Путешествия за камнем - Александр Ферсман

Но до рудника еще далеко, и мы уже поздно вечером останавливаемся на ночлег за селением Краснополянка. Вечер темный. Палатки ставим при свете фар на берегу какой-то речонки. Чай кипятим на примусе. Длинный день окончен. Отдых.

Ранним утром выясняется, что мы стоим у речки, заросшей камышами. Тянут утки.

Наш шофер А. В. Бабкин — страстный охотник. Бросив обычные утренние занятия, выхватив из футляра ружье, он быстро скрывается в прибрежном тальнике. Томительно тянется время ожидания результата охоты. Наконец, вдали слышны подряд два выстрела. С воды поднимаются стаи уток, а спустя короткое время мокрый по пояс А. В. Бабкин торжествующе приносит чирка, и мы слушаем увлекательный рассказ о плавающих стаях крякуш, о хитрых и сторожких птицах, к которым так и не удалось подобраться поближе; и только один молодой, неопытный чирок пал жертвой своей неосторожности. Удачная охота. Бывало хуже: то осечка, то патрон без дроби. Ну понятно, чего только не бывает на охоте!

Мы приезжаем в селенье Полтавку, районный центр. Здесь база нашего отряда. С сожалением узнаем от сотрудницы отряда, что вся группа наших работников выехала в другой хромовый район, за Урал, на месторождение Краки, расположенное за Авзяно-Петровским заводом на расстоянии 200 километров, на запад по прямой линии. Решаем осмотреть местный рудник Верблюжку на горе того же названия. После завтрака едем через большое станционное селение Карталы на рудник, к которому подведена ветка железной дороги. Громадный рудник, много разрезов — мест добычи. Высококачественная руда — 38–40 процентов окиси хрома[27]. На руднике застаем заведующего, который любезно руководит осмотром рудников. Мы встречаем здесь много молодежи — студентов и молодых геологов-разведчиков.

Большой веселой компанией мы осматриваем это замечательное месторождение, открытое в 1930 году. Минералогия этого рудника весьма сложна, в связи с тем, что позднейшие процессы вызвали ряд механических перемещений рудного тела, смяли и рассланцевали окружающие змеевики, а химические факторы переработали эти породы и образовали ряд редких и интересных минералов, совершенно необычных для хромовых месторождений Урала. Мы с увлечением собираем большие прекрасные экземпляры зеленых полуопалов, светлые желтоватые хлориты — джефферизиты, фиолетовые кеммерериты и никелевые минералы, выделившиеся при изменении змеевиков. Нагружаем машину и уже затемно возвращаемся в нашу штаб-квартиру в Полтавку. По уже установленной традиции, расставляем палатки для ночлега во дворе под открытым небом.

С утра мы снова на руднике. На борту карьера выбираем для музея крупный типичный кусок хромита, более 200 килограммов весом. Собираем минералы, прощаемся со всем рудником. В Полтавке пакуем ящики с собранными минералами и сдаем на базу для отправки.

Нам предстоит большой путь. Машины осмотрены, проверены. Запас горючего пополнен. Маршрут намечен через селение Требию и Гумбейский район на Белорецк, а оттуда большим шоссе на Авзяно-Петровск для встречи с нашим отрядом. Степная привольная дорога. Легко идут машины, развивая местами скорость до 70 километров в час. Задерживают только переправы через речки и поиски достаточно крепких мостов. Еще не везде дорожное строительство на высоте, хотя перевозка людей и производится исключительно на машинах. Пресловутая «русская тройка» и езда «на перекладных» уже не существуют. Скорость в 10–12 километров в час не удовлетворяет никого. Жизнь спешит. Мы снова едем по золотоносным районам. Везде кипит работа. Кучи свежедобытого песка; работают артелями мужчины и женщины, целые семьи, и только изредка — одиночки.

Селение Требию проезжаем под вечер. Канун выходного дня, работа закончена. Население отдыхает на улице на завалинках у домов; слышны песни.

Мы на Балканском руднике (селение Гумбейка лежит в стороне). Это центр не только золотопромышленности, но и вольфрамовой промышленности. В 1926 году профессор К. К. Матвеев из Свердловского горного института нашел первый шеелит (вольфрамовокислый кальций). С тех пор с перерывами шла исследовательская работа, и в настоящее время добыча идет на двух главнейших коренных месторождениях: на Балканском и Бурановском рудниках. На Балканском руднике заложена шахта, работа идет уже ниже 72 метров.

На руднике мы застаем группу молодых геологов-разведчиков из Свердловска. Они рассказывают о своих работах, охвативших большой район, о новых точках, где найден шеелит, о выясненных ими закономерностях его распространения, связанных с выходом гранитных (грано-диоритовых) пород, и, наконец, о находке группы жил с вольфрамитом в более южном районе, у селения Айдырлы, по линии железной дороги Карталы — Орск, где они нашли в верхних частях жил блоки до 30 килограммов. Все данные говорят за то, что Айдырлы, может быть, будут новой базой вольфрамовой промышленности на Южном Урале. До позднего вечера за чайным столом идет оживленная беседа о работе, о ее перспективах, о достигнутых результатах. Я горячо поддерживаю эту группу молодых энтузиастов, благодаря энергии которых намечаются контуры большого, нужного и весьма важного дела.

Хочу напомнить, что наша промышленность не может обойтись без вольфрамовых руд. Самые высокие сорта стали-самозакалки для резцов, самые твердые сплавы для буровых инструментов немыслимы без вольфрама. Наша задача — найти столько вольфрамовых руд, чтобы сделать ненужным импорт этого металла. До сих пор центром мировой добычи вольфрама является Китай.

Между прочим, выясняется и необычайно слабая техническая оснащенность партии свердловских геологов-разведчиков: на десять человек одна лупа, мало молотков, компасов, и особенно плохо со средствами передвижения.

На утро назначается осмотр обоих рудников объединенной группой из работников свердловской партии, геологов рудника и нашей бригады, а затем собеседование с новым директором шеелитового управления и отъезд. Наши палатки мы ставим за селением, на границе полей. Несмотря на общий протест молодежи и стремление их оставить нас в своем общежитии, мы желаем им покойной ночи и идем в палатки.

На следующий день утром большой компанией на двух машинах едем на Балканский рудник. Осматриваем штабеля крупнозернистого, почти чисто белого известняка с вкрапленными зернами и кристаллами шеелита, собираем материал для музея, а затем идем в рудничную контору и готовимся к спуску в шахту.

Спуск лестничный, очень отвесный, со многими дефектами; и только желание видеть открытые незадолго до этого будто бы карстовые пещеры заставляет нас пренебречь трудностью спуска и обратного подъема.

Это, в сущности, не пещеры, а полости по линии большого сдвига, заполненные кристаллическим известняком с шеелитом. В дальнейшем часть известняков выщелочилась и образовалась как бы настоящая карстовая пещера с характерными сталактитами на кровле. Остатки известняка на стенках пещеры выработаны, так же как и ее дно, особенно богатое шеелитовым концентратом. Интересно, что вода из этих пещер ушла по трещине вглубь.

В окрестностях шахты мы осматриваем разведочные канавы с минералами скарна — гранатами и эпидотами, а затем переезжаем на шеелитовый же рудник — Бурановский. Но здесь уже совсем другой характер образования минералов. Шеелит приурочен к системе кварцевых жил, залегающих в меридиональном направлении и прорезанных узкими траншеями на значительную глубину. Хотя у нас в музее и имеются гумбейские минералы, нам было очень интересно самим найти кристаллы редкого колумбита, рутила и изящные шелковистые розетки стронцианита.

Группа участников автопробега на Бурановском руднике.

По возвращении на рудник было устроено обсуждение виденного, заслушаны интересные доклады начальника Свердловской группы и его сотрудников о направлении поисковых работ и перспективах шеелитового дела. Затем вся группа направилась в помещение Управления для выяснения ряда организационных вопросов с руководством рудников.

Только к вечеру мы выехали с Балканского рудника, направляясь на пересечение Верхнеуральского тракта; проехали мимо гор Куйбаса, севернее Магнитогорска, видели вдалеке дымы завода и электрические огни города, но нашей целью был Белорецк. Машины мчались, забирая на северо-запад, к предгорьям Уральского хребта. Степной ландшафт начинал сменяться низинами и холмами. Набежали тучи, стемнело. Проехав большое селение Баимово, мы стали на ночлег на берегу реки Кизил у подножья Урал-Тау.

В 10 минут поставлены палатки, разостланы спальные мешки. Легкий ужин, последние слова о впечатлениях этого длинного дня — и отдых людям и машинам.

Утро на другой день было прекрасно. Весело шумит на перекатах Кизил. За речкой, у подножья гор, — деревня Артемьевская. Высоко на горе рудник. Оставляем часть отряда складывать вещи и идем смотреть руду. Крутой подъем. На склоне горы куски красно-бурой яшмы и марганцевой руды. Марганцевая руда выходит на поверхность, и здесь начата ее разработка. Рядом с темно-серой, местами черной рудой — слои красно-бурой яшмы, поставленные почти вертикально. Вблизи рудника, возле забоя, выходы полосатой яшмы. Ее слои смяты в красивые складки.