Отпуск с ворами - Кирилл Казанцев

– Ну правда, Антоша, – уже просящим тоном сказала Даша и жалобно улыбнулась. – Ну не надо его осуждать. Знаешь, это легче всего, вот так взять и навесить на человека ярлык. А если он талант, если он гений, если у него великое будущее. Он иногда говорит такие вещи… как бы тебе это объяснить… Непривычные нашему пониманию. У него совсем иной взгляд на мироздание, на сущность вещей.

– Интересно…

– Да-да, не смейся. Он смотрит очень глубоко, что дано не всем. И я его, кажется, начинаю понемногу понимать, и отчасти это накладывает определенный отпечаток даже на наши с ним отношения. Видишь ли, человек ведь тем и отличается от животного, что он может руководить собой путем разума, а не инстинктов. Это в животном мире правит тот, кто сильнее, а к человеку это неприменимо. Нельзя подавлять личность ни в какой мере, потому что это нарушает его творческий потенциал. Творить и созидать может только свободная личность. Это очень серьезная философия, Антоша, она ломает все устои, она несет в себе новые отношения в обществе. И я подозреваю, – голос Даши стал тише, – что Кирюша это придумал сам. Понимаешь, сам дошел до этой логики развития.

– Конечно, – охотно согласился Антон, – сам и без всякого влияния Петра Алексеевича Кропоткина.

– В смысле? Какого Петра Алексеевича?

– Кропоткина, – терпеливо пояснил Антон. – Теоретика анархизма.

– Анархизма? – вытаращила Даша глаза.

– Да, Дашенька, именно анархизма. Твой Кирюша услышал в своем институте на лекции, и ему понравился подход. А тебе он по ушам ездит, чтобы ты им восхищалась, уважала его и денег давала. Он ведь свободная личность. Свободная в масштабах вселенной. То есть лодырь.

Даша некоторое время обескураженно смотрела на Антона, потом ее лицо стала заливать краска стыда. Девушка опустила голову и шмыгнула носом.

– Ты это специально говоришь, – тихо произнесла она. – Ты его недолюбливаешь, вот и наговариваешь. Он не может обманывать.

– Почитай на досуге его работы: «Государство и его роль в истории» и «Анархия, ее философия, ее идеал». А еще лучше «Нравственные начала анархизма». Умнейший человек был Петр Алексеевич, великий ученый и не только философ. Но, извини, идеалист. К счастью, вовремя понял, что без государства личность пока обойтись не может, не наступили еще те времена. А государство есть институт подавления сопротивления.

– Он не виноват, – жалобным голосом сказала Даша, – он влез в долги, и ему угрожали.

– В смысле? Кропоткин влез в долги?

– Да дался тебе этот Кропоткин! Кирюша влез в долги, Кирюше угрожали. Он же не может, как ты, постоять за себя, у него иное предназначение.

– Понимаю, – кивнул Антон, – догадываюсь, какое у него предназначение. Ладно, не будем об этом. В смысле, что не будем обвинять Кирюшу, а подумаем, как ему помочь. Кто на него наехал, кому он задолжал, кто ему угрожал?

– Чш-ш, – Даша приложила палец к губам, а потом обернулась и с радостной улыбкой замахала рукой.

Через зал своей походкой вразвалочку шествовал Кирюша. Теперь Антон понял, кто недавно звонил Даше и кому она сказала, в каком кафе сидит. Антон решил, что это подружка какая-то. Значит, Даша скрыла от него, что звонил жених. Почему? Стесняется его, понимает чувства к ней Антона и щадит их? Хорошее предзнаменование.

– Привет, – вяло улыбнулся Кирюша и уселся на свободный стул.

– Привет, – защебетала Даша. – Как хорошо, что ты к нам присоединился. А мы бродили, бродили. Замерзли страшно! Ты откуда, с семинара?

– Н-нда, – неопределенно крутанул Кирюша головой и почмокал губами. – А мне попить чего-нибудь нельзя?

Антон с готовностью поднял руку, подзывая официантку.

– Мне кофейку, – уточнил Кирюша, разваливаясь на стуле и с трудом укладывая одну полненькую ногу на другую. – Чего-нибудь надыбали?

– Кирюша, – вспыхнула Даша, – что за выражения!

– Да ладно тебе. Так все говорят, – пожал плечами «стихийный философ». – Слушай, Дашунь…

Антон по интонации понял, что разговор между женихом и невестой предстоит не для посторонних ушей, и, проявляя деликатность, отправился в туалет. Точнее, в коридор, где находился туалет. Из этого темного коридорчика за стойкой администратора было хорошо видно, как Кирюша что-то канючит у своей невесты. Даша немного поспорила с ним, а потом полезла во внутренний карман куртки. Как Антон и ожидал, она достала кошелек, а из него несколько купюр. Кажется, пятисотки. Судя по всему, Кирюша опять вытянул у Даши полторы тысячи.

Это надо было прекращать! Что же за отношения у них такие, что же творится вокруг них? Дашу обокрали, на Кирюшу кто-то наезжает, Даша какие-то деньги ему все время дает. Не разобраться ли попутно с этим студентом прохладной жизни?

Глава 8

К большому удивлению Антона, Кирюша почти сразу ушел из кафе. Даша что-то озабоченно говорила жениху, а он отмахивался и криво усмехался. Почти семейная сцена! Потом девушка поправила Кирюше воротник, и он все так же вразвалочку удалился.

Идея созрела мгновенно. Антон решил, пока у Кирюши в кармане деньги и он куда-то отпросился у невесты, вывести его на чистую воду.

– Даша, прости пожалуйста, – подошел к девушке Антон с взволнованным лицом и мобильником в кулаке. – Мне срочно нужно уйти. Ты посиди еще, если хочешь, вот я положил деньги за заказ. Может, тебе такси вызвать? А то как-то неудобно бросать девушку поздним вечером посреди города.

– Я привыкла, – немного грустным голосом ответила Даша. – У тебя какие-то проблемы?

– Нет, просто позвонил один нужный человек, который в полиции навел справки по карманникам. А он уезжает в командировку. Вот и надо успеть с ним переговорить.

– Так, может, я с тобой? – засуетилась Даша.

– Не надо. Понимаешь, тебя как потерпевшую не стоит с ним знакомить. Да и вообще, он просил оставаться в этих делах инкогнито. Понимаешь? Он ведь помогает от чистого сердца, а может пострадать. Незачем подводить хорошего человека.

Антон постарался быть кратким и очень убедительным, потому что в окно кафе он видел, как Кирюша подходит к троллейбусной остановке. Еще минута, и он исчезнет вместе с деньгами, которые ему зачем-то срочно понадобились поздним вечером.

Закончив свой монолог и убедившись, что Даша все поняла правильно, Антон выскочил на улицу. От пустой остановки отъезжал троллейбус. Антон ругнулся и закрутил головой по сторонам. Такси возле кафе имелось, и водитель «Лады Калины» с интересом смотрел на взволнованного молодого человека возле входа.

– Друг, свободен? – с энтузиазмом спросил Антон. – Тогда погнали! Вон за тем троллейбусом. Там тип один, надо проследить, куда он едет.

– Разборки? – криво усмехнулся водитель. – Только ты смотри меня там не свети.

– Что ты! Какие разборки, – махнул рукой Антон. – Парень к моей сестре подкатывается. Нравится он ей, а я вот подозреваю, что он бабник и шалопут. Не нравится мне его компания, понимаешь.

– Понимаю, – кивнул водитель, выруливая на проезжую часть. – Молодежь нынче беспутная. Дури в голове много.

За разговорами на общие темы они проехали четыре остановки следом за троллейбусом, прежде чем показался Кирюша. Паренек шел, подняв воротник куртки, засунув руки в карманы, теперь он стал похож на приблатненного типчика. Антон поморщился. Как здорово маменькин сыночек, сытенький лентяй Кирюша меняет образ.

Расплатившись с водителем такси, Антон выскочил на тротуар и пошел следом за Кирюшей в арку большого дома. Здесь, посреди новостроек красовалось новое кафе с бильярдным залом, стриптиз-баром и еще чем-то. Злачное молодежное место. И молодой жених, бросив свою невесту, устремился именно сюда. Да еще с ее деньгами. Забавно.

Залов было несколько. Везде сильно накурено и шумно. Молодежи много, и вся она какая-то однотипная. Мальчики-мажоры и девочки, падкие на приключения и веселье на халяву. Принюхавшись, Антон определил, что дымок тут не только табачный. Покуривают и травку, а значит, в туалетах еще и шприцы можно найти. Хорошо студент Кирюша время проводит.

А Кирюша, пройдя через два зала, то и дело приветственно поднимая руку, добрался до третьего. Ближе к окну на мягких диванах, поставленных в форме буквы «П», расположилась компания из пятерых парней и четырех девиц. На столе много пива, красного вина, фруктов и салатов. Парни гоготали, девицы усиленно курили и поправляли короткие юбчонки, которые у них слишком часто задирались. Иногда не без помощи рук парней.

Кирюша принялся с азартом пожимать всем руки, потом подсел к высокому парню с модельной стрижкой. Они о чем-то пошептались, наклоняясь друг к другу головами. Потом Кирюша передал парню деньги и, прикладывая руку к груди, стал в чем-то заверять.

Антон торчал посреди зала и был заметен издалека. Найдя глазами стойку бара, он уселся на высокий стул и заказал себе коньяк. Кидая в рот дольки фруктов и потягивая крепкий напиток, принялся рассматривать заведение, не выпуская из виду самого Кирюшу. Знакомых вроде бы не было. Минут через тридцать раскрасневшийся Кирюша начал буянить. Он о чем-то громко спорил в своей компании, энергично жестикулируя. Его урезонивали. Потом за столиком все начали обниматься и за что-то пить.