Зловещий аромат нефти - Сергей Зверев

Для Ричарда МакБилдера и Джейсона Мэтфорда, которые отвечали за безопасность юго-западного района Ирака, рапорт Фоустеда был последней каплей. Буквально вчера французы передали наводку на компанию «Хард-энд-Софт-Инкорпорейтэд», будто она связана с боевиками. У французов вообще что-то в Ираке не заладилось – землетрясение уничтожило лагерь иностранных легионеров и русских нефтяников, работающих у тех же французов по контракту. Правда, из других источников доходила смутная информация, что это было не землетрясение. Мол, взорвались отработанные скважины из-за халатности персонала. Французы сделали все, чтобы не дать «всплыть» правдивой информации... Теперь же среди местного населения циркулируют слухи о возможных терактах в приграничных с Кувейтом городах, и даже в самой Басре.

На электронной карте возникла бегущая строка.

– Что это? – спросил британец.

– Ну-ка, что это? – переспросил американский полковник у сержанта.

– Получены данные космического наблюдения.

– Запускай.

На карте появилась фотография базы боевиков. Расположение объектов почти полностью совпадало с планом, который нарисовал Мишель на песке.

Белые стрелочки от объектов, изображенных на карте, вели к надписям-расшифровкам. Ангар, возле которого стояли машины, был подписан как «Гараж», дом в глубине – «жилой дом», бензовоз – «бензовоз „MAN“, джип – „джип „Ниссан Патроль“, легковая машина – „Мерседес“. Скалы были наречены „Наблюдательные пункты“. А вот склад, в котором Мишель обнаружил казарму, так и остался «Складом компьютерных запчастей“.

– Зачем мне марки джипов? Лучше бы проследили, сколько там заложников, – буркнул англичанин.

– Как сообщает французская разведка, русская, взорвавшая «Эйша Петролеум», судя по их фотографиям, тоже была на этой базе. Скорее всего, эти женщины – завербованные наемницы. Может, русская просто не успела вовремя покинуть место теракта.

– По расшифровкам космического наблюдения, – официальным тоном сообщил сержант, – невозможно определить, находятся ли на данном объекте заложницы. Возможно, женщины там есть, но во всяком случае признаков, характерных для объекта «тюрьма» – нет.

– Я думаю, и настаиваю на этом, – сказал американский полковник, – нам следует нанести упреждающий удар. То, что это военизированный лагерь неизвестной организации, – несомненно. То, что они угрожают безопасности и стабильности иракского народа, и даже самим коалиционным силам, – также не вызывает сомнений.

– Я с вами полностью согласен. Поэтому предлагаю провести наземную операцию с подключением бронетехники. Окружим базу, никого не выпустим. Кто будет сопротивляться – уничтожим, кому из террористов повезет возьмем в плен. Тогда и выясним, что они собой представляют и кого представляют, – предложил свой план действий британец.

– Да и выяснять ничего не стоит, – снова заговорил американец. – И так ясно, что бандиты. Проще всего ударить с воздуха. Обойдемся без жертв. Размажем их к чертовой матери.

– А может, там все же есть заложники. А может быть, заложницы?

– Да перестаньте вы, полковник МакБилдер. У наших солдат и так столько дел! Один боевой вылет авиации – и все.

– Однако я, полковник Мэтфорд, настаиваю на представлении и моего плана операции.

– Ну хорошо, хорошо, – согласился американец, а про себя подумал: «Вот упрямый этот британский баран».

На стол командованию Объединенными силами легли два плана проведения операции по уничтожению базы боевиков: один наземный – британский, другой воздушный – американский.

Глава 31

В свой первый рабочий день Жюли оформила заявку на выезд из базы на побережье. Комендант недовольно морщился, когда читал ее требование. Оказывается, наглая девчонка желает выезжать на побережье с самого раннего утра или днем, в самую жару, или поздним вечером. Но что самое ненормальное – даже глубокой ночью! Сначала он решительно отказал Жюли, но девушка не менее решительно настояла на своем:

– Меня сюда отправили именно для этой работы, а она имеет огромное значение и, между прочим, для самих же военных!

Ее упрямство, чем-то похожее на армейское солдафонство, очень понравилось коменданту, и он – слыхано ли это дело! – выделил ей джип и троих солдат, которые должны были сопровождать ее в поездках за территорию базы. Ребекка чуть было не лопнула от зависти. Это же надо, француженка не успела толком обжиться, а уже заимела персональную охрану! Американка сразу же всем разболтала, что комендант явно неравнодушен к Жюли. Впрочем, это было по-доброму – женская шутка.

В первые же свои выезды к морю Жюли заметила аномальную картину – поведение крабов на мелководье. Морские членистоногие не могли долго находиться в своих придонных убежищах, целыми стайками выходили на берег. Оставались на земле, пока солнце не поднималось высоко над горизонтом и чуть ли не поджаривало их. Крабам приходилось вновь возвращаться в морскую стихию.

Пустынные пауки, от которых телохранители Жюли шарахались, как от чумы, тоже вели себя неестественно. Пауки никак не могли выбрать себе удобное пристанище. Что-то им постоянно не нравилось. Бывало, сверкая глазищами, пауки, чем-то очень обеспокоенные, покидали свои выкопанные с такой тщательностью норки.

Одним погожим деньком Жюли Буланжер вышла из своего вагончика. Она была одета в защитного цвета брюки и в легкую куртку со множеством карманов. На ногах – резиновые сапоги.

– Хеллоу, Жюли, – крикнул проходящий мимо британец, – приятно вас видеть!

– Салю, Уинстон, Мне тоже, – ответила парижанка. Она узнала своего солдата-телохранителя. Уинстон был водителем армейского джипа, который выделил ей комендант.

– Сегодня поедем смотреть на пауков?

– Нет.

– На крабов?

– Да!

– Тогда я готовлю автомобиль, – весело сказал Уинстон.

– Хорошо. Только сначала я должна переговорить с комендантом.

Жюли чувствовала, что нравится этому солдату. Впрочем, она нравилась и остальным своим охранникам. Но Уинстон слишком откровенно на нее посматривал. Часто настраивал зеркала автомобиля таким образом, чтобы работающая Жюли попадала в поле его зрения.

Комендант охраны научной базы майор Британской армии Френсис Грейнджер открыл в своем кабинете форточку. Ему было около сорока. Эдакий крепыш. Его карие глаза чаще светились оптимизмом, хотя могли в определенных случаях прищуриться от упрямства. Он носил широкие усы. Бакенбарды.

Майор Грейнджер уселся на деревянный с подлокотниками стул. Взял из ящичка стола футляр из черного дерева – прямоугольную коробочку с серебряными замочками. Щелкнул механизмом. Футляр открылся. В нем находились: янтарный мундштук, курительная трубка, так же, как и футляр, сделанная из черного дерева, и ёршик. Майор Грейнджер достал трубку. Медленно, со знанием дела набил ее душистым табаком. Поджег и, прикрывая большим пальцем, начал попыхивать. Затем снова глянул в окно.

К его штабному вагончику направлялась Жюли.

Эта настырная парижанка определенно вызывала у пожилого вояки симпатию. Двумя-тремя словами она могла укротить его возмущение и выпросить для себя еще какие-нибудь привилегии.

Майор Грейнджер посмотрел на плавающее в его кабинете облако табачного дыма. «Черт побери, она знает, куда идет», – подумал он. Майор Грейнджер решил не гасить трубку. Он не мог отказать себе в удовольствии выкурить трубочку после плотного завтрака.

В двери постучали.

– Да-да, войдите, – строго сказал майор Грейнджер.

– Можно? – Жюли открыла дверь, с улыбкой прошла в помещение с клубами сизого дыма под потолком. Табак был превосходного качества, благоухал. Тем не менее Жюли, как биолог, не очень хорошо относилось к пагубной привычке людей загрязнять воздух никотином. Она немного поморщилась.

– Доброе утро, мистер Грейнджер.

– Конечно, доброе, – сказал он вроде бы добродушным тоном. – Когда вы заходите ко мне в гости – утро и день не может быть недобрым.

По одному ее виду майор Грейнджер понял, что Жюли заявит сейчас что-то из ряда вон выходящее. Он насторожился.

– Сегодня мне нужно выйти в море.

– Извините... Я не расслышал, – уточнил майор Грейнджер. – Вам нужно выйти в море или к морю?

– Мне надо выйти в море. Для моих исследований мне необходимо осмотреть пару островков напротив материкового побережья.

– Это для вас очень важно?

– Понимаете, это очень, очень важно! Мне надо сравнить поведение членистоногих здесь, на материке, и там, на островках. – Жюли говорила очень и очень серьезно, – А потом надо определить, насколько разнится поведение этих животных. Где они проявляют большую активность, где меньшую. – Парижанка «загорелась», увлеклась воображаемой картиной, чуть ли не на пальцах показывала, как ползают по берегу крабы. – По этим изменениям можно вычислить предполагаемое место подземных толчков. Смотрите. Здесь членистоногие неактивные, а здесь очень активные, – она руками рисовала карту обитания морских крабов на столе у коменданта. – Теперь скажите, пожалуйста, где может произойти землетрясение?