Он снова рассмеялся и переплел ее пальцы со своими.

— Смейся, смейся. Кончилось тем, что я пошел и купил упаковку готового жареного цыпленка под названием «Особый рецепт полковника». У меня гостила сестра, Сью, — и, можешь мне поверить, на нее это произвело глубочайшее впечатление. Она тоже назвала меня неподражаемым.

Джилли засмеялась:

— Ты просто ничего не можешь с собой поделать!

Он секунду смотрел на их сцепленные руки, а потом поднес их к губам, и почувствовал, как у Джилл задрожали пальцы.

— Ты права, Джилли. Я просто ничего не могу с собой поделать.

— Джек, не надо!

— Знаю. — Он провел губами по костяшкам ее пальцев и отпустил ее руку. — Но иногда я просто… забываю.

Лимузин поехал очень медленно, и Джек посмотрел в окно. Впереди он увидел одно из самых знаменитых мест Голливуда — Китайский театр Мэнна. Поклонники, рвущиеся увидеть парад знаменитостей, выстроились вдоль тротуаров и у входа в театр. Пресса тоже была широко представлена: со всех сторон начали сверкать фотовспышки. Толпа обезумела.

— Приехали, — пробормотал он — И как раз вовремя — похоже, прибыли герои дня.

Джилл проследила за направлением его взгляда, а потом со стоном откинула голову на спинку сиденья.

— Как бы мне хотелось обойтись без всего этого! Я не из тех, кто любит паблисити.

— Кто же нам мешает сбежать отсюда?

— Ты не сбежишь! — возразила Джилл.

— Хочешь спорить?

Джек протянул ей руку. Джилл уставилась на нее одновременно недоверчиво и с тоской.

— Дана нам за это головы открутит!

Он рассмеялся:

— Когда прогуливаешь, всегда рискуешь. Ведь тебя могут и поймать.

Джилл со смехом покачала головой:

— И вызывают к директору? Ну уж, нет! Дана жестче, чем тебе кажется.

Их лимузин остановился. Шофер вышел и открыл им дверцу.

— Ну, давай! — сказал Джек.

Когда они вышли из лимузина, снова загорелись вспышки, толпа разразилась приветственными криками, репортеры рванулись вперед. Как только стало ясно, что они — не всемирно известные звезды, интерес к ним мгновенно упал. Ничуть не смутившись, а скорее развеселившись, Джек улыбнулся и помахал собравшимся рукой.

Джилл наклонилась к нему.

— Получаешь удовольствие, а?

Он обхватил ее рукой за талию.

— Просто работаю на зрителей.

— Это Джек и Джилл! — закричала какая-то девица у самого ограждения. — Он такой милашка!

Джек послал ей воздушный поцелуй, и поклонница взвизгнула от восторга.

Спустя несколько секунд они уже входили в помещение театра. Джек наклонил к ней голову.

— Не так уж страшно, правда?

Джилл приподняла лицо навстречу ему:

— Тебе-то хорошо говорить. Меня милашкой никто не назвал!

Он придвинул лицо еще ближе. Ее дыхание коснулось его губ: их разделяла всего пара дюймов. Джек ощутил прилив жадной страсти, совсем забыв, где они находятся.

В ее глазах он увидел ответное желание, такой же жар. Он знал, что, если еще немного наклонит голову, Джилл подастся ему навстречу, и мысленно проклял окружающую их публику.

Джек с трудом заставил себя выпрямиться.

— Пойдем, надо найти свои места.

В зале было множество знаменитостей. Многие приехали со своими детьми. Джек увидел Кевина Костнера и Сьюзан Сарандон, Мишель Пфайфер и Вупи Голдберг. Он узнал директоров студий и режиссеров мирового класса, автора последнего нашумевшего бестселлера, названного в обзоре «Нью-Йорк таймс», и самого популярного ведущего дневного ток-шоу.

Но ему хотелось смотреть только на Джилл. Она сидела рядом с ним, нетерпеливо выпрямившись, сложив руки на коленях, и не отрывала взгляда от пустого экрана. Он ощутил в ней детское нетерпение, волнение, вызванное искренней любовью к кино.

Джек улыбнулся. Джилл — женщина особая. Необычайная. Как это было только что в лимузине, его вдруг захлестнули воспоминания. О той ночи Дня Благодарения, о том, как они любили друг друга, когда на их губах еще задержалась сладость традиционного тыквенного пирога со взбитыми сливками, о том, как она потребовала, чтобы они на следующий же день поставили рождественскую елку, о том, как они потом занимались любовью под ее мигающими гирляндами каждую ночь, пока не убрали елку на следующий день после Нового года.

Благодаря Джилл он чувствовал себя молодым и беззаботным. Она заставляла его смеяться. Она заставляла его чувствовать себя… любимым. У него вдруг перехватило горло, и он с трудом справился с волнением. Ничего такого он с тех пор уже не испытывал.

Свет погас. На экране появились первые титры, зазвучала основная мелодия фильма. А он все смотрел на нее, и аромат ее духов, одновременно чувственный и невинный, волновал его, будоражил все его чувства.

Джилл поймала на себе его взгляд и встревоженно всмотрелась в его лицо:

— Что такое?

Он покачал головой, и губы его тронула легкая улыбка.

— Я никак не могу на тебя насмотреться.

Даже в темном зале было заметно, как она покраснела. Джилл отвернулась, явно смутившись, потом снова посмотрела на него.