Оставь свои чувства дома (СИ) - Маша Кужель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их головы склонились друг к другу; без сомнения, они комментируют, насколько она хороша. Затем один из них вытягивает руки в нескольких сантиметрах от своей талии и делает грубый жест, как будто он трахает какую-то невидимую женщину сзади. Как будто он трахает Дарью сзади. Моя кровь мгновенно закипает.
— Уже перерыв? — спрашиваю я, и мой голос пугает их.
— Извините, — говорит тот, кто трахал Дарью в воздухе. Он опускает глаза и спешит к своему столу. Качая головой, я оглядываюсь на Дарью, задаваясь вопросом, какого черта она делает, вот так согнувшись, и обнаруживаю, что она хмуро смотрит на меня.
Верно. Похоже, она видела, как я набросился на этих стажеров. Если бы она только знала, что они делают за ее спиной!
— Нужна какая-нибудь помощь? — спрашиваю я ее, не позволяя себе думать о том факте, что дважды в течение часа выставлял себя в ее глазах ослом.
— Нет, но спасибо. В ящике застряла ручка, и она цепляется, когда открываю. В этом нет ничего страшного, но немного раздражает, что приходится проталкивать дверцу взад-вперед, прежде чем открыть.
Я киваю.
— Хорошо. Я попрошу техобслуживание приехать и все починить.
— Нет, нет необходимости их беспокоить. Я уверена, что с ящиком я могу справиться сама. Хотя, насколько нам известно, внутри этой ручки могло быть свернуто и спрятано сверхсекретное сообщение.
Я улыбаюсь.
— Что ж, если есть хоть какой-то шанс, мы должны это выяснить. Это может быть послание из будущего, предупреждающее нас о гибели человечества.
— Правда? Может, моя миссия — вытащить эту ручку?
— Ты можешь сделать это позже? — спрашиваю я, все еще улыбаясь. Я знаю, что половина стажеров, чьи столы находятся в большом открытом пространстве офиса прямо рядом с нами, смотрят на нас. Неужели это действительно такая редкость, что я шучу с людьми в офисе? Да, вероятно, так оно и есть.
— Конечно.
Она встает, разглаживая руками юбку, и смотрит на меня так, словно ждет, что я дам ей задание. Верно. У нее было очень мало практики, и, учитывая это, она неплохо справляется.
— У нас встречи каждый понедельник, и ты должна приходить на них со мной, чтобы делать заметки.
— О, конечно, иду.
Она задвигает ящик на место, и я слышу, как ручка перекатывается под ящиком. Схватив ручку и блокнот, Дарья следует за мной в конференц-зал.
— О чем мне делать заметки? — с опаской спрашивает она. — Записывать абсолютно все?
— Нет, просто отмечай любые изменения, чтобы я мог следить за происходящим. Я немного забывчив, но никому не говори, — говорю я с улыбкой.
Дарья улыбается в ответ:
— Я сохраню твой секрет.
Мы здесь только вдвоем, пока не прибудут остальные, и атмосфера напряженная. Если я это чувствую, то и она тоже. Я сажусь во главе стола и жестом приглашаю Дарью сесть рядом со мной. Она открывает блокнот и записывает вверху сегодняшнюю дату большими закольцованными буквами.
Проходит еще несколько секунд, и если я ничего не сделаю с этим напряжением в воздухе, мне понадобится нож, чтобы прорезать его. Напряжение такое густое, что кажется осязаемым, и я нахожусь на грани мысленной войны с самим собой.
Я не хочу, чтобы Дарья думала, что я плохой парень. Я не сволочь. Или, по крайней мере, я не хочу ею быть. Это ведь должно что-то значить, верно? Но, с другой стороны, это не имеет значения. Я здесь не для того, чтобы быть ее другом. Пока мы можем профессионально работать вместе, мне наплевать, что она думает обо мне.
Но, черт возьми, мне не наплевать.
— Отсюда открывается потрясающий вид.
Голос Дарьи звучит так тихо, что я не понимаю, говорит ли она это мне или самой себе.
— Так и есть, — соглашаюсь я. — Мне нравится, когда ветрено. Можно видеть, как тучи собираются над рекой перед тем, как непогода обрушится, и тогда я словно оказываюсь там, наверху, в центре шторма.
— Я была в ужасе, когда в первый раз застала такую непогоду, — начинает она, все еще глядя в окно. — Я имею в виду, когда я была в высотке. — Она поворачивается, и тепло разливается по мне, когда ее глаза встречаются с моими. Оно доходит прямо до кончика моего члена, и я думаю о том, как она медленно расстегивает эти пуговицы. — Я никогда не попадала в такую непогоду на высоте четырнадцати этажей, пока не начала работать здесь. Я думала, что здание будет раскачиваться как сумасшедшее, и окна вылетят наружу. Потом я поняла, что это не сильно отличается от пребывания на улице.
Она поворачивается на стуле и снова смотрит в окно.
— Это хорошая перспектива, не так ли? Где бы мы ни находились, штормит все равно. Ты можешь находиться высоко или низко — и все равно почувствуешь ветер и дождь, все равно услышишь тот же гром и увидишь те же вспышки молнии.
— Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.
Она протягивает руку и касается маленького лимонного амулета, висящего у нее на шее.
— Это потому, что ты всегда думал, что ты выше шторма, — говорит она голосом едва громче шепота. Прежде чем я успеваю отреагировать на ее заявление, входят Денис, Кристина и несколько стажеров.
Озадаченный тем, что сказала Дарья, и пытаясь понять, было ли это оскорблением, я не спешу начинать встречу. Дарья что-то рисует в блокноте, и только через пять минут после начала совещания я понимаю, что она набросала впечатляющее начало горизонта, которое виднеется прямо из окна конференц-зала.
Мой отец присоединяется к нам в середине совещания. Он здесь только для того, чтобы наблюдать за мной. И, без сомнения, папаша найдет, за что меня раскритиковать позже… Что он и делает.
Конечно, черт возьми.
— В мой офис, — натянуто говорит он, покидая собрание полчаса спустя. Я немного удивлен, что на этот раз он передал сообщение сам, вместо того чтобы заставить это делать своего помощника.
Я отвечаю коротким кивком и продолжаю, как обычно, надеясь, что никто больше не заметил, как снисходительно он смотрел на меня во время встречи. Он, как никто другой, должен знать, какой ущерб нанесет компании недоверие ко мне. Хотя, честно говоря, меня бы не удивило, если бы он надеялся, что я потерплю неудачу, как только он уйдет из компании.
Наблюдать, как все, что он построил, сгорает дотла, стоило бы того, чтобы он имел возможность
