Под покровом тайны (СИ) - Мягкова Нинель

- Кто это?

Император смерил Лина взглядом, красноречиво говорившим - не лезь, целее будешь. Куда там целее, если его убить пытались? Но Императору виднее. И принц промолчал.

Они молчали вдвоём какое-то время. Каждый о своем. Наконец Император нарушил тишину:

- Ты что-то просить хотел, или мне показалось?

- Да, отец. - Лин знал, когда стоит надавить на родственную связь. - Я хотел бы, чтобы ты вознаградил мою спасительницу по заслугам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- По заслугам твою самозванку сослать надо обратно на Кондзю, в лучшем случае. - отрезал Император. Трюк не помог.

- Она не самозванка. - неожиданно для отца заупрямился принц. - В документах прямо сказано, что она приемная дочь. Никакого подлога. Все по закону.

- Ты же сам понимаешь, что имеет место подмена. Она согласилась на аферу, значит тоже виновна. За то, что помогла тебе, я ей жизнь сохраню. Пусть радуется. Подальше от дворца.

И от тебя, добавил Император мысленно. Он видел, как загораются глаза сына, когда речь заходит об этой девушке. И ему это категорически не нравилось.

- Она же спасла мне жизнь! Она заслуживает награды, и самое меньшее, что мы можем для неё сделать - повысить в статусе, даровать титул и прибавить жалование. - не уступал в упёртости принц.

Лин прекрасно знал, чего просить. Из свиты принцессы чаще всего выбирали невест принцам, и он собирался внаглую этой традицией воспользоваться. Император тоже был в курсе, и восторга по поводу идеи не испытывал.

В ход пошёл грубый шантаж, лесть, уговоры и посулы. Отец и сын ругались до поздней ночи, но в конце концов консенсус был достигнут.

В качестве компенсации за милостивое разрешение отца перевести Элизабет в свиту принцессы, Лину пришлось принять на себя некоторые неприятные обязательства. Например, участвовать в занудных еженедельных собраниях министров, стоять за плечом Императора, и вникать. Иногда его даже спрашивали. Совет дать, или вопрос решить. Лин соображал, давал советы и послушно вникал. Все что угодно, главное, чтобы у его любви появился шанс.

Элизабет, в свою очередь, тихо лезла на стену со скуки. В Библиотеке ей было чем заняться - и уборка, и приведение в порядок стеллажей, и посетителям помочь книгу или свиток найти. Теперь все ее задачи заключались в сопровождении принцессы. Везде. С утра до вечера.

Скука смертная.

Девушка вставала рано утром, приводила себя в порядок с помощью Муны - хорошо, хоть служанку позволили оставить. Пытались заменить, вроде молоденькая и неопытная, придворной даме положены умудрённые службой девы. Ничего, отстояла.

Потом Элизабет положено было присутствовать при умывании принцессы. Самая доверенная придворная дама поливала из кувшина принцессе на руки, другая подавала мыло и зубной порошок, третья держала наготове полотенце. Элизабет стояла с кучкой не настолько доверенных в дальнем углу и просто наблюдала.

Даже в родном Тюдорском дворце не разводили столько пиетета. Король умывался сам, задачей слуг было только принести тёплую воду и унести мыльную. То же касалось принцесс. Свиту Элизабет вообще свою видела только по праздникам и на торжествах, в остальное время лишь периодически натыкаясь на стражников. Да за едой прислуживали несколько расторопных девушек и парней.

Здесь один только завтрак принцессы превратили в целый ритуал. На каждое блюдо своя подавальщица, больше десяти разных сортов закусок, неизменный рис.

И одни палочки с ложкой, чтобы все это есть.

Элизабет еле впихивала в себя чашку чая и булочку по утрам, и совершенно не представляла, как бы давилась таким плотным завтраком на месте несчастной девочки. А та ничего, справлялась. Клевала по кусочку с каждого блюда, доедала рис - и вставала из-за стола. Остатки трапезы шли в помойку и сжигались, потому что через остатки пищи можно было, по древним поверьям, навести на евшего порчу. А принцессу тщательно берегли от сглаза и дурных мыслей.

В то время, как в деревнях на окраине страны дети умирали от голода.

Элизабет молча кипела у стеночки, не имея права даже голоса подать.

Утром до обеда принцесса чаще всего прогуливалась по территории, если погода позволяла. Если нет, вышивала. После обеда - не менее помпезного, чем завтрак, - иногда читала. Или вышивала.

За ужином принцесса и принцы составляли компанию Императору в его покоях. После шла процедура омовения, для чего была отведена целая комната. Занимало это не меньше двух часов. Пока намылят-смоют, пока умастят помытое.

Элизабет, опять же, стояла у стеночки.

На второй неделе она озверела.

Да еще и дочь министра Минг, Суи, стала все чаще посещать принцессу. Будучи официально в свите, ее статус дочери министра позволял ей ночевать дома, вне дворца, и появляться у принцессы лишь изредка. Теперь же она зачастила. И постоянно подкалывала Элизабет. Весть о том, что девушка приемная кондзийка, и была найдена без сознания в открытом море, облетела дворец быстро. Раньше никто не интересовался девушкой - ну еще одна швея, подумаешь. Когда ее назначили Хранителем Библиотеки, поползли слухи.

Теперь же, став придворной дамой, Элизабет вызывала просто нездоровый интерес. И Суи его искусно подогревала, задавая всякие провоцирующие вопросы. Например, каково это - спать в компании целой матросской команды. Или как давно Элизабет сбежала из дому и почему, и не выгнали ли ее на самом деле с позором. Тонкие такие намеки, на которые девушка отвечала, сдерживаясь из последних сил, чтобы не нахамить.

А в один прекрасный день у неё просто кончилось терпение.

Суи спросила, как так получилось, что Элли нашли в открытом море. И не сбросили ли ее сами матросы, устав от сами понимаете кого.

Элизабет тонко улыбнулась, и принялась рассказывать в подробностях. И в лицах.

Вернувшись с очередного заседания, Лин заскочил в покои принцессы - проверить, как там обживается Элизабет, и не обижают ли саксонку. Покои оказались абсолютно пусты. Озадаченный принц продолжил поиски и вскоре обнаружил приличную толпу у беседки. Увитая плющом веранда была ограждена только до середины, крыша держалась на восьми резных столбах.

Вокруг столпились фрейлины и почти все свободные от работы прислужницы. Некоторые даже держали в руках стопки белья или посуды - шли по делам и заслушались.

- ...и тут главный пират как закричит громогласно - На абордаж!

Элизабет воинственно взмахнула линейкой, будто саблей, демонстрируя внушительность пиратов. Оббежав взглядом толпу, наткнулась на Лина, сникла сразу, спрятала импровизированное оружие за спину и торопливо слезла с перил беседки.

Принцесса захлопала, оглушительно громко в наступившей тишине. После чопорных дам и целого свода правил поведения, Элли из Саксонии казалась ей глотком свежего воздуха.

Свита нерешительно последовала примеру, раздались жиденькие аплодисменты.

- Я у вас украду фрейлину, ненадолго. - поставил сестру перед фактом Лин, уводя Элизабет за руку с места преступления. 

Глава 14

- Извини, увлеклась. - Негромко повинилась Элизабет в спину Лина, пока он вёл ее по густо заросшему саду куда-то в глубину. Тропинки кончились, они ступали по мягко приминающийся траве. Надрывно стрекотали цикады, воздух раскалился до расплавленного состояния. Необычайно жаркий сентябрь не желал уступать осени. Деревья уже начали желтеть, но при такой погоде скорее от сухости.

Лин наконец заметил, что девушка за ним почти бежит, и притормозив, извинился.

- Я не хотел причинить неудобства. Просто не мог смотреть, как над тобой издеваются.

- Кто издевается? - не поняла Элизабет.

- Зачем ты позволила над собой смеяться? - спросил он с болью в голосе.

- Ты чего? - девушка остолбенела. - Я развлекала принцессу интересным рассказом о моих моряцких буднях. По собственной воле. Всем было весело. В чем проблема?