Сахара - Сизя Зике

Десятью километрами далее пробиваем шину переднего колеса. Довольные тем, что имеется причина хоть немного расправить кости, вытаскиваем домкрат и меняем колесо, после чего до нас доходит, что запасная камера тоже дырявая. Нам просто в голову не могло прийти проверить! Каждый из нас взваливает по шине на голову, и мы возвращаемся в Анефис.

По дороге Кристиан смеется себе под нос. Но ведь тут нет ничего смешного. Чертовски жарко, и через пару километров мне уже кажется, что шина на голове весит не менее тонны.

- Что это тебе так смешно?

- Размышляю о нашей ситуации. Если бы тут проезжали какие-нибудь туристы на машине, заваленной всем необходимым инструментом, то они подумали бы, что у нас вавка в голове: выбраться в пустыню, даже не проверив запасного колеса, это ж надо такое уметь, а?

- Тебе же ведь не хотелось бы, чтобы они начали выпендриваться и насмехаться над нами, как те?

- Ясное дело, что нет, но, тем не менее...

И Кристиан снова ржет.

Я знаю, что он прав. Всегда я верил собственному счастью, и оно тоже никогда меня не подводило. Если в один прекрасный день оно меня бросит, я буду чувствовать себя ужасно одиноко, так сильно я к нему привязался.

Какой-то тип, переодетый механиком, имеющий всего пару ключей, отвертку и несколько железных прутьев, служащих ему для демонтажа шин, исправляет нам оба колеса. Пока мы ждали, его жена подавала нам одну чашку чая за другой. К машине мы вернулись с исправленными шинами на тех же головах.

***

Вокруг уже растут деревья. Они еще не такие уж большие, все какие-то сухие, скрюченные и не превышающие пары метров, но, в любом случае, это вам уже и не кустарники. Грунт все такой же песчаный, но мы близимся к концу пустыни. Проезжаем через деревушку тамачеков, образованную из палаток в виде навесов, закрепленных на ветках вокруг огромной ветряной турбины. Согласно информации Валлида, мы в восьми десятках километров от Гао. Дорога продолжает виться среди низких деревьев. Если не считать нескольких отрезков мягкого грунта, весь переезд - это как два пальца об асфальт. На часах уже три пополудни, когда далеко впереди замечаем цистерну на сваях, выглядывающую из-за песчаной дюны. Это водонапорная башня в Гао.

***

А Гао - это уже Черная Африка, совершенно миниатюрное местечко. Сначала мы проезжаем по песчаным улочкам. Дома здесь каменные, в основном коричневого цвета. На дворе ужасно влажно и жарко. Во всех затененных местечках видны группки лежащих негров, зато на рынке клубится плотно сбитая толпа. Неподалеку течет Нигер, и в его водах женщины стирают белье. Гостиница расположилась на самом берегу.

Это большое здание, построенное из бетона в африканском стиле. Бетон какой-то пожелтевший и весь поцарапанный, в самом плачевном состоянии, как и все в этих краях. Зеленые железные ставни закрыты. Сзади находится стоянка. Среди всех других машин узнаю грузовик Валлида и "мехари". Как только мы высаживаемся из "Пежо", к нам тут же подбегает кучка девиц истинное отдохновение воина. Девицы самого разного возраста, в цветастых юбках, они отпихивают друг друга, лишь бы очутиться в начале очереди ради продажи своих услуг. Кристиан просто ошарашен. Я выбираю двоих. Ту, что помоложе - для удовольствия, если можно так сказать. У большинства из них вырезаны клиторы, так что их пассивность ничем не перешибить. Поэтому старшую беру только для того, чтобы чесала мне спину.

Снимаем две комнаты со стороны террасы. Кристиан очарован, и под влиянием совершенно низких цен желающих "бум-бум" выбирает себе целых шесть подружек.

***

Комната совершенно паршивая, москитная сетка - ясное дело совершенно дырявая, а вентилятор слишком медлительный, чтобы это давало хоть какой-то эффект. Зато имеется ниша для душа. Через час, обмывшись от пыли, чистенький, я чувствую себя уже получше. Свое белье доверяю старшей, чтобы та постирала его в реке. Даю ей пару банкнот и спускаюсь вниз. Из комнаты Кристиана до меня доносятся окрики и взрывы смеха.

Бар располагается на первом этаже. Это большой зал с высоким потолком. Четыре вентилятора как-то перемещают застоявшийся воздух. Целую сторону зала занимает стойка. На полках бутылок совсем мало. Все четверо чернокожих официантов спят.

Здесь я обнаруживаю ребят из Бордо. Фред с Аленом с каким-то третьим парнем торчат у стойки, попивая анисовку. Встреча очень радостная. Ален, как обычно, в прекрасном настроении, постоянно похлопывает меня по плечу и представляет мне товарища:

- Это Франсис. Крупнейший альфонс в Бордо.

Похоже, что комплимент этому типу понравился. Высокий, не ниже метра девяносто, парень очень старается, чтобы я поочередно заметил и крупную печатку, которую он носит на мизинце, и широкую золотую цепочку, свисающую на левом запястье. Затем он опирается локтями о стойку, выгнувшись дугой, будто находится в ночном клубе где-нибудь в Бордо, и заказывает себе следующую порцию анисовки. Истинный цирк. Ален представляет меня как профессионала африканских дорог, и Франсис поворачивается в мою сторону.

- Так ты тоже торгуешь с черномазыми, Чарли?

Стоящий у него за спиной Ален подмигивает мне.

- Франсис едет на "Ситроене тьюб". У него талант выбирать машины.

- Ну, я умею выбирать. Не то, чтобы разбирался в механике, но нюх имеется. Достаточно мне послушать двигатель, и я уже знаю - хороший он или нет. - После этого он наклоняется ко мне: - Чарли, ты же в этом сечешь, как тут идут Ситроены?

Стоящий сзади Ален кивает головой. Я свищу.

- Ситроены? Как идут? Как пиво жарким днем!

Восхищенный моим ответом Франсис выпрямляется, размахивает печаткой, цепочкой, приглаживает волосы.

- Ну вот, терпеть не могу, если меня за идиота держат. Эти вот двое...

Он поворачивается, а те двое тут же перестают корчить рожи и принимают невинный вид.

- А эти двое приезжают ко мне в Бордо и рассказывают, что можно заработать. Все прекрасно складывается, бля. Ну ты понимаешь, В Бордо совсем уже нет жизни. С проститутками конец, бля. Нет, правда, бабцов уже невозможно удержать в кулаке, только про независимость звездят, бля. У меня их были две. Обе ушли. Лично я спокуха, ты же сам знаешь, как оно с блядями - сами же вернутся и будут еще руки лизать. А что, нет, Чарли? Пока же подыскиваю что-нибудь в своем масштабе.

Печатка, цепочка, анисовка.

- Мне говорят: бери Пежо 404, фургон. По их словам, это здесь котируется. А как только я приезжаю, 1б его мать, рынок насыщен. Черномазые захотели другого, теперь им подавай Пежо 504.

За его спиной Ален лыбится от уха до уха. Даже Фред, обычно совершенно бесстрастный за своими очками интеллектуала, усмехается краешком рта.

- Мне говорят, да успокойся с этим, это случайность, как-нибудь выкрутим. Приезжаю на 504 тачке, а этот блядский рынок, врубился, снова меняется. Чарли! Я ж теряю бабки! На этот раз посылаю всех нахрен. "Ситроен тьюб" - черномазые за него заплатят. Я же вам не фрайер.