Барабаны Перна - Энн Маккефри

— Так, значит, он все-таки умирает? — до сих пор Пьемур был уверен, что вызов мастера Олдайва был ложной тревогой.

— Да, от изнурительной болезни, — загадочно усмехнулся Сибел. Встретившись с ним взглядом, Пьемур с изумлением заметил в глазах подмастерья неприкрытое злорадство. — Можно даже сказать, что лорд Мерон получил по заслугам, учитывая его… особые наклонности.

Пьемуру очень хотелось узнать подробности, но Сибел поднялся.

— Мне пора. А ты, Пьемур, отдыхай и постарайся, чтобы с тобой больше ничего не случилось.

— Отдыхать? Я уже наотдыхался…

— Что, надоело? Так уж и быть, попрошу Рокаяса, чтобы задал тебе побольше барабанных сигналов — позубри на досуге. Сразу станет веселее, и устать не устанешь! — Пьемур сердито фыркнул, чем вызвал веселый смех подмастерья.

— Только если это будет Рокаяс.

— Обещаю. Кстати, он уверен, что ты усвоил куда больше, чем предполагает Дирцан.

Пьемур ухмыльнулся, прочитав во взгляде Сибела невысказанный вопрос, но ответить не успел: дверь за подмастерьем закрылась.

Подтянув колени к груди, Пьемур медленно покачивался в постели, размышляя обо всем, что поведал ему Сибел. И старался угадать: что же Сибел от него скрыл?

Кое о чем Сибел действительно умолчал — например, о том, как холодно и темно окажется в тот предрассветный час, когда Пьемур будет отправляться в путь. Менолли в сопровождении Красотки и Крепыша пробудила его от беспокойного сна: паренек так боялся проспать, что забылся только под утро. Он ощущал дружескую поддержку Менолли, когда они вдвоем, подгоняемые нетерпеливым чириканьем файров, спотыкаясь в темноте, пробирались через двор к ярмарочному лугу. Вот Лиот повернул голову, и они уже увереннее зашагали на свет его переливающихся, как алмазы, глаз.

Менолли, посмеиваясь, подсадила Пьемура, чтобы он смог дотянуться до ремней упряжки. Н'тон поймал мальчика за руку и помог взобраться дракону на шею. Негромко пожелав ему удачи, девушка растворилась в темноте. О ее местоположении можно было судить только по четырем светящимся точкам — это были глаза файров. — Привязываться будешь, Пьемур? Ночные полеты многих пугают.

Пьемур уже хотел было согласиться, но потом покрепче ухватился за кожаные ремни, обвивающие шею дракона, и ответил, что это лишнее — перелет будет недолгим. Когда Лиот взвился ввысь, паренек судорожно вцепился в упряжь. Не успел он перевести дух, как они уже поднялись над огневыми высотами Форт холда. Н'тон скомандовал дракону взять курс на холд Набол, и у Пьемура вырвался безотчетный крик: они канули в небытие Промежутка. Мгновение — и он овладел собой, почувствовав, что черный леденящий холод сменился бодрым морозцем. На востоке начинало едва заметно светать.

Над левым плечом Н'тона плясали две ярких точки. Услышав приветливое чириканье, Пьемур понял, что это Трис, Н'тонов файр, обернулся, чтобы взглянуть на него. Лиот скользнул на крыло, и Пьемур снова вцепился в поводья, так что пальцы заломило. Он непроизвольно отклонился назад, подальше от надвигающейся тьмы. Трис ободряюще пискнул, как будто прекрасно понимал смятение мальчика. Пьемур горячо надеялся, что Трис не передаст Н'тону, до чего ему страшно. Внезапно бронзовый великан, раскинув огромные крылья, с легким толчком опустился в густую тьму.

— Лиот говорит, что там недалеко, на дороге, люди, — шепнул Пьемуру Н'тон. — Давай свое летное снаряжение.

— Сибел? — спросил Пьемур и, стянув куртку и шлем, на ощупь протянул всаднику.

— Лиот говорит, что это не он, но Сибел тоже где-то поблизости. Он слышит Кими.

— Кими? — от удивления Пьемур произнес это громче, нежели собирался, и, получив от Н'тона замечание, виновато заморгал.

— Ты забываешь, — шепнул Н'тон, — что здесь, в Наболе, ящериц полным-полно, так что Сибел без опаски может взять Кими с собой. Пьемур почувствовал, как сильная рука всадника сжала его запястье, и, послушно перекинув правую ногу через шею Лиота, соскользнул с мощного плеча. Он заметил, что дракон приподнял переднюю лапу, чтобы спуск получился более пологим. Оказавшись на земле, мальчик потрепал Лиота по ноге, надеясь, что поступает не слишком дерзко.

— Удачи, Пьемур! — донесся до него приглушенный голос Н'тона.

Он отступил и спрятал лицо от ливня песка и пыли, поднятых взметнувшимся вверх драконом.

Когда глаза постепенно привыкли к темноте, Пьемур обнаружил вьющуюся вблизи дорогу и тихонько свистнул: как точно Лиот приземлился на единственной ровной площадке! Его уважение к талантам драконов поднялось еще выше.

Со стороны дороги послышались голоса, и мальчик увидел неверный свет, дрожащий на передней повозке. Заскрипели колеса, раздалось знакомое мерное шарканье тягловых животных. Он оглянулся: где бы спрятаться? Нашел большой валун, из-за которого открывался вид на убегающую во тьму дорогу, и скорчился за ним, прижав колени к груди. Теперь он был спокоен — никто его не увидит.

Эта уверенность значительно пошатнулась, когда он услышал над головой чириканье и, подняв голову, увидел три пары сверкающих глаз — файры!

— Убирайтесь, глупые твари! Меня здесь нет! — Чтобы доказать свои слова, Пьемур закрыл глаза и сосредоточился на ужасающей черноте Промежутка.

Файры ответили испуганным писком.

— Что там с ними? — послышался грубый мужской голос, заглушая скрип колес и шарканье ног. — Не знаю, да и знать не хочу! Мы уже почти добрались до места. Пьемур изо всех сил думал о черном небытие — и вот раздался долгожданный тихий шорох: файры убрались восвояси. Чтобы представить себе небытие, требовалось значительно больше усилий, чем для того, чтобы сосредоточиться на чем-то конкретном. «Что-то слишком много повозок для такой незначительной ярмарки, как Наболская, — размышлял Пьемур, — тем более, что в Форт Холде тоже праздник, куда более многолюдный». Он открыл глаза и в свете занимающегося утра увидел мелькание файров, а в густых тенях — сверкание их вращающихся глаз. И все они принадлежат возчикам? Каким-то захудалым холдерам? От подобной несправедливости Пьемур так разозлился, что эта злость еще долго согревала его после того, как караван прошел и мерцание светильников исчезло за поворотом.

Поднялся пронизывающий рассветный ветер, и Пьемуру захотелось, чтобы Сибел поскорее появился. Но мальчик быстро одернул себя: кому-кому а ему не впервой ждать вот так, в утреннем полумраке. Сколько раз он караулил отцовские стада… Конечно, тогда кто-то спал в хижине неподалеку, но время тащилось так — же медленно и тягуче. А вдруг с Сибелом что-то случилось? Может быть, он где-то задержался? Что же — идти в Набол одному? А как ему вернуться в Цех арфистов? Он совсем забыл спросить Н'тона, кто захватит его обратно. И захватят ли вообще? Кажется, Сибел собирался продать свою превосходную скотинку на ярмарке? Или придется возвращать ее туда, откуда она взята? Да, Сибел многое от него скрыл, несмотря на достаточно подробный рассказ об их тайном появлении в Наболе.

Пьемур несколько воспрянул духом, когда вспомнил, что ему не придется присутствовать на празднестве в Форт холде и слушать, как Тильгин поет балладу, которую мастер Домис написал специально для него. Он вздохнул: жаль, что ему так и не придется исполнить партию Лессы, что он не проснется в своей постели в спальне старых школяров, чтобы потом с триумфом выступить на празднике, заслужив бурные аплодисменты гостей лорда Гроха, похвалы друзей и мастера Домиса. И, вполне вероятно, одобрение самой Лессы — ведь Госпожу Вейра лорд Грох пригласил в качестве почетной гостьи.

А он вместо этого сидит здесь — одинокий, продрогший, и с тоской вспоминает, что успел перехватить только кружку холодного кла, перед тем как его погрузили на дракона и забросили сюда — дожидаться человека, который еще неизвестно когда появится: ведь он в одиночку гонит стадо от самого Руата!

А что он, Пьемур, будет делать завтра, после того, как они выяснят то, из-за чего сюда прибыли, и вернутся в Цех арфистов?

Мальчуган подобрал колени к подбородку и довольно ухмыльнулся, вспоминая вчерашнее удивление Рокаяса, когда Пьемур без запинки отбарабанил сложное сообщение, которое подмастерье специально выдумал, чтобы проверить его познания в барабанном языке. Он даже слегка пожалел, что ему не суждено стать…

Пошарив вокруг, Пьемур отыскал булыжник и постучал им по валуну, за которым прятался. Отрывистая дробь эхом прокатилась по узкой лощине. Мальчик подобрал еще один камень и подошел поближе к дороге, которая уже довольно отчетливо виднелась на фоне темной зелени. Ударяя камнем о камень, он отбил монотонные сигналы: сначала «арфист», потом «ответь» и довольно усмехнулся, когда громкие раскаты унеслись вдаль. Он повторил сигналы и выждал, давая Сибелу время найти подходящие камни, потом повторил снова. И вот издали донесся приглушенный расстоянием ответ: «подмастерье идет».