Заветный ключ - Алекс Рудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плечи князя безнадёжно сгорбились.
— Я подпишу, — глухо сказал он.
— Во имя Господа! — сухо ответил епископ Герман и протянул князю Ярославу заранее заготовленный пергамент. На пергаменте красивыми буквами по-латыни было записано отречение князя Ярослава от псковского престола в пользу Тевтонского ордена.
Через два дня четыре тысячи немецких рыцарей окружили восьмисотенный отряд псковичей, который шёл на помощь Изборску. Псковичей издали засыпали стрелами, затем разбили ударом тяжёлой конницы, и пошла резня. Из восьми сотен уцелели лишь несколько десятков человек.
Изборское ополчение во главе с воеводой Гаврилой Гориславовичем вышло из-за стен, чтобы ударить на немецких рыцарей со стороны крепости. Но отряд псковичей был разбит так быстро, что изборская дружина не пробилась к нему и вся полегла у крепостных стен. Изборск был беззащитен.
Ещё через три дня войско тевтонских рыцарей осадило Псков и принялось грабить окрестные деревни. Псковский посадник Твердило понял, что сопротивляться бессмысленно. В городе не хватало воинов, чтобы удержать крепость — почти всё псковское ополчение полегло у стен Изборска.
Ночью бояре во главе с посадником Твердилой тайком открыли городские ворота, и немцы ворвались в Псков.
Октябрь 1240-го года. Великий Новгород
Губы Степана Твердиславовича посинели, руки мелко дрожали от страха.
— Нет, князь! — кричал посадник. — Новгород не станет посылать войско на помощь Пскову! Псковские бояре — собаки, предатели — сами открыли ворота немцам. А нам теперь что? Псковский кремль штурмовать? Всех новгородцев положить у стен Пскова и открыть немцам дорогу на Новгород?
— Вы им эту дорогу уже открыли, — зло ответил Александр. — Когда не отправили войско к Изборску, как я предлагал.
— Да что ты понимаешь?
Посадник взвизгнул и закашлялся.
— Твердило, пёс немецкий, нарочно выслал псковичей биться в поле. Подкупили его немцы, как пить дать, подкупили! А потом и город сдал. Нет, у нас теперь только один выход — укреплять Новгород и заключать договор с немцами. Отдать им Псков с Изборском, но сберечь новгородские земли!
— Думаешь, посадник, мой отец это одобрит? — хмуро спросил Александр. — Татары признали Новгород владением великого князя владимирского. И дань с Новгорода требуют такую же, как с остальной Руси.
— А мне нас…ть! — грубо перебил князя посадник. — Мне войско надо собирать! Хлеб закупать на случай осады! Немцам отступное платить! Нет у Новгорода денег для владимирского князя, нет!
Александр круто развернулся на пятках, подбежал к посаднику. Ухватил его за ворот, притянул к себе и свирепо оскалился в бородатое лицо:
— Ты не у немецких купцов хлеб закупать собираешься? А может, и Новгород немцам сдашь, как Твердило сдал Псков?
Гаврила Олексич едва оттащил Александра от посадника.
— Остынь, княже, — с укоризной прогудел он. — Дракой ничего не решишь. Новгородцы на каждом вече друг другу морды бьют, а толку? Надо посылать гонцов во Владимир, звать князя Ярослава с полками на помощь.
— Не будет этого! — закричал Степан Твердиславович, расправляя мятый ворот. — Под владимирского князя Новгород не пойдёт! И ты, князь Александр, если пошёл против воли новгородцев — собирайся и уезжай из города! А Новгород и без тебя разберётся, с кем ему договариваться, а с кем — воевать!
За стеной послышался детский плач. Это первенец Александра испугался, услышав крики из зала.
Александр сузил глаза.
— Новгородское вече признало меня князем, пусть вече и решает — уезжать мне, или нет!
— Решит! — с угрозой ответил посадник. — Вече решит!
А ещё через неделю княжеский обоз покидал Городище. По решению новгородского веча князь Александр уезжал в Переяславль, к отцу.
Новгород выгнал князя.
Глава 11
Июль 1970-го года. Старая Ладога — Новгород
В Новгород я уезжал победителем. Разговор с родителями Светы затянулся едва не за полночь и закончился моим полным успехом.
И нет, мы с Валентиной Ивановной и Петром Григорьевичем говорили не о свадьбе. Разговор шёл исключительно об учёбе.
— Вы же понимаете, что в наше время высшее образование человеку просто необходимо, — говорил я, мелкими глотками попивая душистый индийский чай. — А тем более, девушке! Мне кажется, или вы добавили в чай какие-то травки?
— Вы угадали, Александр! — довольно улыбнулась Валентина Ивановна. — Я положила в него немного мяты и розовых лепестков. Такой чай замечательно успокаивает перед сном. Об этом писали в журнале «Здоровье».
— Прекрасный чай, — подтвердил я. — Можно ещё чашечку?
Мы договорились о том, что родители позволят Свете спокойно закончить университет, а мне дадут время показать свои возможности.
— У меня и в мыслях не было садиться на вашу шею, — сделав серьёзное лицо, сказал я Валентине Ивановне. — Мужчина должен обеспечивать семью прежде, чем её создавать.
И это была чистая правда. У меня уже созрел план, как заработать денег на жизнь и съём подходящего жилья, не разгружая по ночам вагоны с углём. Не то, чтобы я опасался надорвать спину. Но головой всегда можно заработать больше, чем руками, даже в Советском Союзе. Особенно, если это голова попаданца из далёкого будущего.
Жить в общежитии очень весело, когда ты молодой и холостой студент. Но если я собираюсь делать научную карьеру — мне необходимо отдельное жильё. Для семьи, для работы и просто для того, чтобы было, где спокойно подумать.
Своей готовностью к разумному диалогу я произвёл впечатление на Валентину Ивановну, и это было самым главным. Семьёй, как это часто случается, руководила именно она.
Торт «Птичье молоко» оказался очень вкусным, хотя изрядно подтаял на солнце. В Старой Ладоге достать такой торт было невозможно, да и этикетка на коробке говорила сама за себя. То, что я специально съездил за тортом в Ленинград, произвело на Валентину Ивановну именно такое впечатление, на которое я и рассчитывал.
Остальное довершил мой рассказ об открытии священной рощи пруссов. О пруссах Валентина Ивановна не знала ничего. Но готовность декана сотрудничать со мной сразу подняла меня в глазах Светиной мамы на две ступеньки выше обычного раздолбая-студента. Когда же за четвёртой чашкой чая я по секрету поделился с ней своим планом заработка — Валентина Ивановна растаяла совершенно.
— Во время учёбы я собираюсь подрабатывать репетиторством, — сказал я. — История, археология, английский язык, архивоведение и музейное дело. Буду готовить абитуриентов к поступлению в университет, помогать с курсовыми и дипломными работами.
— Вы знаете английский, Александр? — изумилась Валентина Ивановна.
Затем наморщила лоб и по слогам произнесла:
— How are you?
— Excellent! — улыбнулся я. — I know English very well and speak it fluently.
Валентина Ивановна растерянно захлопала глазами.
— Ничего не поняла, —
