Лекции по истории Церкви - Валентин Асмус

Первое осуждение его было еще при жизни и имело чисто канонические основания: покинув Александрию, где он имел церковное послушание, Ориген принял рукоположение в сан пресвитера в Палестине. После этого александрийский епископ его отлучил. Но учение Оригена сохраняло для многих свою привлекательность; в частности, в конце IV в. настоящим оригенистом, проводником учения Оригена, был известный аскетический писатель авва Евагрий. Евагрий, ученик св. Василия Великого, покинул Малую Азию и, после недолгого пребывания в Константинополе, обосновался в Египте, где создал первый опыт богословия подвижничества. Евагрий — единственный из отцов «Добротолюбия», который не именуется там ни святым, ни преподобным, и это по той причине, что он был осужден церковью как оригенист. Но осуждение Вселенским Собором последовало не сразу, и его оригенистские взгляды нашли широкое распространение среди монашества, особенно в Палестине. Именно против этих монахов-оригенистов и направлены деяния Константинопольского Собора 543 г. Этим Собором, как и V Вселенским, руководил сам Юстиниан, который в своем послании константинопольскому патриарху Мине дал его подробную программу и проект анафематизмов учению Оригена. Эти анафематизмы были переработаны Собором и изданы как соборные определения, а затем включены в деяния V Вселенского Собора.

Что осуждается в учении Оригена? Осуждаются различные доктрины, обязанные своим происхождением платонизму, например, о совечности мира Богу, об изначальном существовании всех душ. У Оригена разработана сложная теория происхождения мира в его многообразии. Согласно ей, первоначально сотворенные умы, т. е. духовные существа, были с Богом, находились в непосредственной близости к нему и все имели совершенно равное достоинство. Но потом эти сотворенные умы начали в разной степени отпадать от Бога и, удаляясь от Него как источника духовного света и тепла, стали охладевать. И вот таким образом умы, или духи, превратились в души (слово «душа» в греческом языке созвучно слову «холодный»). Возникло неравенство в ангельском мире — появились различные чины ангелов, затем некоторые духи настолько отдалились от Бога, что облеклись в материю, и так появились люди. И, наконец, еще более глубокое отпадение от Бога совершили бесы, причем, по учению Оригена, бесами становились не только падшие ангелы, но и окончательно отпадшие от Бога человеческие души. Христос, согласно Оригену, изначально обладал тварной душой, или умом, духом. Но эта душа (или тварный ум) в отличие от всех других, не отпала от Бога, она осталась в таком же единстве с Триединым Богом, в каком прежде были все прочие тварные духи. Спасая мир, Христос последовательно проходит все сферы бытия: чтобы вновь возвысить до самого близкого общения с Богом серафимов, он становится серафимом, для херувимов — херувимом и так далее. Ориген не исключает даже, что Христос может еще раз пострадать, чтобы избавить от вечного осуждения и демонов. Восстановление всей твари, приближение ее к Богу, Ориген связывает с развоплощением. Как всякий платоник, он презирает материю; и хотя христианская догматика заставляет его признать, что должно быть воскресение телесное, но воскресение это представляется ему совсем по-особому. По Оригену, воскресение — это облечение в какие-то новые духовные тела, которые даже и формы человеческих тел не получат, а окажутся какими-то сферообразными. По учению Оригена, Солнце, звезды и прочие небесные светила — это тоже духовные существа, разумные, облеченные в вещество. И вот, все эти доктрины Оригена, имеющие явно платоническую окраску, были осуждены сначала императором Юстинианом, потом поместным Собором, а потом и Вселенским. Сохранилось сообщение, что незадолго до смерти престарелый Юстиниан впал в самую крайнюю форму монофизитства и будто бы принял учение монофизита Юлиана Галикарнасского о нетленности тела Христова — нетленности в смысле полной неизменяемости и неподверженности никаким страданиям. Юлиан Галикарнасский был крайний монофизит, с которым полемизировал такой умеренный монофизит, как, скажем, Севир Антиохийский. Православные назвали учение Юлиана Галикарнасского афтартодокетизмом. Докетизм — это древняя ересь, которая учила о видимости, призрачности человечества Христа. А ересь Юлиана Галикарнасского была названа православными афтартодокетизм (афтартос по-гречески значит «нетленный»). В этом отрицательном наименовании дается совершенно правильное определение ереси Юлиана Галикарнасского как учения, возобновляющего древний докетизм первых веков христианства.

Однако в историографии последних десятилетий свидетельства об афтартодокетизме Юстиниана подвергаются сомнению. Сомневаться заставляет, во-первых, чрезвычайная скудость самих свидетельств, во-вторых, все то, что известно о богословской линии Юстиниана, которая, подобно его церковно-политическому курсу, была средней линией, противостоящей, как это и свойственно истинному православию, крайностям и с одной, и с другой стороны. Очень трудно допустить, что Юстиниан, который анафематствовал даже умеренное монофизитство, вдруг в конце жизни впал в самую крайнюю его форму. Историки, отвергающие эти слухи, объясняют их происхождение непопулярностью императора. Он, действительно, не был популярен: еретики его не любили как гонителя, а остальные жители империи тяготились тяжелыми бременами, которые на всех возлагала неутомимая деятельность Юстиниана, требовавшая огромного напряжения государственных финансов и, естественно, связанная с очень высокими налогами.

ЛЕКЦИЯ 10

Начиная с Константина Великого, мы имеем дело с историческим явлением, которое называется в истории «Византия». Это явление в историографии оценивалось весьма различно. В XVIII в., в эпоху так называемого Просвещения, о Византии говорили как о каком-то сплошном, непрерывном (продолжавшемся тысячу лет с лишним) упадке Древнего Рима. Потом ее стали оценивать более оптимистично, и в конце XIX в. в научном мире к Византии установился очень большой интерес — интерес, более или менее свободный от всяких вероисповедных и прочих пристрастий. О Византии стало модно говорить, хотя о ней и в XIX в. говорили часто несправедливо, как и прежде.

Начнем с самого названия «Византия». Нам оно кажется само собой разумеющиеся, а на деле — это ругательство. Настоящие византийцы никогда византийцами себя не называли. Они именовались римлянами. Равным образом, не называли они себя и греками, хотя этническая и культурная основа Византии, конечно, греческая. Дело в том, что в Священном Писании Нового Завета понятия «эллин» (т. е. грек) и «язычник» отождествились. Поскольку этот этноним, это национальное имя стало обозначением вероисповедания, отвергнутого греческой нацией так же, как и многими другими, то нация эта отказалась и от своего национального имени — замечательный пример смирения. В дохристианскую эпоху греки, хотя и покоренные римлянами, осознавали и именовали себя греками (точнее, эллинами). Приняв христианскую веру, они отвергли свое национальное имя, слишком тесно связанное с языческими воспоминаниями. Они усвоили имя римлян, а свое государство, империю, которую мы, не задумываясь, зовем Византийской, прозвали Римским государством, Римской державой. Свою столицу же, официально называвшуюся «Константинополь», они величали «Новым Римом».

Только некоторые византийские историки, которые вообще были склонны к архаизации — скажем, каких-нибудь арабов они могли называть персами в память о древних войнах за сотню лет до Р. X. — по старой памяти, именовали столицу государства Византием, и это вполне вписывалось в их общий стиль. Византием назывался городок, стоявший на месте великой столицы, построенной св. Константином. Но это старое название столицы вовсе не распространялось на государство и на его население у византийских писателей. Только западные писатели и западные политики, которые отрицали державные права Византии как при ее историческом существовании, так и после турецкого завоевания, отказывали ей и в имени, какое она сама избрала, и какое она, как можно признать, вполне законно носила. Отказывали же ей в имени Римской державы только потому, что на него претендовала очень поздно возникшая так называемая «Священная Римская империя германской нации». Она возникла в 800 г., когда франкский король Карл Великий был коронован как император. Таким образом, эта западная империя, имевшая довольно слабые связи с Древним Римом, возникла после большого исторического перерыва. Если ее в какой-то степени и можно считать преемницей древней Римской империи, то с гораздо большим правом является ею Византия, чья преемственная связь с Римом не прерывалась ни на миг.

Поскольку само имя Византии есть спорное имя, очень многое в ее истории тоже оспаривается. Оспариваются самые хронологические рамки этого исторического явления, т. е. историки не единодушны во мнении, когда закончилась собственно Римская империя и когда началась Византия. На самом деле, как многие соглашаются, граница здесь весьма условна, так как не было никакого резкого обвала и обрыва. Происходила постепенная эволюция, которая превратила Римскую империю в греко-римскую державу, так называемую Византию.