Мое дело. Наше дело. Общее дело - Валерий Геннадьевич Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дойл ожидал, что уже совсем скоро Мария разревется и устроит истерику, однако она задумчиво смотрела в полуоткрытое окно и холодный ветер щекотал ей лицо. А Дойл все не решался сказать ей, что ювелирного по сути уже нет. За это можно поблагодарить Эндрю Киля, который не мог ни исполнить приказ босса. И не сложно было догадаться, что это дело рук мафии.
Проезжая высокие дома, Мария будто бы согласилась с отцом и старалась сдерживать себя и не спорить с ним. Мария чувствовала, что у ее отца большие проблемы, и она искренне хотела ему помочь. Конечно Дойл не собирался ей рассказывать во что влип. И неожиданное желание быстро переехать от сюда, он умело скрывал под усталой улыбкой; якобы его не вынуждают уезжать, а он сам этого хочет.
Спустя 20 минут Дойл остановился и вместе с дочкой вышел из машины.
– Мария, пожалуйста, послушай меня! – говорил Дойл. – Мы должны переехать. Я не могу всего тебе рассказать. У меня появились враги. Я переживаю за тебя.
После того как Мария услышала слово «враги» у нее накатились слезы.
– Что за враги? Хорошо, если это так важно, давай переедем, – испуганно ответила Мария и обняла отца.
– Сегодня же! Иди в дом, собирай вещи, – добавил Дойл и был безумно рад, что не пришлось обманом перевозить Марию в другой город, как он планировал в случае ее отказа.
Он развернул машину, открыл багажник и направился в дом, в который уже зашла Мария.
– Бери только самое важное! – крикнул вошедший в дом Дойл и содрогнулся!
– Я уже взял самое важное! – мерзко скалясь сказал Филип, крепко держа Марию за волосы.
Дойл потянулся за оружием, но к его голове приставили пистолет; Крис держал его на прицеле и пакостно хихикал.
– У твоей дочери такие нежные волосы… – произнес Филип поглаживая плачущею Марию по голове.
– Папа! – заикаясь сказала Мария и попыталась ударить Филипа.
– Спокойнее лошадка! – сказал Филип и ещё сильнее ухватился за руку Марии. – Ну папаша! Где мои деньги? Думал смерть моего малыша Тома сойдёт тебе с рук?
– Я все верну. Не трогайте дочку! – сказал Дойл.
– Ну? Где? – вмешался Крис.
– Под полом на первом этаже, в углу гостиной. Отоприте доски!
Крис прошел в гостиную.
– Знаешь, никогда бы не подумал, что такой как ты на такое способен. Хоть знаешь, сколько ты доставил всем проблем? Не только нам, ну и своим дружкам. А дружков твоих мы обязательно возьмем, – сказал Филип и уселся на кухонный стол, все так же удерживая Марию за волосы.
Вернулся Крис, с видом крайне недовольным:
– Там даже половины нет!
Крис быстро подбежал к Дойлу и хлестко пнул его ногой в живот, и как только Дойл тяжело задыхаясь упал на пол, Крис начал его злобно избивать, словно эти деньги Крис откладывал себе на важную медицинскую операцию.
Филип развернул Марию лицом к себе.
– Твой папа любит тратить чужие деньги? Эй Дойл твоя дочка частично возместит ущерб! – сказал Филип, поволок кричащею Марию за собой и решительно скомандовал Крису избавиться от Дойла.
Глава двадцатая
Для Ларри это был особый день: он надевал свой любимый коричневый костюм с отливом, в котором чувствовал себя в безопасности, будто бы на нем плотно сидел не качественный пиджак, а бронежилет, который не пробьет ни одна пуля. Будучи молодым, перед каждым боем, не важно каким, официальным или обычной уличной дракой, он решительно настраивался – только победа или смерть. И с тех пор в его характере ничего не изменилось. Точно так же, как и перед чемпионским боем 20 лет тому назад, Ларри концентрировался на сегодняшней встрече с Подлым и Тощим, чтобы по задуманному плану сдержать свое обещание перед покойным боссом Каменного Города, ну и конечно завладеть самим городом.
«В хорошие времена люди вокруг кажутся, ты не ослышался сынок, именно кажутся справедливыми и честными, но стоит им почувствовать твою слабость и нерешительность, как тут же тобой начнут управлять и унижать тебя… Доведи человека до отчаяния, и он обязательно себя проявит самым гадким образом. Имея с кем-то дело, всегда думай самое плохое и практически никогда не ошибешься! Поэтому не смей жалеть людей – это алчные куски мяса, которые с радостью сделают тебя рабом. Ты должен брать и забирать себе все что ты пожелаешь! Живи – как жил я!» – вспомнил последние слова своего отца Ларри, а затем вышел на улицу. У машины ждал Мартин, освещенный одиноким фонарным столбом.
Ларри казалось, что сегодняшней туманной ночью по-особому темно, будто эта последняя на свете ночь, жаждущая затмить каждый уголок…
Закрывая машину Мартин потушил не докуренную сигарету об кучу снега и ринулся в дорогу.
– Мартин помнишь, как ты давал мне клятву верности на крови? Совсем ещё пацан был. Я вот вспоминаю свое первое казино, и как ты ловко развел дегенерата-игрока и раздел до нитки. Тогда я сразу понял, – этот пацан далеко пойдет. И вот теперь мы вдвоём едим на серьезную тему. Чувствую себя молодым, – сказал Ларри и ему внезапно захотелось достать свой гигантский револьвер и прострелить толстую шею Мартина.
– Конечно помню босс! Это была моя мечта попасть в твою команду. Когда меня приняли, я пришел к своим дружкам и рассказал, что теперь я в организации, видел бы ты их рожи. Знаю, что такое поведение не приемлемо, но сейчас мы должны доверять друг другу полностью. Я готов умереть за тебя босс!
Внезапная агрессия Ларри сменилась симпатией, и он добавил:
– Надеюсь до этого не дойдет. Будь крайне осторожен, они могут попытаться провернуть тоже самое, наверняка так и будет… Не подходи слишком близко. Как только я поймаю момент, я сделаю то, что делал много раз. Из этого револьвера (Ларри настораживающе резко вынул оружие.) я положил кучу серьезных парней – гораздо опаснее шайки гопников-нацистов.
– Я в бронежилете, а ты босс? Надел?
– Нет.
«Значит я тебя застрелю, а не зарежу» – подумал Мартин и вспомнил как кровь педофила, которого он когда-то запырял в тюрьме заточкой, сделанной из зубной щетки, брызнула на раскаленные от солнца камни.
Показалась окраина заброшенного завода. Леденящий ветер не позволял глубоко вдохнуть. Нос одного из главарей банды Каменного Города, настолько сильно отморозился, что главарь уже был не
