Лучшая и высшая в мире обреченность (СИ) - "Monica Bishop"

— Дыши глубже, Элли! — попросила она. — И уйми сердцебиение, а то от испарины весь макияж поплывет.

В ответ Элли скорчила как можно более ехидную физиономию.

— Будет сделано!

— Мне нужно пойти одеться. Продержишься пару минут одна?

— Э-э… попробую.

Ким фыркнула и пулей выскочила за дверь. Элли постаралась дышать ровно, считая каждый вдох-выдох и разглядывая отблески света на сияющей ткани платья. В зеркало Элли взглянуть не смела — боялась, что, увидев свое отражение в свадебном наряде, растеряет остатки самообладания и ударится в панику. Когда счет вдохов-выдохов начал приближаться к двумстам, Ким примчалась обратно — в вечернем платье, ниспадающем с ее точеной фигурки серебристым водопадом.

В комнату вошла Леонора, проверить все ли в порядке.

— Неужели пора? — пробормотала Леонора, судя по голосу, волнуясь не меньше Элли. — Как все быстро. Голова кругом. Обнимемся напоследок, — попросила она. — Только аккуратно, чтобы ничего не помять.

Осторожно подержав Элли за талию, Леонора развернулась к выходу, но вдруг вспомнила что-то и, обернувшись, снова оказалась лицом к Элли.

— Твой букет.

Элли приняла красивый букет, из множество красивых цветов, которые издавали невероятный запах.

Снизу раздались первые аккорды фортепианной мелодии.

Узнав канон ре-мажор Пахальбеля, Элли едва не задохнулась от волнения.

— Спокойнее, Элли! — Юджин с тревогой повернулся к Леоноре. — Кажется, ей нехорошо. Думаешь, она выдержит?

Папин голос доносился как сквозь вату. Элли не чувствовала ног.

— Еще как! Леонора подошла вплотную к девушке и, пристально глядя в глаза, обхватила запястья сильными пальцами. — Элли, сосредоточься. Вильям ждет внизу, не заставляй его ждать еще хоть минуту, он слишком долго ждал тебя.

Элли глубоко вдохнула, заставляя себя собраться. Первая мелодия плавно перетекла в следующую.

— Элли, наш выход! — подтолкнул Юджин.

— Элли? — позвали Нана и Ким, не отрывая пристального взгляда.

— Да, я готова.

Нана и Ким потянули Элли за руки, и она покорно поплыла за ними. Музыка заиграла громче. Мелодия плыла по лестнице вместе с благоуханием миллиона цветов. Только одна мысль — внизу ждет Вильям- заставляла Элли переступать ногами и двигаться вперед. Знакомая мелодия. Традиционный марш Вагнера в праздничной аранжировке.

— Наша очередь! — пропела Ким. — Сосчитай до пяти — и спускайся следом.

Плавно и грациозно, как в танце, они двинулась по ступенькам. Элли вдруг поняла, чем рискует, получив этих двоих в единственные подружки невесты. Она подумала, что после них она покажется совсем деревянной и неуклюжей. Внезапно в ликующую мелодию ворвались фанфары. Теперь точно ее выход.

— Папа, смотри, чтобы я не упала, — шепнула она.

Юджин крепко взял дочь под руку.

«Осторожно, по шажочку!», — напомнила она самой себе, и они стали спускаться в медленном темпе марша.

При виде Элли гости начали оживленно перешептываться, но она не поднимала глаз, пока ноги не ступили на ровный пол. Румянец заливал щеки. Как только коварная лестница осталась позади, Элли забегала глазами в поисках Вильяма. На миг взгляд запутался в облаках белых цветов, гирляндами обвивавших все неподвижные предметы в помещении, и струящихся нитях белых газовых лент. Но она заставила себя оторваться от пышного навеса и заметалась глазами по рядам обтянутых атласом стульев. Под устремленными на нее взглядами Элли покраснела еще больше — и тут наконец отыскала его, рядом с аркой, обрамленной настоящим водопадом цветов и лент. Рядом с ним стоял Дидерик, а чуть поодаль Вергель. Элли не смотрела на подруг, идущих впереди нее, на своих новых родственников и гостей — сейчас не до них. Единственное, что она видела, было лицо Вильяма, заполнившее все ее мысли и чувства. Его глаза горели расплавленным золотом, а прекрасные черты казались почти суровыми от обилия переживаний. Но стоило ему встретиться с Элли взглядом, и лицо озарила счастливая улыбка. В этот миг только крепкое пожатие отца помешало девушке кинуться сломя голову к алтарю. Теперь она, наоборот, большим усилием заставляла ноги двигаться медленнее, подстраиваясь под размеренный ритм марша. К счастью, до арки было недалеко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот и она, наконец! Вильям протянул руку. Юджин древним как мир символическим жестом накрыл его перевернутую ладонь моей. Элли почувствовала прикосновение холодных пальцев, и на сердце воцарились мир и покой.

Они обменялись клятвами — обычные традиционные слова, миллион раз произнесенные у алтаря до них.

И только когда священник произнес последние слова, полный кавардак в Эллиной голове наконец исчез, и мысли пришли в порядок. Она поняла, как глупо было бояться свадебной церемонии, будто непрошеного подарка на день рождения или нелепой показухи выпускного. Заглянув в сияющие ликованием глаза Вильяма, она осознала, что не только он добивается сегодня своего, но и она. Они вместе навсегда, а остальное неважно.

Пришло время произнести главные слова, и Элли вдруг осознала, что из глаз катятся слезы.

— Да! — выдохнула она едва слышным шепотом, смаргивая пелену с ресниц, чтобы видеть лицо Вильяма. Его ответ прозвучал громко и победно.

— Да!

Эдвард бережно, как бутон благоухающего у них над головами цветка, взял в ладони ее лицо.

Элли смотрела на него сквозь застилающую глаза пелену, пытаясь осознать невероятное — этот удивительный человек теперь ее.

Вильям склонил голову, и она, приподнявшись на цыпочках, не выпуская букета из рук, обвила его за шею.

— Я люблю тебя.

Родители Вильяма сделали замечательный подарок в честь свадьбы. Они купили им чудесный старинный дом. Элли он очень понравился, но Вильям настаивал на реконструкции под более современный стиль.

Через пару недель после свадьбы Вильям нанял дизайнера, и они вместе начали работу над планом работ и перестроек.

С сентября началась реконструкция дома, Вильям утверждал, что к середине ноября все будет готово. Элли с девочками ходила по магазинам и выбирала одежду и игрушки для малышки. Детской одежды уже было больше чем у Элли, но они покупали и покупали, потому что было много всего миленького и красивого.

Животик уже был не маленький, аппетит как будто в нем целая футбольная команда, а не маленькая девочка. Даже имя придумали — Лиэмби.

Вильям каждый вечер читал малышке сказки на ночь, младенец активно ворочался, слушая голос отца, в такие моменты кожа Элли поблескивала от выброса магии.

Увеличился объем груди, чем особенно восторгался Вильям, и не особо Элли, пришлось опять пополнять свой гардероб так, как при покупке одежды для беременных, они не ожидали, что грудь станет на столько больше.

Элли пошла на занятия гимнастикой, а также релаксации и различные дыхательные практики.

После смерти сына, Дайнеко притихли, но их бездействие пугало Элли еще больше. Новости о их свадьбе уже месяц держатся на первых полосах новостей. Куда бы она не ходила, везде у нее пытаются взять интервью и сфотографировать. Леонора посоветовала пока что не общаться с прессой, до пресс-конференции. Вильям распорядился держать всех на расстоянии, поэтому Элли постоянно сопровождало минимум пять телохранителей.

Сегодня пришел очередной вариант эскизов. После ужина Вильям развернул на баре подготовленные Глорией планы. Идеи у нее и впрямь есть, это видно с первого взгляда.

— Мне нравится ее предложение сделать всю заднюю нижнюю стену стеклянной, но…

— Но?..

Элли вздыхает.

— У этого дома уже есть свой характер, и мне не хотелось бы так уж сильно его ломать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Характер?

— Да. Предложения Глории весьма радикальны, но… как бы это сказать… мне нравится этот дом таким, какой он есть… со всеми его изъянами и недостатками.

Вильям грозно сводит брови, словно Элли только что предала его.

— Что дальше? — Вильям смотрит на Элли в упор. — Я хочу, чтобы дом был таким, каким его хочешь видеть ты. Каким бы ты его ни видела. Он твой.