Близкие враги - Владимир Михайлович Мясоедов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И куда мы будем держать курс? — Слабым голосом осведомился Стефан, с лица которого неестественная бледность немного спала, но окончательно так и не ушла. Впрочем, Олег этого ожидал после проведенной экспресс-диагностики. Поразившее сибирского татарина проклятье, судя по всему, относилось к числу быстродействующих боевых и должно было вытянуть из толстяка всю прану, заменяя ту некросом и превращая жертву в нежить, безумную, но крайне могущественную. И если подобные чары не убили цель сразу, не сумев толком одолеть защитные амулеты и ауру может и не сильно умелого, но без сомнения могущественного одаренного четвертого ранга, то выздороветь его друг должен был относительно быстро. Суток за пять. Впрочем, Полозьев и при частичной боеспособности с общей слабостью оставался достаточно опасен, дабы в одиночку разогнать десяток обычных солдат или в одиночку припереть в помещение с алхимреактором какой-нибудь бочонок литров на пятьдесят. И примерно той же продуктивности можно было ожидать от других раненных, которым Олег разрешил оставаться на ногах. — В южный Китай? Так там после нежити и японцев кроме руин и нету-то толком ничерта. А приземляться нам лучше ближе к Пекину, а еще лучше прямо во дворе консульства Возрожденной Российской Империи. Нейтралы и формальные союзники в лице всяких полевых командиров и самостийных феодалов могут оказаться к нам столь же дружелюбными, как и подданные султана. Особенно если поймут, что амуниция зашедших к ним в гости чужаков по большей части дороже своего веса в золоте.
— Да, поближе более-менее надежных союзников у нас нет...Или есть, но мы про них не знаем, — согласился Олег оглядывая помещение и с неудовольствием отмечая, что никаких географических карт в нем конечно же нет. Как и навигационных приборов, если компаса не считать. Придется им ориентироваться по звездам и, возможно, некоторым наземным достопримечательностям, которые даже с большой высоты тяжело пропустить. Вроде Великой Китайской Стены или Гималаев...– Но я бы такие далекоидущие планы строить не стал. Чувствую, слишком многое у нас еще изменится....
Глава 8
О том, как герой соглашается с генетикой, отрывает голову и шагает в пламя.
— Знаешь, Олег, а вот сейчас я даже рад, что не так много моих родственников в этот раз на войну вместе с нами решило отправиться, — устало простонал Стефан, откидываясь спиной на какой-то шкаф и поглубже зарываясь в груду не слишком-то чистого тряпья, недавно бывшего одеждой кого-то из осман. Однако потом прежних владельцев этой вещи пробили насквозь в четырех местах и еще немножечко забрызгали тем, что находилось внутри ближайших нескольких человек. В итоге вполне крепкая некогда ткань превратилась в откровенный мусор, которым бы и большинство старьевщиков побрезговало. — Мы хоть и живем в Сибири, но холод как-то не особо любим...Во всяком случае, когда это не просто пробежка по зимнему лесу или там купание в проруби, а лютый дубак, от которого при всем желании никуда не деться. Наверное, это наследственное...
— Ага, генетическое, — согласился с ним чародей, поправляя османский мундир какого-то то ли янычара-ветерана, то ли воздушно-армейского прапорщика, которым он себе ноги закутал и чуть приподнимая вверх капюшон мантии, постоянно сползающей ему на глаза. Кровь с тряпок, богато украшенных вышивкой, текстом молитв на арабском и даже чем-то вроде портрета какой-то бородато-косматой личности, но напрочь лишенных волшебных свойств, удалось в основном удалить, спасибо гидромантии. Но именно что «в основном» и был бы боевой маг чуть более брезглив, и ни за что бы не использовал эти вещи, стянутые с покойников. Или если бы он мерз меньше хоть капельку. — У всех людей до одного проявляющееся. А у людоящеров так вообще в острой форме, что служит столь же весомым доказательством нашего родства, как и соски на грудях их женщин...
Три представителя данной расы, сгрудившиеся вокруг алхимреактора и едва не обнимающие сложнейший артефакт, в основе своей, как ни крути являющийся всего лишь печкой, на эту сентенцию ничего не сказали. То ли были согласны со своим капитаном, то ли не хотели с ним спорить, а то ли и вообще окончательно впали в оцепенение, не в силах вынести лютый мороз, царящий в единственном более-менее пригодном для жизни помещении на борту останков захваченной баржи.
Олег, вполглаза следящий за работой алхимреактора, дабы не упустить момент, когда следовало загрузить в это странное техномагическое устройство новую порцию топлива, отвлекся на какое-то подозрительное движение на периферии своего зрения, сопровождаемое легким хрустом сминаемого снега. Полупрозрачное и не совсем материальное существо, отдаленно похожее не то на крылатого червя, не то на вытянутого подобно таксе крохотного птеродактиля, расшвыривало в стороны намороженный усилиями гидромантов теплоизолятор и пыталось вползти в помещение прямо сквозь стену. Чародей поморщился и наполнил находящуюся в твердом агрегатном состоянии воду своей магией, заставляя ту разорвать мелкого духа в клочья эктоплазмы. Оторванная голова еще пару раз дернулась и клацнула пастью, в которой виднелись призрачные, но наверняка вполне себе острые зубы, а потом замерла и тоже потихоньку стала превращаться в однородную киселевидную субстанцию, источающую запах грозовой свежести. Подобные существа самых разных форм, размеров и степени опасности, привлеченные не то редкими на подобной высоте аурами людей, не то банальным теплом, которое просачивалось в остальную часть судна появлялись не сказать, чтобы часто...Но и не редко. На летучие корабли подобные паразиты не проникали — работающие практически в пассивном режиме барьеры её банально отпугивали, поскольку казались слабым неразумным существам слишком опасными, дабы с ними связываться. Однако держащиеся в небе на честном слове обломки подобной защиты не имели: и энерговоды от неаккуратного обращения просто оплавились, и не сильно большие запасы топлива хотелось растянуть на как можно больший срок. Приходилось целителю помимо забот о ходе восстановления организмов своих пациентов еще и следить, дабы никто от них кусочек втихаря не отгрыз. Бодрствующие-то бойцы подобную наглую мелочь прибьют ударом кулака, если не щелбаном, вот только инстинктов тварюшкам как правило вполне хватало, дабы нацеливаться на спящую или бессознательную добычу.
— Господин капитан, я тут пока обломки разбирал тайник нашел с каким-то белым порошком, который раньше кто-то из матросов под порог запрятал! — Дверь, ведущая в помещение, отворилась под скрип несмазанных петель, свист мгновенно устремившегося наружу теплого воздуха и злобный
