Возвращение Ктулху - Павел Молитвин

А я страдал от одиночества. И вот однажды у меня появился новый друг, симпатичный и любящий парень по имени Саймон Бирс. Но увы, с ним никогда не было так, как с Дэриеном. Вольно или невольно, я сравнивал свой новый опыт с прошлым, и этим возбудил ревность Саймона. Он потребовал, чтобы я выбросил злосчастный амулет. И в порыве малодушия я совершил это…

На следующую ночь мне приснился Дэриен. Помню, что я проснулся в истерике и слезах. Саймон успокоил меня… Утром я совсем забыл свой кошмар, в память врезались только слова Дэриена: „наши дети“. Должно быть, во сне они имели какой-то смысл, но при свете дня звучали полным абсурдом.

Мы с Саймоном вынуждены были покинуть город, скрываясь от властей. Многие тогда ехали в Канаду, мы же поселились в одном заброшенном доме средь лесной глуши Новой Англии.

Бытовые трудности нас не смущали. Мы были счастливы вдвоем, вдали от людей. Но однажды я заболел. Меня трясло, как в лихорадке. Саймон заботливо ухаживал за мной, и так продолжалось девять дней.

На исходе этого срока я убил Саймона и съел его мозг.

Точнее, это сделали головы…

Да, здесь следует быть точнее! Ибо грубая реальность, с которой я свыкся за долгие годы, может показаться вам фантазией или свидетельством моего безумия. Я и сам сначала думал, что сошел с ума. О, если бы это и впрямь было так! Но изменения, меня постигшие, были вполне материальны.

Мои головы — маленькие, вытянутые, похожие на змеиные, но в то же время с карикатурно-человеческими чертами. Тонкие бледные шеи длиною в локоть, дополняющие сходство со змеями. Большую часть времени эти твари проводят свернувшись в своих гнездах. Это мерзкие наросты вокруг моей шеи, о которых вам должно быть известно. Когда приближается полнолуние, головы ощущают голод. Им нужна пища — человеческий мозг! Такова моя плата за измену, участь чудовищного Заххака.

Самое страшное, что они не какие-нибудь паразиты, а часть меня самого. Мы — единый организм, причем не только физически. Их желания становятся и моими, когда они слишком сильны, я теряю контроль над собственным телом; мои мысли становятся известны им. Я говорю о том, что не раз помышлял избавиться от голов хирургическим путем, но они всякий раз узнают об этом и причиняют мне боль. Они и сейчас это делают. О боги, дайте мне силы довести начатое до конца!

Итак, каждое полнолуние я становился подобен хищному оборотню. Я не знаю имен своих случайных жертв. Многие из них были просто бродягами или хиппи. Головы яростно вонзались прямо в глаза, всасывая на ходу теплую вязкую массу, и через пару минут выжирая все досуха. И вместе с ними я ощущал этот вкус и благословенную сытость.

Прошло время, прежде чем меня осенила мысль об обезьянах. Первый опыт я произвел, похитив шимпанзе из зоопарка. Оказалось, что головы не возражают против такой замены. Я решил, что хотя подобная пища и не одобряется нашим ханжеским обществом, она все же менее предосудительна, чем убийство. К тому же, достать ее оказалось нетрудно — были бы деньги! К своему удивлению, я обнаружил, что в нашей стране немало богатых гурманов, тешащих себя плотью экзотических животных ради забавы, в то время как для меня это было жизненной необходимостью. И мои запросы оказались не столь уж велики на общем фоне.

Чтобы заработать денег, я стал писать. Надо сказать, что с тех пор как появились головы, меня часто мучили ночные кошмары. В них я снова странствовал по иным мирам. Возможно, это были те же миры, что мы когда-то посещали с Дэриеном, однако без него там все было не так. В древних храмах совершались кровавые ритуалы, по лесам бродили чудовища, гигантские черви лезли из-под земли… Порой эти видения так пугали меня, что я жег свет ночь напролет, дабы не заснуть. Выплескивая свой ужас на бумагу, я пытался хоть как-то избавиться от него.

На мое счастье, эти труды были оценены. Книги начали приносить прибыль, а уж о фильмах и говорить нечего. Полученные деньги я вкладывал в акции, в конце концов мне удалось наладить для себя вполне сносное существование. Я жил затворником, и мне это нравилось. Люди, посвященные в тайну моих странных вкусов, держали язык за зубами, отрабатывая свой хлеб.

Но, как говорится, все тайное становится явным, рано или поздно. Только останься я жив, мне не перенести позора. Стоит ли цепляться за жизнь существу, которое столь отвратительно? Смерть даст мне избавление от страданий, огонь очистит меня и вознесет в запредельные сферы, где я встречу моего любимого Дэриена…

Прощайте!»

Должен отметить, что полицейское расследование пока не пришло к однозначному мнению о том, был ли пожар в доме Кроу результатом поджога или несчастного случая. Письмо Сета не оставляет на этот счет никаких сомнений, являясь фактически предсмертной запиской. Что касается других его признаний (в частности, когда речь идет о массовых убийствах), то я лично отношусь к ним крайне скептически и склонен объяснить больной фантазией. Насколько мне известно, состояние останков Кроу не подтверждает (хотя и не опровергает) наличия описанных им аномалий организма.

В заключение предлагаю вашему вниманию краткую справку, подготовленную по моей просьбе сотрудником кафедры сравнительной мифологии Мискатоникского университета, мистером Джулиусом Хейли:

«ЗАXXАК — персонаж древнеиранского эпоса, мифический царь. Сын арабского царя Мардаса, совращенный Иблисом, от поцелуев которого из плеч Заххака выросли две змеи, питающиеся человеческим мозгом. Заххак убил иранского царя Джамшида, занял его трон и установил тысячелетнее царство Зла. Ежедневно ему должны были приносить в жертву двух юношей… Кузнец Кава поднял народное восстание против Заххака и, призвав законного наследника Фаридуна, сверг тирана.

Какая бы то ни было историческая достоверность легенды фактами не подтверждается.»

август-сентябрь 2002

Данвич навсегда

Рабочий день близился к концу, а дел было невпроворот…

— Каэл, шеф требует отчет по Гонконгу.

— Скажи, я работаю над этим.

— Каэл, вот данные по продажам в Новой Англии.

— Хорошо, я посмотрю.

— Каэл, ты сдал деньги на вечеринку?

— Давно уже.

— Каэл, тут к тебе пришли!

— Ну, что там еще? — я недовольно оторвался от экрана с бесконечными рядами цифр и диаграмм. Право же, с цифрами у меня получается лучше, чем с людьми. Как подумаешь, сколько дураков и бездарей вокруг… Лучше бы их придушили в детстве!

Оказалось, пришел посыльный. Я расписался и получил пухлый конверт.

Странно, что могло понадобиться от меня солидной адвокатской фирме? Может, это ошибка, и речь идет о другом Каэле Маккормике? А вдруг мне привалило наследство от неведомых родственников, и я, наконец, смогу выбраться из этой офисной круговерти? Такие новости лучше не откладывать в долгий ящик.

Распечатав конверт, я обнаружил в нем другой, куда более древний с виду, но тоже с моим именем, написанным какими-то каракулями. Внутри него оказалась рукопись с тем же почерком. Постепенно разбирая слова, я начал читать… и чем дальше, тем больше это чтение захватывало меня.

«Во имя Господа нашего Иисуса Христа! Я, Ирвинг Смит, находясь в здравом уме и твердой памяти, свидетельствую о событиях, что произошли в августе 1968 года вблизи города Данвич, штат Массачусетс.

В ту пору я был врачом клиники Мискатоникского университета, занимаясь, в том числе, и акушерством. 20 августа 1968 года поступил вызов в один из старых загородных домов, что были заброшены в прежние времена, а затем облюбованы хиппи для своих коммун. Так или иначе, мой долг звал меня.

Роды пришлось принимать у молодой незамужней студентки Розы Бишоп. Кругом царили хаос и антисанитария. Товарищи мисс Бишоп по коммуне — молодые юноши и девушки неопрятного вида — пытались помочь ей воскурением благовоний и ритуальными песнопениями. Мне удалось выгнать из комнаты всех, кроме одного.

На первый взгляд, это был один из тех, кого называли „гуру“. Какой-то индус или араб, явившийся с Востока, дабы смущать умы легковерных… Я решил, что, возможно, он и приходится отцом ребенку.

Роды шли тяжело. Судя по всем признакам, должны были родиться близнецы.

Так и случилось. О Боже!

Первый ребенок, мальчик, был совершенно нормален — по крайней мере, с виду, и явно принадлежал к белой расе. Второй же… не знаю, как и сказать. Конечно, я повидал немало уродцев — в банках с формалином и на страницах медицинских книг, но это… Это не было человеком! Его отвратительные щупальца до сих порой являются мне в кошмарах, и меня мутит от одного воспоминания, что я касался его. К счастью, создание родилось мертвым.