Последняя Империя. Война с Китаем - Евгений Сартинов

Эпизод 25

Эта горная долина была прекрасна. Невысокие сопки по краям с каменистыми останцами скал служили обрамлением зеленого рая. И в этот рай осторожно, постепенно вползали похожие на огромных жуков танки. Командир танковой дивизии генерал-майор Ву Джанджи рассматривал эту картину в бинокль с башни своего танка. Он, как командир высокого ранга мог не трястись в душном танке, а мирно ехать в комфортабельном автомобиле где-нибудь в конце колонны. Но Джанджи считал себя солдатом, и он не только выбрал танк как средство передвижения, но и почти всегда находился на переднем крае сражения. Сейчас генерала интересовали вершины сопок, где явно проглядывали угловатые формы ДОТов. Они были мертвы, ни выстрелов, ни даже бликов оптики. Вскоре к подножиям сопок подлетели бронемашины разведки, маленькие фигурки солдат начали карабкаться по склонам. Вскоре на вершине сопки показалась фигурка солдата, он начал размахивать красным знаменем с большой желтой звездой. Джанджи засмеялся. Еще до поступления доклада разведки он приказал:

— Всем полкам. Выстроится в походный порядок, проходим долину на максимальной скорости. Вперед!

Прозвучал доклад от командира разведроты:

— Товарищ генерал, доты пусты.

— Оставьте там пару человек и возвращайтесь, теперь вам надо мчаться вперед.

Танковые колонны китайской армии вытянулись в три ряда и двинулись вдоль гряды сопок третьего укрепрайона Танки все больше и больше втягивались в долину, и укрепрайон русских молчал. Джанджи засмеялся, и вышел на связь с командующим армией.

— Ну что там у вас? — спросил тот.

— Доты молчат, они пустые. Мы уже прошли гряду и втянулись в долину.

— Что ж, русские перехитрили сами себя. Вперед! Через сутки ты должен быть в Нерчинске.

— Я буду там.

Отключившись, Джанджи собрался, было, нырнуть в танковую башню, но потом раздумал, и решил выкурить сигару, благо был повод и настроение. Во всей этой благостной картине командира дивизии удивляло только одно — отсутствие самолетов противника. Этот бич китайской армии сегодня словно взял отгулы. Картина, представшая перед ним, была величественной и могучей. Две с половиной сотни танков, бронемашины и просто грузовики с пехотой практически заполнили большую долину между двумя рядами сопок. Гордость охватила душу генерала.

«Какая сила!» — Подумал он. — «Мы сомнем кого угодно».

В это самое время два солдата китайской армии любовались видом танковой армады в командном пункте ложного укрепрайона. Они, отталкивая друг друга, по очереди приникали к окулярам перископа. За этим веселым занятием они не заметили, как открылась неприметная дверь, на которую они совсем не обратили внимания и в командном пункте появились два человека в камуфляже. Такая рассеянность стоила китайцам жизни, прерванной двумя тихими выстрелами. К перископам подошел третий человек, на погонах которого сияла одна звезда не очень большого размера. Рассмотрев открывшуюся картину, он довольно засмеялся.

— Вот они, голубчики. Всем стоять по местам! Доложить о готовности. Спустя пятнадцать минут майор удовлетворенно кивнул головой:

— Батарея — товсь!

Этот укрепрайон защищали балтийские моряки, они же принесли сюда и морскую терминологию.

В конце долины дорога шла вверх, проход сильно сужался, среди остатков горной гряды могла пройти только одна единица бронетехники, так что все остальные танки начали притормаживать. В голову командира дивизии невольно пришла странная мысль: «Идеальное место для танковой ловушки. На месте русских я бы заминировал этот участок…»

В туже самую минуту головной танк китайской армады подпрыгнул вверх от взрыва противотанковой мины. Идущий за ним танк остановился. И тут человек с погонами майора оторвался от окуляров перископа и сказал:

— Ну, гости дорогие, порезвились и пора на небеса. Пли!

Он нажал на кнопку и сотни радиоуправляемых зарядов, заложенных в шахматном порядке по всей долине, подняли в воздух тысячи тонны земли, металла и находящегося в нем людского мяса. Это было ужасно, но это был еще не конец. К затухающему грому взорвавшихся мин подключилась могучая симфония пушечной канонады. Молчавшие до сей поры ДОТы ударили и по долине, и по тылам китайской армии. Сейчас они уничтожали второй эшелон танковой армии, и, довершая разгром, над полем боя появились штурмовики и фронтовые бомбардировщики. Через какой-то час от могучей бронетанковой армады остались только два целых танка. Один из них был оглохшего, контуженного, но живого генерал-майора Ву Джанджи.

Эпизод 26. ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ ПОСЛЕ НАЧАЛА ВОЙНЫ

Этот небоскреб не был самым высоким в Дубае, но скоростной лифт поднимал их наверх долгих три минуты. Оба молчали, говорить было не о чем, все было обговорено этой бессонной ночью. В нужном им номере царил полумрак, сильно пахло благовониями и еще сильней — свежеприготовленным кофе. Хозяев было трое, двое в арабских белоснежных одеждах — кутрах, и таких же белоснежных головных уборах — куфиях. Еще один был в строгом черном костюме, белой рубашке и черном галстуке. Этот человек первый начал разговор:

— Господа, разрешите представить вам руководителей Национального объединенного революционного фронта Восточного Туркестана Хакимбека Нияз Хаджи, и Домуллу Сабита.

Людей в белых кутрах он представлять не стал, гости и так знали имена своих собеседников. Один из них был более пожилой, с седой бородкой клинышком, традиционной для этого поколения арабских правителей. Второй выглядел как его младший брат — такая же бородка, только черного цвета. Собственно, они и были родные братья, от одного отца, но от разных жен.

— Абдулла, угости гостей кофе, — сказал чернобородый.

Абдулла, именно так звали человека в черном костюме, ловко налил темную, удивительно ароматную жидкость из затейливого чайника в маленькие, серебряные чашки. Гости отхлебнули напиток, и восхищенно зацокали языком. На столе было еще много яств, но никто больше ни к чему не прикоснулся. Первым о деле заговорил более молодой араб.

— Мы долгие годы помогаем вашему движению обрести свободу, мы финансируем ваши газеты, ваше радио. Но то, что вы просите сейчас — это очень много. У нас сомнения не потому, что нам жалко денег, мы боимся, что в случае неудачи китайцы просто уничтожат угнетенные народы Восточного Туркестана.

Хакимбек сделал паузу, потом ответил, почтительно, но твердо:

— Лучше умереть, чем жить так, как живет сейчас наш народ. Коммунисты стерилизируют наших жен, чтобы они больше не рожали уйгуров. Они испытывают на нашей земле на полигоне Лобнор свое атомное оружие, от радиации уже погибло более четверти миллионов уйгур, таджиков, узбеков, киргизов. Они привозят к нам со всего Китая своих ханьцев* (китайцев), они селятся на наших землях, они добывают из нашей земли уголь, нефть и газ, а нам от этого не достается ничего. Они ввели обязательный китайский язык во всех школах. Только тот, кто забудет свой язык и будет обучаться на китайском языке, имеет шанс получить хорошее образование и хорошую работу. Теперь многие уйгуры говорят на родном языке только дома. Пройдет еще два поколения, и мы окончательно растворимся среди ханьцев как горстка соли среди песка Такла-Макана.

Старший из арабов благосклонно кивнул головой. Его младший брат перевел этот кивок в словесный вариант:

— Мы в курсе ваших бед, поэтому мы и поддерживаем единоверцев в этой безбожной стране. На словах они говорят о равенстве всех народов, а на самом деле делают все, чтобы истребить все религии кроме коммунизма. Но возникает другой вопрос. Мы боимся, что после победы над коммунистическими безбожниками между победителями может возникнуть распри по национальному вопросу.

На это ответил Дамулла Сабит:

— Хакимбек — уйгур, я — по национальности узбек. Но прежде всего я — мусульманин. И это главное, что объединяет нас всех: уйгуров, таджиков, узбеков, казахов и киргизов. Вера, это гарантия нашей победы. Аллах — вот гарантия нашего единства.

Седобородый снова кивнул головой, а младший брат снова перевел:

— Хорошо. Мы ознакомились со списком ваших пожеланий. Но кто будет руководить военной операцией? Тут нужен опытный человек.

— У нас есть такой человек — Алишер Тура. Он узбек по национальности, в советской армии командовал дивизией, генерал-майор.

— У нас мало опытных воинов, поэтому мы просим вас направить на нашу родину воинов аллаха, — продолжил узбек.

Араб снова согласился:

— Хорошо, только дорога для них будет не близкая. Мы доставим их в соседние с Туркестаном страны, а вот дальше все будет трудней.

— Ничего, мы найдем, чем их доставить на нашу несчастную родину, — успокоил уйгур.