Мертвый и живой (СИ) - Башибузук Александр

Первым желанием было не возвращаться, а прикончить подельников и уйти через Лихтенштейн в Швейцарию, прихватив с собой оставшиеся деньги. Этот вариант привлекал Ивана больше всего, несмотря на явные сложности.

Но немного поразмыслив, он все-таки решил вернуться.

«Интересовались из шестого отдела, то есть разведчики, а не из контрразведки, — рассудил он. — Если бы против меня были улики, взяли бы сразу. Какой нахрен рейд? А тут, получается, другое. Что, непонятно, но явно другое. Ну что? Возвращаюсь? Рискуем? Да черт с ним, рискуем. Weg wagt, der gewinnt!» #

# Weg wagt, der gewinnt — (нем.) без попыток и риска невозможно ничего добиться. Русский аналог пословицы — риск благородное дело»

Но прежде чем отдать команду выступать, решил уладить вопрос с Вилли по деньгам. Для чего, под предлогом рекогносцировки отвел его в сторону от лагеря.

— Извини, но с деньгами получилось, как получилось. Хотя, что-то там осталось, но уже гораздо меньше, сам понимаешь.

— Я все понимаю, — эсэсовец кивнул и убежденно заявил. — У тебя другого выходя не было. Наверное, я бы сам так поступил. Хотя нет, вряд ли, у меня наглости не хватило бы. Денег осталось около двадцати тысяч — это тоже очень много.

— Хорошо. Что теперь? — Иван остановился. — Как ты этот вопрос собирался решить? Что с остальными?

— С остальными? — Вилли задумался. Выглядело это несколько наигранно, скорее всего он уже давно обдумал свой план и в этом плане соратниками места не было.

— С остальными, — повторил Ваня. — Ты же понимаешь, после задания всех будут допрашивать, и они расскажут о долларах, даже если мы пообещаем долю каждому.

Нойер пристально посмотрел на Ивана. Видимо что-то понял по его лицу и решительно заявил:

— Давай сделаем так. Закопаем их в приметное место, скажем, что опасно разъезжать с долларами на борту. Пусть докладывают командованию. Мы сами тоже доложим. Но, думаю, это не последняя наша операция. Так что имей ввиду: пришла пора позаботиться о себя самим. Идет?

— Идет... — согласился Ваня, а сам решил сдать Нойера с потрохами оберштурмбанфюреру Скорцени, под видом заботы о боевом товарище.

День шел к концу, быстро темнело. Ваня проработал маршрут и отдал приказ выступать. Мониторинг эфира дал информацию, что немцы продолжают активно наступать и отдельные подразделения армии генерала Мантойфеля уже находятся примерно в тридцати километрах от Бастони. То есть, при достаточном везении, можно было успеть к своим к утру. Но в свете последних событий — эти оставшиеся тридцать километров становились сплошным минным полем.

— Пойдем проселками, Вилли, смотри, — Ваня очертил маршрут на карте. — Как думаешь, стоит оповещать наших, где и когда мы выходим?

— А если пендосы читают радиограммы? — Нойер криво усмехнулся.

Хайнц кивнул, подтверждая, что такое возможно.

Иван заколебался. Под дружественный огонь попасть не хотелось, но шансы на то, что американцы подобрали ключ к шифрам оставались значительными. В таком случае, теплый прием обеспечен — американцы поймут, когда, как и где диверсионная группа будет выходить и устроят засады. С другой стороны, со Скорцени диверсанты связывались совсем по другому коду — совершенно другим по структуре.

Ваня решился.

— Передай только первому адресу. Выходить будем в районе Уффализа, начиная с десяти ноль-ноль. После передачи все шифровальные таблицы и частоты уничтожить. Опознавательный знак — миганье фарами. Десять минут на сборы. Машину заправить до горла, потом времени на это не будет. В бутылке что-то осталось? Разливай...

Деньги упаковали в водонепроницаемый мешок и закопали в приметном месте. Личный состав воспринял идею нормально. Они, вообще, после выволочки побаивались высказывать недовольство.

Выехали уже в сумерках, к счастью, через плотную завесу облаков то и дело выглядывала луна и фары приходилось использовать лишь время от времени.

Иван постоянно держал в кулаке божка Петрухи и даже молился неведомым духам, впрочем, не особо надеясь на их помощь.

Очень скоро канонада стала ближе, стали доносится отдаленные звуки стрелкового боя, движок бронетранспортера рычал ровно, все угрюмо молчали. Ваня встал, чтобы лучше видеть обстановку.

Но засаду все-таки не заметил. Впрочем, засада тоже спохватилась очень поздно — когда М-З подъехал всего на несколько десятков метров — оглушительная канонада заглушила рычанье двигателя, а легкий туман скрыл сам бронетранспортер.

Ударили ослепительные снопы света. Иван почти ослеп, но успел упасть на пол и заорал:

— Гони! Все под броню!

Мотор заревел словно бешенный медведь, машина начала быстро набирать скорость, в это мгновение ударили пулеметы.

Бронетранспортер взвизгнул словно живой, сразу припал на бок, но останавливаться не собирался.

— Гони, гони! — шептал Ваня, вжимаясь в пол.

— Wir Sind des Geyers schwarzer Haufen, heia hoho, Und wollen mit Tyrannen raufen, heia hoho! — истерично загорланил Вилли. — Мы прорвемся, командир!

# Мы черные отряды Гайера, хей-я, хо-хо,

И мы хотим биться с тиранами, хей-я, хо-хо...

(Неофициальный марш СС)

Раздался сильный удар, Ивана едва не выбросило из кабины, бронетранспортер дернулся, едва не перевернулся, но потом выправился.

Резко завоняло дымом, движок заходился в кашле, изуродованная броня скрипела и визжала, но М3 все еще оставался на ходу.

Иван вскочил и встал за болтавшийся на турели пулемет. Крутнулся и увидел, что за ними увязался американский «Грейхаунд».

Ваня прицелился, даванул спусковую клавишу, но Браунинг никак не отреагировал — затворная коробка оказалась покорежена пулей или осколком.

— Сука! — взвыл он. — Базуку мне живо!

— Командир... — прохрипел Руди, подавая гранатомет. — Держи...

На диверсанта было страшно смотреть, вся его правая сторона лица превратилась в фарш, а глаз болтался на каких-то ниточках.

Пушка «Грейхаунда» плюнула огнем, снаряд с визгом пролетел выше — Ивана спасло только то, что броневик сильно болтало на выбоинах дороги!

— Сейчас, сука... — Иван приподнялся повыше, чтобы выхлоп пошел поверх борта и выстрелил.

Граната с шипением вырвалась из пусковой трубы и тоже улетела в черное небо.

— Сука...

Пушка броневика пальнула еще раз, лязгнула разматываясь правая гусеница, бронетранспортер дернулся и остановился.

— Это все... — прошелестело с водительского сиденья.

И в этот момент «Грейхаунд» вдруг исчез в огненной вспышке.

Наступившая тишина ударила по ушам словно орудийный залп.

— Это все... — машинально повторил Иван.

Ноги стали ватными, Ваня не удержал равновесие и брякнулся на задницу. Сил едва хватало, чтобы только дышать.

Послышался очень быстро приближающийся рев двигателя.

Иван вытащил из кобуры «Кольт», спрятал его за спину и привалился к борту.

— Осторожней, там могут быть живые американцы! — предостерегающе закричали на немецком языке. — Это может быть какая-то ловушка...

— Сами вы американцы... — зло буркнул Ваня, расплылся в счастливой улыбке и заорал:

— Старшего ко мне, ослы беременные! Живо!!!

Глава 12

Кельн.

Военный госпиталь Кельн-Мерхайм.

21.12.1944 года

Ивана выдернули из бронетранспортера.

— Вы охренели, свинособаки! — заорал Ваня. — Живо старшего сюда! Я свой!

— Ты смотри, пендос знает человеческий язык! — раззявил щербатые, желтые зубы эсэсовец в заляпанной грязью каске и сунул Ивану кулаком в лицо.

Обступившие Ваню солдаты дружно заржали.

— Гы-гы...

— Сраный америкашка...

— Дай ему, Зигфрид!..

— Еще разок!..

— Тащи остальных...

Удары посыпались градом.