Чистилище. Охотник - Михаил Кликин

На рассвете, когда от плавающих вокруг баржи мутантов вода словно вскипела, мичман Теребко сам вызвал командира:

– Товарищ капитан второго ранга! Тут мутов сотни полторы собралось. Не пора ли сниматься с якоря?

Вместо капитана Ларионова с подводной лодки ответил лейтенант Соколов:

– Приказа уходить не было. Готовьтесь к десантированию.

– Что? – не поверил своим ушам мичман.

– Через три часа начинаем операцию «Красный прибой». Затем переходим к плану «Иголка в стоге сена».

Мичман хмыкнул – Чистые вечно выдумывали какие-то красивые названия вместо того, чтобы разговаривать по-человечески. Заров это часто ставило в тупик. Они и так-то не понимали многих слов, употребляемых Чистыми. А тут еще какие-то надуманные «прибои» да «иголки в стоге». Нет бы просто сказать: «полная зачистка прибрежной зоны всеми силами и средствами» и «поиск и блокирование поселений местных дикарей».

Впрочем, для некоторых заров и это слишком сложно…

– Ладно, я все понял, – сказал мичман. – Но откуда срочность? Люди только недавно вернулись. Я думал, мы выждем несколько дней.

– Приказы командования не обсуждаются, – сухо ответили с подлодки. – Но тебе, Семёныч, скажу, раз сам не догадываешься. Муты. Всё дело в них. Откуда они взялись? Не появится ли их больше? В общем, надо срочно заканчивать дела, пока есть возможность. Мы сюда не на курорт прибыли. Так что нечего время зря тянуть.

Мичман догадался, что сейчас с ним разговаривает капитан Ларионов.

– Я все понял, Николай Иваныч. Приступаю к подготовке.

– Вечно ты, Семёныч, всё понимаешь, но косячишь… Ладно, конец связи. Начинаем по сигналу – три зеленых свистка.

– Понял. Конец связи…

«Три зеленых свистка» случились через три часа двенадцать минут и двадцать одну секунду – мичман всё поглядывал на часы, торопясь поспеть к сигналу, поэтому и время проследил с точностью до секунды. На подлодке взвыл мощный ревун, оглушив десяток мутантов, расположившихся у ходового мостика. Через пару мгновений начали последовательно включаться размещенные на барже сирены, терзая уши мутов нарастающим воем. Лучи запитанных от реактора подлодки прожекторов вонзились в воду. И люди, уже давно занявшие боевые позиции, открыли шквальный огонь.

Кира Баламут расположился на плоской крыше невысокого строения, где хранились две переносные помпы и другие средства пожаротушения. Сам он стрелял редко – только наверняка. Сейчас его больше занимали действия его небольшого отряда. Лёха Мутный и Толик Гитарист вели минометный огонь из старенького «подноса» – мины ложились точно по линии прибоя. Витька Бамбук как заведенный швырял в море безоболочные гранаты. Сосредоточенный Айрат Одноглазый выцеливал своим ухоженным «винторезом» всплывающих мутов, одуревших от подводных взрывов, и аккуратно вскрывал им черепа.

На носу баржи заработал установленный на станке ДШК. Кто управлял крупнокалиберным пулеметом, Кира не разглядел, как ни старался. Но стрелял этот боец мастерски – вряд ли это был урожденный зар; наверное, какой-нибудь старичок из бывших Чистых решил поразвлечься – может, и сам мичман.

Два «печенега» на вертлюжных установках вторили ДШК с кормы.

А вот расчехленная палубная пушка пока молчала. Но заряжающий стоял рядом – только дай команду, и первый снаряд рванет где-нибудь в перелеске, если муты соберутся там кучей.

Что-то затрещало совсем рядом, и Кира вздрогнул от неожиданности. Увидел, как натянулись погрузившиеся в воду тросы, понял, что это включилась лебедка, таскающая тяжелый паром от берега к барже и назад.

– Готовность десять минут! – прокричал он на ухо Айрату и быстро спустился к минометному расчету, чтобы предупредить Лёху и Толика о скорой погрузке на паром.

Теперь выстрелы звучали реже: мутов значительно поубавилось, и бойцы начали готовиться к десантированию. План предусматривал, что на берег высадятся три группы по семь человек. С баржи их будут прикрывать снайперы и пулеметчики, а с суши – засевший в бункере береговой отряд. В принципе, весь десант можно было переправить за один раз – паром был способен перевезти значительно больше людей. Но в центральной кабине, собранной из тех же щитов, что и бункер на берегу, могли разместиться не более восьми человек. Только находясь в прочном укрытии, можно было чувствовать себя в относительной безопасности.

– Мы идем третьими! – напомнил Кира собирающейся у борта команде.

Он понимал, почему их отправляют последними. Первая команда – это «пробный шар». Почти смертники. Выжившие после обстрела муты обязательно атакуют десант либо во время транспортировки, либо на берегу. Эти бойцы – приманка для мутантов. И вместе с тем они – передовой отряд, ведущий разведку боем.

Вторая команда пойдет уже проторенным путем, зная, что её ждет, точно рассчитывая свои возможности. В это время на суше будет вестись зачистка силами берегового отряда, покинувшего своё укрытие, и уже высадившимися бойцами – теми, что уцелеют. К ним вторая команда и присоединится, подготавливая плацдарм.

А третьими десантируются те, от кого будет зависеть, насколько быстро исполнится план командования по поиску деревни местных дикарей. Этих бойцов начальство будет беречь, так как они уже были на берегу и знают, откуда начинать поиск и куда двигаться.

– Наша задача – выжить! – прокричал Кира Баламут своим людям. – Мы поведем остальных!

Не факт, что его услышали: стрельба не прекращалась, да и ревун с сиренами время от времени пробовали голос.

Притянутый тросами паром ткнулся в высокий борт баржи. Инженерный взвод собрал его за несколько дней, используя поваленные деревья и валяющийся на берегу мусор. Плавучесть парому придавали понтоны, которые в незапамятные времена были обычными топливными баками. На барже они использовались как жилые боксы для одного человека. Но пришло время – их очистили, перевернули и спустили на воду. Из таких же понтонов было смонтировано причальное сооружение возле атомной подлодки.

Три веревочные лестницы, развернувшись, упали на паром. Три бойца, обвешанные оружием, начали спускаться вниз. Они спешили – им нужно было забраться в кабину до того, как муты опомнятся и полезут на плавсредство.

Но спуск прошел на удивление спокойно. Только один одуревший мутант, вынырнув из воды, попытался схватить пробегающего мимо бойца, но сразу несколько прицельных выстрелов с высокого борта плавучей крепости отправили его на морское дно.

Через четыре минуты паром отчалил. Десятки глаз напряженно следили, как стальные тросы медленно тянут его к берегу. Где-то на первой половине пути из воды на сбитые бревна выпрыгнул здоровенный мут. Он так быстро рванул к стальной кабине, что снайперы не успели вовремя среагировать, и пули прошли мимо. Стрелять из крупного калибра было нельзя – слишком велик был риск попасть по людям или повредить паром. В этом случае пришлось бы десантироваться на шлюпках – а это было не в пример опасней и сложней.