Цена жизни (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хранители хоть и разбирались в точных науках, но как таковой экономики у них не было, поэтому и накопительством не занимались. В их личных убежищах, а по совместительству рабочих кабинетах стояло только самое необходимое. По сути лес был домом для очень и очень большой семьи, где у каждого имелись домашние обязанности.
И Кате, как жителю большой цивилизации к обществу хранителей было привыкнуть нелегко. Да и по дому она скучала. Ей уже объяснили про то, что она не только в другой мир загремела, но еще и в другое время. В её мире она даже еще не родилась…
На коже Катиного живота иногда проступал отпечаток маленькой ножки. Катя с улыбкой погладила её указательным пальцем. Ножка сразу спряталась. Жаль, бабушка внука не увидит…
Спящий рядом Эфо перевернулся, уткнулся лицом в Катино плечо и положил когтистую руку на её живот.
- Эфо.
- М-м-м? – сонно отозвался хранитель.
- Ты меня любишь? – задала один из самых банальных вопросов Катя.
По телу разлилось приятное тепло и умиротворение, уносящее тревогу, сомнение и страх будущей матери.
- Это такое своеобразное «да?» – уточнила она.
- Катя, по человеческим меркам мне почти пятьсот лет, – лениво отвечал хранитель.
- И каждая твоя женщина задавала тебе этот вопрос? – без дальнейших пояснений поняла Катя.
Эфо открыл глаза и осторожно переместил голову на живот супруги, чтобы смотреть на неё во время разговора.
- Каждая, – всё-таки продолжил Эфо. – Они все хотели услышать подтверждение, что они желанны и любимы. И каждой из них я говорил, что безумно их люблю. Но знаешь в чём истина? Когда умерла Марис, а с ней у меня были самые длинные отношения, в душе я обрадовался, что она больше не будет отравлять разум моих дочерей человеческой ересью.
- Лучше бы не спрашивала…
- Все женщины, которым я признавался в любви, давно мертвы. Кто-то умёр от страсти, другие – от болезни, третьи – по глупости. Но я… не испытал ничего кроме облегчения. И знаешь, может, это суеверно, но тебе я никогда не скажу то, что говорил им, – он поцеловал её в живот и щекотно потерся носом о кожу.
- И не боишься, что я отравлю человеческой ересью нашего ребёнка?
- Не-а, – в уголках его глаз появились морщинки, – у тебя милая ересь. Да и сыновей у меня еще не рождалось. Для меня, как и для тебя, это будет первый опыт.
- Откуда ты знаешь, что будет мальчик?!
- Мальчики, – поправил Эфо, со смехом показывая два пальца.
- О, нет! Скажи, что ты пошутил! Я одного не знаю, как родить!
- Не переживай, я буду рядом.
- Будешь смотреть как я корчу страшные рожи и ору на тебя матом? Ты точно этого хочешь?
- На это будет забавно посмотреть…
***
Проснувшись, Катя вытащила бумажку из-под подушки и смяла её. Заметка не помогла увидеть то, что ей действительно было нужно. Видение ни капли не приблизило её к разгадке перемещения между мирами, а всё больше погружало в стокгольмский синдром. Возникали подозрения, что видения ей навязывали. Да и как можно влюбится в маньяка и душегуба? Она не верила в роман в стиле тёти Оли, где злодей исправлялся под действием великой силы любви.
Днём Пётр Иванович принес ей материалы и несколько костяных иголок. С добродушным выражением лица он поставил корзинку перед Катей и вручил ей одну из иголок.
- Вот, ты просила работу, – торжественно произнес прадедушка. – Будешь шить куклы, а Екимир будет их продавать.
Катя замялась, не зная, стоило ли признаваться Петру Ивановичу, что шить совершенно не умела и что у неё чёрный пояс только по вязанию спицами.
- Я попробую, – не решилась расстраивать прадедушку Катя, ковыряясь в корзинке с тканями и похожим на вату материалом.
- Вот и ладненько, вот и хорошо, – крайне довольный собой Пётр Иванович хотел уйти.
- Можно нескромный вопрос? – оставила рукоделие Катя.
- Задавай.
- А кроме торговли травами, чем вы зарабатываете на жизнь?
- Земля и лес кормит.
- И это все?! За то время, что я у вас живу, к вам… никто не обратился за помощью. Вы же колдун!
- Варенька, люди придут ко мне за помощью, только если будут умирать и им не сможет помочь никто другой.
- И что, мало желающих сдохнуть? – фыркнула Катя, крутя в руке иголку. – Да у вас тут рассадник болезней! Они же моются раз в полгода!
Поперхнувшись, Петр Иванович постучал себе по груди:
- Катя, в городе есть целители. Зачем обращаться к безбожному колдуну, если можно пойти к благословенному богами целителю?
- Я думала, раз у вас есть магия…
- То это сразу обогатит меня?
- Ну, да...
- Какая же ты наивная.
- Как тогда вы меня смогли купить?!
- Ну, Вотор мне задолжал много денег до того, как стал работорговцем.
- Хотите сказать, что он и был тем случаем подыхающего клиента, у которого не было денег на хорошего целителя?
- Да.
- Су-у-упер!
- Я пойду, займусь своими делами, а ты шей. Заодно от скуки избавишься.
Катя исколола все пальцы, пока ей удалось сшить первую очень страшную куклу с глазами пуговицами и кривоватой улыбкой.
- Больше похоже на куклу-вуду, чем на детскую игрушку, – вслух прокомментировала она, придирчиво разглядывая работу.
- А мне нравится, – материализовался красный дух.
Он взял со стола куклу и погладил большую пуговицу.
- У меня была такая же игрушка в детстве, – тепло улыбнулся хранитель. – Для меня её мама сделала.
- Ваша мама тоже шить не умела? – не удержалась от скептического вопроса Катя.
- Ни шить не умела, ни петь, – продолжал Дахир, не поднимая взгляда с игрушки. – Когда она рассказывала нам с братом сказку перед сном, звери разбегались в ужасе, а папа затыкал уши. Он маму нежно любил, но всегда говорил, что голос у неё отвратный. Странно прозвучит, но я долгое время не засыпал без её отвратного голоса. И сейчас… мне хочется её услышать.
Катя нахмурилась, недоумевая над словами хранителя.
- Что? – отклонился назад Дахир. –
