На корабле утро - Александр Зорич

Точнее так: три ушли на внушительную глубину. Еще два шароёбились в тридцати километрах от поверхности. И наконец, последний, шестой, числился в отстающих. Он едва успел погрузиться на две трети своей длины. Его серповидные носовые оконечности возвышались над поверхностью спутника километра на два. Мерзкое зрелище с точки зрения эстетической! Но с тактической – зрелище отрадное. И совсем не удивительно, что именно этот астрофаг был назначен «Каваду» в качестве первоочередной цели.

Кроме нас на него выходил и «Суворов».

Клонские фрегаты «Рахбар» и «Мохан» в компании отечественных «Новгорода Великого» и «Удалого» заняли позиции в вершинах квадрата вокруг линкоров, образовав боевое охранение.

– Снарядов не жалеть! – приказал Бык, который, вероятно, тоже был в курсе насчет клонской мании всё экономить. – Сразу же после пристрелки переходите на беглый огонь в максимальном темпе!

Беспилотные зонды разведки и целеуказания, запущенные с борта «Кавада», развернулись над астрофагом «змейкой» и передали на линкор живую картинку цели.

Крупным планом астрофаг производил еще более отталкивающее впечатление.

Его поверхность цвета замерзшего купоросного раствора в лучах Макранов играла недобрыми багровыми искорками. Сотни сполохов струились по его глянцевитой обшивке, создавая образ – нет, не пришельца с далеких звезд, а гостя из самой геенны огненной. Господи Иисусе!

Засмотревшись на вражину, я пропустил боевой разворот «Кавада», в ходе которого линкор привел цель на оптимальный ракурс.

Теперь астрофаг находился строго по левому траверзу корабля и все десять 810-мм орудий главного калибра целили в его омерзительное рыло.

На самом деле то, что у астрофага казалось «рылом», являлось сложнейшим ансамблем из эмиттеров сверхмощного позитронного лазера и шести независимых стартовых установок для истребителей-паладинов.

Линкор внезапно содрогнулся, мой вестибулярный аппарат послал сигнал «вращение по двум осям», меня вжало в кресло и почти сразу вслед за тем – толкнуло в спину.

Сзади расцвели матюги – это Черныш, балда бесцеремонная.

«Началось», – сразу понял я.

Это был пристрелочный залп носовой башни «Кавада». Импульс выпущенных снарядов отдался линкору, корабль в первое мгновение повело, а затем компенсирующий импульс откатников и маневровых дюз стабилизировал всю систему.

Ягну, конечно, не собирались сидеть сложа щупальца и ждать, пока мы перебьем их как перепелок.

Еще до того, как первые снаряды легли в сотне метров от ближайшего к нам борта астрофага, неприятельский корабль начал подъем истребителей-паладинов.

Он выплевывал их с пугающей быстротой, словно снаряды скорострельной пушки.

Паладины мгновенно исчезали из поля зрения следящих камер разведзондов, но сомневаться не приходилось: сгруппировавшись, они сразу же примутся за нас.

На связь вышел командир «Сардара».

– Встань на путь солнца, ашвант Маджид! Прошу указаний по противодействию нечестивым ягну!

По его обескураженному выражению лица было ясно, что клонский капитан видит истребители ягну впервые в жизни. Впрочем, то же касалось и Маджида. Пытаясь сохранить видимость компетентности, тот затрещал крупнокалиберным пулеметом.

– Поднять две эскадрильи «Абзу»! Перехватить цели противника на максимально удаленном рубеже. Штурмовики вооружить противокорабельными ракетами и держать в готовности к взлету…

Маджид примолк и нахмурил лоб. Я чувствовал, запас ценных мыслей в его голове неумолимо истощается.

Нас спас офицер Разведупра, который возник на мостике как по мановению волшебной палочки. Он подошел к нам, нагло встал рядом с Маджидом (чего-чего, а наглости разведупровцам не занимать!) и, уперев ручищи в бока, заявил:

– Ну, значит, так, дорогие конкордианские друзья… Все это правильно. Но к паладинам ягну придется отнестись с большим пиететом. Во-первых, доведите до сведения своих пилотов, чтобы не полагались на пушечное вооружение. Если есть возможность, вообще снимите пушки с истребителей! Используйте только ракеты большой и средней дальности. Не высовывайтесь из сферы эффективного зенитно-ракетного огня фрегатов. Ягну вооружены мощнейшими позитронными пушками. Стоит истребителю получить заряд из такой пушки, и машины нет… «Во-вторых» вытекает из «во-первых». А именно: все наличные ударные флуггеры должны быть задействованы в качестве самоходных платформ ПКО в ближней зоне. Штурмовики и торпедоносцы получают ракеты класса «борт—борт» и остаются в непосредственной близости от тяжелых звездолетов.

Маджид и командир «Сардара» слушали разведупровца очень внимательно. Чувствовалось, что каждое его слово для них откровение. Я даже начал гордиться родными органами – показали себя!

– Вы слышали, что сказал наш русский друг? – спросил Маджид у командира «Сардара». – Этим и руководствуйтесь!

– Вас понял, ашвант Маджид!

И завертелось.

Как известно, настоящий, серьезный бой поддается управлению, или по крайней мере кажется поддающимся управлению, лишь до известного момента. А то, что начинается потом, уже не называется «боем», это вообще никак не называется, поскольку распадается на ряд фрагментов, схваток, каждая из которых не похожа на другие, и для этих фрагментов нет, так сказать, общего знаменателя.

В нашем случае Рубикон был перейден в тот миг, когда стая паладинов напоролась на плотный зенитно-ракетный огонь фрегатов.

Одновременно с этим паладины получили с двух направлений ракетные залпы клонских истребителей.

Спустя какие-то две секунды «Кавад» перешел на беглый огонь.

Отдача орудий главного калибра неумолимо заваливала линкор на правый борт, реактивные откатники бросали его обратно. Астрофаг полностью затянуло тучами поднятой с поверхности Араса пыли, но это не помешало ему перестрелять наши разведзонды один за другим и исчезнуть с наших мониторов.

Когда я искал глазами терминал с синтезированным изображением вражеского корабля, отчаянный крик прорезал деловитое человеческое жужжание рубки.

– Новые цели на кормовых углах! Дистанция семь мегаметров! Это не паладины! Что-то более крупное!

Кричал старший оператор ПКО, здоровенный широкоплечий детина, по виду совсем несклонный к панике.

Офицер Разведупра среагировал мгновенно. Он бросил на Маджида извиняющийся взгляд, мол, не обессудь, время поджимает, и скомандовал:

– Слушать всем! Говорит капитан третьего ранга Бондарович! Временно беру командование кораблем на себя! Прошу исполнять все мои приказания беспрекословно. От этого сейчас зависит судьба линкора и наши жизни!

– Полностью одобряю! – громко сказал Маджид и уступил капитану Бондаровичу свое место.

Тот, вежливо кивнув капитану, уселся. И вновь зазвучал его бархатный бас:

– Новые цели – так называемые корветы. Каждый корвет вооружен позитронным лазером, который в импульсе дает энергию, сравнимую с солнечным протуберанцем. Равномерное защитное поле стандартной напряженности способно парировать подобный корпускулярный поток семь—десять секунд. Приказываю: задробить стрельбу главного калибра. Выполнить боевой разворот на атакующего противника. Мощность дейнекс-камеры уменьшить до десяти процентов…

Поскольку клоны исполняли указания Бондаровича с нечеловеческой быстротой (жить хотелось, и еще как!), искусственная тяжесть на корабле сразу же уменьшилась до одной десятой g.

Я понимал, что Бондаровичу виднее, ведь он из Разведупра. Но вот его распоряжения насчет дейнекс-камеры я совсем не понимал. Зачем это? Что за странный ход?

Кап-три меж тем раздухарился.

– Начать маневр боевого уклонения! Тип маневра: плоская змейка в горизонтальной плоскости, амплитуда – шесть. В вертикальной плоскости – плоская горка, превышение – три. В маневр требую ввести случайные вариации. Комендорам подготовиться к перенесению огня по ближайшему корвету. Тип снаряда – осколочный. Подрыв – на дистанции триста метров от цели…

Вот эти приказания я понимал.

Заказанные Бондаровичем маневры запускали линкор по замысловатой кривой, что должно было предельно усложнить наводку позитронных лазеров ягну. Что касается стрельбы осколочными, тоже никаких вопросов. Корветы – цели слабозащищенные. Их проще будет поразить потоком стальных градин, чем добиться прямого попадания снарядом, пусть даже и корректируемым.

Но это было еще не все.

– Отключить кормовые щиты! – скомандовал Бондарович. – Отключить щиты поясов «В» и «Б»! Мощность на поясе «А» – пятьдесят процентов. Мощность носовых – максимум! Маджид, – обратился он к замершему на отдалении капитану «Кавада», – скажите, пожалуйста, сколько протянут ваши носовые щиты в критическом режиме?

Маджид тут же оказался рядом. Он был рад возможности быть полезным!

– По инструкции – двенадцать минут. Но один из эмиттеров там барахлил еще в мае. Словом, семь минут – самое большее.