Замуж с осложнениями - 3 - Юлия Жукова

   Янку и Ориву мне удаётся выцепить и того легче: они так замотались в последние дни, что были рады высочайшему указу вечером отдохнуть. Они могут пройти во дворец в любой момент и уже должны быть в гостиной.

   От рынка ближе идти через парадный вход, так что мы с Орешницей поднимаемся по огромной парадной лестнице — и утыкаемся в широкую грудь охранника. Он отходит в сторону, пропуская меня, и тут же снова баррикадирует дверь.

   — Ку-уда? — покровительственно спрашивает он Орешницу.

   — Это со мной, — говорю.

   — На приём к Императору положено записываться в Доме Старейшин, — сообщает охранник, не реагируя на меня.

   — Она не к Императору, а ко мне, — поясняю.

   — А всё равно пускай записываются, — возражает он, наконец-то обернувшись ко мне. — Это же нужно, чтоб проверить, кто они такие, и лишних людей во дворец не пускать.

   — Здравствуйте, — развожу руками. — Я — целитель, ко мне умирающих привозят, какая ещё запись?

   — Хотон-хон, может, действительно не стоит мне во дворец ходить? — говорит Орешница. Ей очень неловко стоять на всеобщем обозрении посреди крыльца. Я выхожу обратно к ней.

   — Ничего подобного, тут просто кому-то голову напекло. Сейчас всё решим.

   Набираю Ирнчину, который теперь глава госбезопасности.

   — Привет, — говорю, — а что это за быдло стоит у нас на главном входе и не пускает моих приближённых подруг?

   — Здравствуйте, Хотон-хон. А вы список подруг в мой отдел подавали? — размеренно спрашивает Ирнчин.

   — Ещё чего, — информирую я его. — А мне кто-то сказал, что это надо сделать?

   На том конце небольшая пауза.

   — Ваша правда, Хотон-хон. Не сказали... Ну так вы подайте, тогда пропустим.

   — Не, погоди, солнце. Я вот тут с одной из них на пороге стою и войти не могу. В собственный дом, между прочим. Объясни, пожалуйста, своему персоналу, что если я кого привела, то надо впускать.

   — А кто с вами? — подозрительно интересуется Ирнчин.

   — Приближённая подруга, — раздражённо вздыхаю я. Понимаю, конечно, что в новом ведомстве накладки на каждом шагу, но это уже начинает напрягать.

   — А имя?

   — Ну сейчас я буду тут на всю улицу имена называть! — рявкаю я. — Стоим тут на солнцепёке посреди города, как туристы! Давай быстро объясняй своему громиле, что моё слово — закон, а остальное мы с тобой потом обсудим. Я ещё должна разрешения спрашивать, чтобы гостей пригласить!

   — Хорошо, хорошо, не кипятитесь, Хотон-хон, сейчас всё будет, — быстро меняет тон Ирнчин и кладёт трубку. Тут же включается рация у охранника, и оттуда поступает команда нас пропустить.

   Сплёвывая желчь, я втаскиваю слегка напуганную Орешницу внутрь.

   — Ох, не надо было мне приходить, — бормочет она. — Вот и Ахмад-хон против...

   — Он тут ни при чём, я разговаривала с начальником охраны. И очень хорошо, что вы пришли со мной, а то я бы так и не знала, что они моих гостей не впускают. Не переживайте, это просто обычные проблемы с чиновниками.

   В гостиной меня ждут трое: Яна, Орива и Эсарнай.

   — О, вы уже тут! — удивлённо говорю я последней.

   — Да, я вошла через заднюю дверь, как мы с вами днём входили... Дорогу запомнила, вот, и пришла...

   — Отлично! — я театрально вскидываю руки. — Через парадную дверь меня саму еле-еле пропускают, а за задней вообще никто не следит! Безопасность на уровне! Ладно, с ними потом разберусь. Так, вы тут уже познакомились, я думаю? Отлично, а это Орешница. Орешница, это... — и тут я понимаю, что не знаю никакого прозвища Эсарнай, а чтобы называть имя, нужно сначала спросить разрешения, тем более, что Орешницу я представила по прозвищу, а имени её я не знаю.... А-а-а-а!!! Взрыв мозга!

   — Гарнетка, — прерывает мои метания сама Эсарнай.

   Я с облегчённым вздохом падаю в кресло и заказываю на всех прохладительных напитков.

   — Что сегодня будем делать? — оживлённо интересуется Орива.

   — Я надеялась, что вышивать, — говорю. — Потому что на более сложное я сегодня не способна.

   — Можно и повышивать, — соглашается Орешница. — Только вы контуры наметали?

   Я двигаю бровями и извлекаю с полки пачку водорастворимых маркеров для ткани.

   — Я придумала лучше!

   Когда все отдали дань угощениям и освоили рисование по ткани, я подзываю к себе Эсарнай. Она нервно зажимает под мышкой планшет.

   — Вот глядите, — перекидываю ей файлик с текстом про первые шаги. — Попробуйте первый абзац прямо под ним переписать по-муданжски.

   — А что такое абзац?

   Интересно, как их учат всеобщему, а?

   — Вот досюда, — тычу пальцем, заодно отбивая строку, чтобы было куда писать. А то ещё не сообразит, кто её знает...

   Она кивает и вчитывается в текст. Я возвращаюсь к рисованию контуров — попроще, чтобы успеть за всеми, даже с перерывами на Эсарнай. Через пару минут смотрю, она уже тыкает в сенсорную клавиатуру. Небыстро, мягко говоря. Ну ничего, если ей понравится, уж печатать-то научится.

   Вытянув шею, заглядываю в экран через плечо Эсарнай.

   "Наблюдающий их ребёнка рост вверх есть великий опыт для родителей", — печататет Эсарнай по-муданжски. Я роняю лицо в ладони. Кажется, это труба.

   — Погодите, — говорю таким убитым голосом, что все вскидываются. — У вас получается бессмыслица!

   — Да, — охотно соглашается Эсарнай. — Мне тоже так показалось.

   — Ну? — не понимаю я. — А зачем вы переводите бессмыслицу?

   — Тут так написано... — растерянно сообщает Эсарнай.

   Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что тут нет моей бабушки, а то Экдалу пришлось бы искать себе другую жену.

   Отбираю у неё планшет и кладу экраном вниз.

   — О чём было первое предложение?

   — Ну-у... — она мнётся. — Ну что-о... Для родителей очень важно, как растёт их ребёнок...

   — О! — говорю, поворачивая планшет обратно. — Вот это и пишите.

   — Но там ведь не так...

   Я кладу ей руку на плечо.

   — Наша задача — донести до обычной муданжской матери, как надо и как не надо учить ребёнка ходить. Нам не надо каждое слово переводить, достаточно, чтобы было понятно. Пишите.

   Она хмурится, но пишет. Потом замирает и молча смотрит на экран.

   — А можно, — говорит наконец, — я напишу "Для родителей смотреть, как растёт их малыш — ни с чем не сравнимый опыт"?

   — Можно! — широко улыбаюсь я. — Нужно!

   Она тут же радостно поправляет. Потом приступает ко второму предложению.

   В этот момент у меня заводится радионяня, и я вскакиваю кормить Алэка, который спит в детской. Между прочим, дверь не заперта, а в чёрный ход может войти кто угодно... Не то чтобы кто-то на Муданге хотел бы причинить вред наследнику трона, но... кто его знает. А вдруг джингош какой завалялся на планете...