Пашка-троглодит - Кир Булычев

— Вас не арестовывают, молодой человек… или девушка, я уж не знаю, как у вас в школе решили.

— Павел Гераскин почти отличник, — вмешался Леопольд Модестович, видно желая взять Пашку под защиту, но Милодар только отмахнулся.

— Если не хочешь торжественно одеваться, не надо, — сказал он. — Но хоть куртка какая-нибудь есть у тебя с собой?

Пашка накинул куртку. Ребята пошли проводить его до выхода из школы, и хотя Милодар поклялся, что с Пашкой ничего плохого не случится, они все же беспокоились.

Спецфлаер со спецультразвуковой сиреной как молния промчался над Москвой и через несколько минут опустился на площади перед Кремлевским Дворцом.

Милодар с Пашкой поднялись на второй этаж. Часовые отдавали им честь.

Они прошли коридорами и залами. Милодар молчал, потому что он привык иметь дело с секретными поручениями.

Наконец они оказались в Грановитой палате. Там, в небольшом уютном зале, сидели в креслах, беседуя, несколько человек: сам президент, с которым Пашка не был знаком, но в последних новостях видел не раз; министр по делами космических отношений — юный гений с астрономического факультета по имени Гоша Добродеев; Акулина Ивановна Коган — министр культуры и другие важные персоны. А напротив них сидели трое.

Одного из них Пашка видел девять дней назад, остальных — чуть раньше.

Первый был древний, как сама Земля, капитан Немо-Ной, которому давно перевалило за пятьдесят тысяч лет. По обе стороны от него сидели те два неандертальца, которых Пашка встретил в бассейне перед путешествием в прошлое.

Пашка держал себя в руках — все-таки он не в школе. Вежливо поздоровался с президентом, пожал руку Гоше, а министр культуры поцеловала Пашку в щеку.

Пашка подошел к капитану Немо-Ною. Он был рад его видеть.

— Здравствуйте! — воскликнул он. — Вот уж не думал, что вы так скоро приедете!

— Ты ошибаешься, Паша, — сказал последний берендей. — Прошло больше тридцати тысяч лет со дня нашей встречи…

— Ну конечно же, — спохватился Пашка. — А кажется, что это было вчера.

Президент отпустил комиссара Милодара, а Пашке предложил сесть в кресло и съесть пирожное. В итоге Пашка незаметно съел пять, но никто не обратил внимания — разве в Кремле считают пирожные?

Президент стал расспрашивать Пашку о том, как проходила историческая практика, и как потом Гераскину никто не поверил. Все смеялись, а капитан Немо-Ной сказал, что Паша — смелый мальчик.

— Так, значит, ваш опыт удался? — спросил Пашка.

И тогда заговорил один из неандертальцев, тот самый, который плавал с Пашкой в бассейне.

— Теперь мы — равноправные граждане Галактики, — сказал он. — У нас была сложная история, но мы смогли стать грамотными и даже сами изобрели космические путешествия. И за все это мы благодарны капитану Немо-Ною.

— А я сначала даже испугался, — смущенно признался Пашка. — Когда увидел вас в бассейне. Я думал, тут какая-то тайна.

— Никакой тайны — просто официальный визит с одной планеты на другую. Мы с моим коллегой, — он показал на второго неандертальца, — руководим Академией наук и Управлением культуры. А капитан Немо-Ной — наш почетный консультант.

Оба неандертальца были одеты в черные костюмы и такие белоснежные сорочки, что Пашка устыдился своего не слишком опрятного вида — словно он и есть настоящий дикарь в обществе культурных людей.

Доедая пятое пирожное, Пашка поинтересовался:

— А древние животные у вас остались?

— Кого вы имеете в виду? — спросил первый неандерталец.

— Он имеет в виду мамонтов, — улыбнулся Немо-Ной. — Ему так хотелось на них поохотиться!

— Ни в коем случае! — воскликнул второй неандерталец. — Они же занесены в Красную книгу и охраняются в заповедниках. Надо беречь природу.

— Правильно, — согласился Пашка.

А когда они прощались, первый неандерталец спросил Пашку, не раздумал ли тот переписываться с его дочкой. Пашка сказал, что, конечно, не раздумал, и тогда неандерталец дал ему живой портретик очень хорошенькой неандерталочки.

Пашке захотелось с ней познакомиться, но для этого ему еще придется полететь на планету неандертальцев.