Проступок сыщика - Чингиз Абдуллаев

– Может быть, – Эдгар поднял бокал, но не стал пить, а только понюхал коньяк.

– Все начинает выветриваться, – признался он, – моя дурь тоже. Ты меня извини за все, что я сегодня тебе наговорил.

– А я ничего не помню, – улыбнулся Дронго, – допивай свой коньяк и идем спать. Уже первый час ночи. Тебя проводить?

– Не нужно, – возразил Вейдеманис, – я еще держусь на ногах, хотя и с большим трудом, – добавил он, поднимаясь и отправляясь во вторую спальню.

Дронго прошел в свой кабинет и снова уселся за стол и уставился на лежавший перед ним лист бумаги.

– Тордуа, – прошептал Дронго, – неужели он мог на такое решиться? Или это совпадение. С другой стороны, его и поставили там для того, чтобы любым путем обеспечить победу «Орфея» в этом тендере. Любым путем. Что он успешно и сделал. Хотя это невероятно. Неужели такой известный человек, как Матвей Михайлович Скорынкин, мог связаться с обычными уголовниками? Хотя уже связался. Он ведь наверняка знает, кем именно был Тордуа в прошлой жизни. Но все равно взял и поставил его руководителем этой неправедной компании.

Он еще долго сидел перед этим листом бумаги, размышляя над случившимся.

Глава 13

Рано утром эксперт, взяв свой мобильный телефон с тумбочки прямо из спальни, позвонил Кружкову. Он прекрасно знал, что Леонид «жаворонок» по своим биоритмам и просыпается рано утром, а ложится в десять-одиннадцать вечера. В отличие от двух напарников, которые были явными «совами» и могли спокойно бодрствовать до утра, а потом отоспаться.

– Доброе утро, – начал Дронго. На часах было около девяти.

– Доброе утро, – ответил удивленный Кружков, – вы так рано проснулись?

– Пришлось. Не хотел будить тебя вчера поздно вечером, – признался эксперт.

– Я уже договорился насчет телефонов, – сообщил Кружков, – получу распечатку всех входящих и исходящих телефонных звонков Чалмаева сегодня после обеда.

– Хорошо. Но у нас к тебе есть еще одно дело. Ты проверял «Орфей», ездил туда, чтобы выяснить, где находится эта компания и сколько человек в ней работают.

– Это не компания, – убежденно произнес Кружков, – а подставная фирма. В ней работают только четыре человека. И еще четверо охранников. Они просто кинули «Инсеко» с этим тендером. В «Орфее» работает четыре человека, пусть даже восемь с учетом охранников, а в «Инсеко» полторы тысячи людей. И тендер выигрывает «Орфей». Несправедливо. Нечестно.

– Согласен, – сказал Дронго, – давай более конкретно. Ты видел сотрудников «Орфея»?

– Конечно. Всех четверых. Вернее, всех восьмерых.

– Там есть такой кавказец невысокого роста, лысый, в очках? Говорит с сильным кавказским акцентом?

– Конечно, есть, – тотчас ответил Кружков, – это сам Абессалом Константинович Тордуа, шеф их организации. Вы сейчас его описали. Говорят, что он связан с уголовниками. У него было несколько судимостей. И разговаривает он с сильным грузинским акцентом, хотя всю жизнь провел в нашей стране.

– Грузинам сложно бывает переучиваться, – пояснил Дронго, – особенно тем, кто с детства говорит на грузинском. Можно выучиться русскому языку, можно стать даже профессором-русистом, но неистребимый грузинский акцент все равно останется на всю оставшуюся жизнь. Даже у такого человека, как Сталин, который всю жизнь практически провел среди русскоязычных людей. И даже писал в своих анкетах национальность – «русский».

– Никогда этого не знал, – признался Кружков. – Неужели действительно писал, что он русский? И никого это не смешило?

– Писал, – подтвердил Дронго, – в те времена не много было людей, которые могли позволить себе смеяться над Сталиным. А он искренне считал, что именно русский народ цементирует всю большую страну. Наверно, правильно считал. Это вообще феномен, когда представитель небольших народов становится во главе больших наций и делает все для их развития и величия. Корсиканец Наполеон у французов, грузин Сталин и немка Екатерина Великая у русских, француз Бернадот у шведов. Они бывают даже большими патриотами, чем представители коренных наций.

– Вам нужно писать книги, – убежденно произнес Кружков.

– Великим писателем я не стану, – рассмеялся Дронго, – уже слишком поздно. А вот в качестве хорошего сыщика я еще могу послужить человечеству, как бы высокопарно это ни звучало. Спасибо, Леонид, за информацию. Не забудь про распечатку телефонов Чалмаева.

– Не забуду, – пообещал Кружков.

Дронго услышал, как из коридора его зовет уже проснувшийся Эдгар Вейдеманис. Он поднялся и, надев халат, вышел к своему другу.

– Как спалось? – поинтересовался он.

– Отвратительно, – признался Вейдеманис, – вчера перепил коньяку, и теперь болит голова. Такие спазмы.

– У меня есть лекарство, – сказал Дронго, – иди на кухню. Кстати, мы обнаружили этого лысого невысокого кавказца в очках и с сильным акцентом. Это сам Абессалом Тордуа, как мы и думали. Его сразу же по описанию узнал Кружков.

– Сукин сын, – с чувством произнес Эдгар.

– Возьми таблетку и не ругайся, – предложил Дронго, – у нас еще будет возможность нанести этому типу визит. А я пойду принимать душ и бриться. У тебя есть вторая ванная, можешь ее использовать по своему желанию. Свежее полотенце там висит.

Через полчаса они уже завтракали за столом. Дронго рассказывал о телефонных звонках Чалмаева какому-то Аристарху Шулейко. Вейдеманис с мрачным видом кивал.

– Подставное лицо, – убежденно сказал он, – нужно выяснить, кому именно принадлежат номера телефонов.

– Каким образом?

– Найти Аристарха Шулейко, – пояснил Эдгар.

– Как?

– Через справочную службу. Узнать, где живет этот тип, – предложил Вейдеманис.

Он взял трубку, позвонил в информационный центр Министерства внутренних дел и назвал специальный внутренний код, который был известен только некоторым профессионалам. Уже через двадцать минут он знал адрес и домашний телефон Аристарха Петровича Шулейко. Набрав домашний городской номер, Эдгар терпеливо ждал, когда ему ответят. Наконец женский голос произнес:

– Здравствуйте. Алло. Кто говорит?

– Это квартира Аристарха Петровича Шулейко? – поинтересовался Вейдеманис.

– Да, это его квартира.

– Можно его к телефону? – попросил Эдгар.

– Нет. Конечно, нельзя. Кто спрашивает?

– Его знакомый.

– Очевидно, вы его дальний знакомый. Слишком дальний, – сказала женщина, – если не знаете, что он умер в прошлом году.

– Простите, – пробормотал Вейдеманис, – а его мобильный телефон? Я все время звоню, и мне отвечает чужой голос.

– Это не его телефон, – пояснила женщина. – После его смерти его паспорт пропал, а потом всплыл вот таким бессовестным образом. Мы уже звонили и просили закрыть все номера на фамилию Шулейко.

– И вы не знаете, кто именно мог воспользоваться паспортом господина Шулейко, чтобы приобрести новые сим-карты? – удивленно спросил Эдгар.

– Не знаем, – ответила женщина, – папа вообще не любил говорить на подобные темы. Он их сознательно избегал.

– Спасибо. Извините еще раз.

– Вы не представились, – напомнила дочь Аристарха Петровича.

– Это уже не важно, – сказал Вейдеманис, отключая связь. – Не получилось, – признался он, – даже не представляю, что именно можно сделать в такой ситуации.

– Мы найдем лже-Шулейко, – успокоил друга Дронго, – хотя я думаю, что он тоже ходит где-то недалеко рядом с «Орфеем». Теперь наши главные интересы должны быть в этой небольшой фирме. Как только позавтракаем, мы с тобой едем туда. Их руководитель оказался слишком интересным человеком, чтобы остаться без нашего внимания.

– Меня беспокоит другое, – сказал Вейдеманис. – Если Чалмаев не знал про спрятанный передатчик, то почему сразу забрал его себе и стал звонить этому Шулейко? Получается, что он заранее знал об этом, но ничего не сообщал остальным.

– Возможно, все было именно так, – согласился Дронго, – но пока мы только гадаем. А нам нужны конкретные факты. И факт обнаружения этого передатчика, который работал как микрофон на запись неизвестных людей, уже практически доказан. Дочь Трегубова это подтвердила. Об этом рассказал и Богданов, который получил тысячу долларов, закрыв глаза на этот передатчик. И, наконец, об этом тебе рассказал и сам Прохор Басманов, установивший этот передатчик в гостиной. Ничего удивительного, что когда там появились Каплан и Трегубов, они говорили достаточно громко, чтобы их можно было услышать благодаря этому передатчику, и недостаточно тихо, чтобы было невозможно их записать.

– А если мы ошибаемся, – неожиданно спросил Эдгар, – и все гораздо проще? Возможно, когда Лазарь Маркович был в гостях у Трегубова, это он установил передатчик, чтобы знать его дальнейшие планы. А мы ищем виновного. Может быть, тот передатчик, что вручили Басманову, был лишь для отвода глаз. Таким образом хотели отвести подозрения от самого Каплана?