Газета День Литературы # 54 (2001 3) - Газета День Литературы

Отсидеться думаете в общем пожаре? Не отсидитесь, не надейтесь. Не вы первые, кто пронадеялся.

* * *

Баба в ситцевом линяло-желтом платье, в стеганой кацавейке и красных грязных тапочках, косынкой по-бабьи же подвязанная, парнишка в большой, налезающей на нос фуражке, а за ними следом, еле поспевая, путаясь лапами в траве, совсем еще маленький щенок белый с коричневыми, разной величины и на самых неподходящих местах, пятнами — гонят степенную, размеренно рогами покачивающую корову…

Много мы где побывали "в небесах, на суше и на море", под водой и за небом; чудеса творить умеем всякие, мир дивить открытиями и художествами; во многом, слишком даже во многом переменились вроде, сами себя не узнаем и даже гордимся этим — "смешно дураку, что рот на боку", это мы про себя… Но есть и будут еще и мальчишка в великоватой ему отцовской фуражке, и мать его, наработавшаяся за день, тапочками шаркающая по пыли, белый с ними щенок, бестолково восторженный, и корова, их кормилица. Будут, Русь остается Русью еще, и не на чудеса все, оказавшиеся нам бесполезными теперь, не на огромную силу нашу накопленную, дебелую и безвольную, пальцем не шевельнувшую в защиту свою, а только на это лишь надежда. На дух русский, какой сохранится, даст Бог, в том парнишке.

Оренбург

Александр Тутов ПРАВОСЛАВНЫЙ ВОИН

1.

Денек был еще тот. Постоянно что-то происходило. Вызов за вызовом — то драка, то ограбление, то еще что. Но самое-самое ждало нас под конец дня.

Майор Сергей Никитин снял после звонка телефонную трубку, я не слышал, что там ему сказали, но видел, как изменился он в лице, и как с его губ сорвалось:

— О, черт! Опять! Немедленно выезжаем! Потом он, повернувшись ко мне, сказал: — Похоже, опять этот серийный козел начал действовать!

Действительно было из-за чего нервничать. Уже третий месяц в районе орудовал какой-то тип, совершая дикие убийства по какой-то хаотической схеме. Жертвы были совершенно различны по полу, возрасту, социальному происхождению. Убивая, он грабил, но очень часто жертвы были такими, что и взять-то у них было нечего. Закономерность никак не прослеживалась. Убивал он чаще всего ножом или топором. Выйти на его след пока никак не удавалось. А эта жертва уже была девятой.

2.

Дом, в котором все произошло, оказался старым, двухэтажным деревянным убожеством. Два подъезда, по четыре квартиры в каждом, то есть по две на этаж. Не все квартиры оказались заселены, в некоторых, прописавшись, хозяева предпочитали не жить. Убийство произошло в квартире 6. Этаж был первый, соседняя квартира пустовала, а убийство обнаружила соседка сверху, когда решила попросить взаймы. Увидев, что дверь не закрыта, она постучала и вошла. Вид соседа с перерезанным горлом произвел на нее такое впечатление, что врач вот уже более часа не может привести ее в более или менее соображающее состояние. Для пожилой женщины такое испытание психики, естественно, оказалось чрезмерным.

Она, всхлипывая, повторяла только одну фразу: "Я вхожу, а он там…"

Я спросил Никитина, почему он считает, что это опять действие того же убийцы.

— Он опять свою подпись оставил, — сказал майор и показал мне на три цифры, написанные кровью в углу за комодом — 666.

— Число зверя, — кивнул я. — Поймаю этого сатаниста, так башку отверчу падле. Живым сволочь брать нельзя!

— Ты прекрати такие разговорчики, пока начальство не услышало, — произнес Никитин и добавил. — Ты до него доберись сначала. А то заявления кидать мы все мастера. До сих пор никакой зацепки. Попробуй пойми, что может придти в голову психопату.

— Все равно какая-то взаимосвязь между убийствами должна быть. У маньяков, если это маньяк, существуют какие-то принципы отбора. Кто на черные колготки реагирует, кто на цвет одежды или волос, еще на что… Главное — понять, что является для него пусковым механизмом.

— Ну, что ты психолог, я усвоил давно, — усмехнулся Никитин. — Вынужден признать, иногда тебе удается докопаться до истины, хотя время логиков-детективов прошло. Ни Шерлок Холмс, ни Эркюль Пуаро не разобрались бы в наших беспредельщиках. Тут старое правило: "ищи, кому это выгодно". А уж таких типов, по сравнению с которыми Джек-потрошитель — невинное дитя, как собак нерезаных развелось!

— Я думаю, что их и в стародавние времена хватало, только условия жизни давали им возможность выплеснуть свою агрессию во время войн, разбоя, пыток. Стал, скажем, палачом и доволен — и при деле и при кайфе!

— Ладно, хватит философствовать. Эту мразь отыскивать надо, пока он еще кого-нибудь не убил.

— Что там эксперты накопали? — Никитин уже представил, что скажет на совещании полковник Щербак.

Действия убийцы оставались непонятными. Каждый раз он убивал жертву в прихожей, даже не проходя в комнату. Хватал, что попало на глаза, рисовал три шестерки и исчезал. Иногда он очищал карманы убитых. Не удивлюсь, если это действительно окажется сатанист, а тогда поимка его мною, православным человеком, является еще и долгом. И я этого изверга все равно поймаю. Зло должно быть наказано. Я долго размышлял, перебирая всевозможные версии и зацепки, думая как же приступить к решению проблемы. К сожалению, данных оставалось недостаточно, и это убийство ничего не добавило к портрету убийцы. Но я не терял надежды.

3.

Весь вечер я перебирал папки с документами, отчеты, показания, результаты экспериментов, пытаясь выявить хоть какую-то закономерность. Неудачно. Тогда у меня возник план, возможно и не самый удачный, но ничего другого придумать не удалось. Надо попытаться восстановить, и как можно подробней, расписание дня жертв. Где они были, что они делали, куда ходили и так далее. Дело это оказалось до жути непростым. Тут сам-то про себя не упомнишь, что делал в такой-то день, а уж про других и говорить нечего. Но все-таки кое-какая информация подбиралась, рассортировывалась — и ничего не давала. Злило больше всего то, что, пока я тут трачу время, маньяк может совершить очередное злодеяние. Я совершенно неожиданно наткнулся на одно нелепое, непонятное и пока кажущееся случайным совпадение. По крайней мере трое перед своей гибелью побывали в кафе «Аква». Вроде бы ерунда, к чему это может привести, но другого-то не имелось. И я решился довериться интуиции, тянущей меня в кафе. Надежда и сомнения были на равных.

Я вышел на улицу. Капал мелкий дождь. Темный осенний вечер ни к чему хорошему не располагал. Вспоминалось только грустное. Бросившая меня жена, которой надоели мои постоянные отлучки, и мои дети, которых я так редко видел, и мои неудачи, которые и привели в конце концов на работу в милицию. Хотя православным воином я стал гораздо раньше, об этом лучше лишнего не рассказывать. По крайней мере пока. Теперь у меня была одна цель — защитить мир от скверны. О нормальной личной жизни я старался и не мечтать, дабы не бередить душу. Но иногда вот такой вот тоскливый осенний дождь нагонял грустные мысли.

Но вот и кафе. Над входом мигали неоном синие буквы: «Аква». Кафе оказалось довольно затрапезным, ему лучше бы называться «Рюмочной». Старые, кособокие, обшарпанные столы, тусклый свет из пыльных ламп, толстая златозубая буфетчица в помятом фартуке стояла за прилавком. На витрине были выставлены угощения — различные виды и сорта водки, пива, портвейнов и других алкогольных напитков. С закуской было значительно сложнее — бутерброды с семгой и колбасой, соленые орешки, чипсы и прочая подобная дребедень.

Взяв две кружки пива и пакетик с соленым арахисом, я уселся за свободный столик в углу и принялся наблюдать за всем происходящим в кафе. Посетителей было немного — десятка полтора, в основном различные забулдыги, однако попадались и вполне приличные люди. Похоже, многие заглядывали сюда после работы, кто по привычке, кто снять стресс, кто — просто за компанию.

Я, попивая пиво, осматривался. Из всех посетителей меня заинтересовали четверо. Это длинный человек с большими руками, сильно лысеющей головой и глазами-буравчиками. Затем невысокий, но крепко сколоченный мужчина с небольшой, аккуратно остриженной бородой, в цивильном дорогом костюме и при галстуке, всем видом напоминающий преуспевающего коммерсанта. Ему бы в дорогущих ресторанах сидеть и валютных путан обхаживать, а не какую-то помятую шалаву. Не вписывается, короче, в пейзажик. Третий — сравнительно молодой парень с красным испитым лицом, бегающими глазами, сидевший в одиночестве за столом, на его шее висела массивная золотая цепь, через лоб шел неровный, шрам. Видок такой, будто любого зарезать может. Внешность бывает обманчива, травмы, бывает, получают и при "асфальтовой болезни". Последним объектом, привлекшим мое внимание, оказалась молодая девушка лет двадцати, если не меньше. Белокурые, коротко стриженные волосы, темные глаза, приятное личико, хорошая фигура. Это объект заинтересовал скорее как случайный объект желания. Я сильно пожалел, что мне не на десяток лет меньше.