Принцип четности - Станислав Гимадеев

- Кто-то пришел, кажется?

Потом говоривший, очевидно рассмотрев Сергея сквозь просветы стеллажей с книгами, добавил:

- Проходите сюда, молодой человек.

Сергей обнаружил библиотекаря между вторым и третьим стеллажами. Тут оказалось еще одно окно. Под ним уютно расположилось высокое кожаное кресло и квадратный журнальный столик, на котором стояла настольная лампа, электрочайник, сахарница, цветная жестяная коробочка и стакан. Рядом находился стул. Чайник шумел. Библиотекарь сидел в кресле и оказался невысоким, седым, наполовину лысым человеком, явно перевалившим за пятидесятилетний рубеж. Он имел короткие, тоже седые усы, усталые потухшие глаза серого оттенка и мощные очки в роговой оправе, которые делали его похожим на профессора. Одет библиотекарь был в простенький пуловер коричневого цвета.

- Здравствуйте, - сказал Сергей. - Вы - Рудольф Анатольевич?

- В точности так, - кивнул библиотекарь. - Хотите что-нибудь почитать? Я вас раньше не видел.

Голос у него был мягкий и дружелюбный.

- Меня никто здесь раньше не видел, Рудольф Анатольевич, - произнес Сергей. - Я только вчера появился в резервации. И пришел не за книгами, а за консультацией, потому что посоветовали обратиться к вам...

- Вот оно что, - Ревич с интересом глянул на него поверх очков. - Чаю хотите? Не стесняйтесь. За компанию, а? Я люблю, знаете ли, побаловаться...

- Можно и чаю, - согласился Сергей.

- Да вы садитесь, садитесь, - Ревич жестом показал на стул и встал из своего кресла. - Минуточку, я только принесу стакан.

Сергей сел на стул, а Ревич, сутулясь и шаркая, удалился и через минуту появился со вторым стаканом, в котором позвякивала чайная ложка.

- Должен вам сказать, вы подоспели весьма вовремя, - заметил он, усаживаясь обратно в кресло. - Я заварил чай буквально только что. Признаться, я не люблю сидеть там, - он махнул рукой в сторону стойки. - Посетителей в это время дня практически не бывает. Тут, знаете ли, комфортней как-то.

Он умолк и стал разливать горячий чай в стаканы.

- Кладите сахар, молодой человек, - сказал он, закончив. Затем он снял очки, обхватил стакан обеими ладонями и откинулся в кресле. - Так говорите, только вчера... Простите, как ваше имя?

- Извините, не представился. Меня зовут Сергей.

- Вам, наверное, лет тридцать, не больше?

- Тридцать.

- Моему сыну столько же, - негромко изрек Ревич. - Вы позволите называть вас Сережей?

- Конечно, - сказал Сергей, размешивая сахар.

Ревич отхлебнул чаю и посмотрел на Сергея, слегка склонив голову на бок.

- В общем, Рудольф Анатольевич, - начал Сергей, вздохнув, - я попал сюда совершенно случайно. Просто какое-то нелепое, дурацкое стечение обстоятельств... Рок какой-то. Или, если угодно, воля божья...

- Вон оно как, - протянул Ревич, кивая. - Хищница снова заскучала по вкусу крови? В капкан угодила очередная жертва... Вон оно как. - Он снова в задумчивости отхлебнул из стакана.

- Говорят, что таких случаев у вас давно не было? - спросил Сергей.

- Пожалуй, что так... А Проход после вас?

- Им воспользовался один тип.

- Ясно... У вас есть семья, Сережа? - участливо поинтересовался Ревич.

- Бывшая.

- Ну... - вздохнул он, вскинув брови. - Наверное, дети никогда не бывают бывшими, так?

- Что верно, то верно, - ответил Сергей.

Он взял стакан и сделал несколько глотков. Ревич глядел на него, и глаза у него были грустные. Казалось, он думал о чем-то своем. С минуту оба молчали, лишь мелкими глотками пили чай. Затем Ревич устало потер пальцем веки и негромко спросил:

- И что же вы хотите узнать, Сережа? Я охотно вам помогу, если это в моих силах.

- Прежде всего, меня интересуют все эти ваши принципы, - сказал Сергей.

Он выложил на стол листок с перечнем. Ревич поднес очки к глазам и посмотрел на листок.

- Это мне Кравец написал, - пояснил Сергей. - А разъяснить успел только некоторые. Сорвался куда-то и убежал. А сегодня его нет на месте.

- Обычная предвыборная суета, - заметил Ревич и отложил очки. - Ну, про принцип четности вы не можете не знать, так ведь?

- Я знаю про четность и про полупроводимость, - сказал Сергей. - И буквально только что узнал о сумасшедших. Увидел, как парнишка этот... зашел из леса. Даже испугался сначала.

Ревич, улыбаясь, понимающе кивал.

- Принцип разумности, - проговорил Сергей, задумавшись. - Как он, все же, формулируется?

- Так и формулируется, - сказал Ревич. - Оболочка существует только для разумных людей. В формировании ситуации четности или нечетности учитывается количество только разумных людей в резервации.

- Получается, что и животные не должны чувствовать Оболочку?

- Они и не чувствуют, - ответил Ревич. - Или для них ее, очевидно, просто не существует. Тут им можно только позавидовать. Но с этим-то принципом все просто. Какие, вы говорите, еще остались?

- Перпендикулярности и однократности, - сказал Сергей.

Ревич некоторое время молча думал.

- А вы знаете, какие бывают виды нарушения четности? - осведомился он. Вы, вообще, уже в курсе, почему опасно состояние нечетности в резервации? Чем грозит нарушение стабильности, знаете?

- В принципе, да, - ответил Сергей. - Кравец мне растолковал. Если нечетно, то нестабильно. Это влечет чью-либо гибель. Я помню.

- Хорошо, - проговорил Ревич. - Видите ли, чтоб понять принцип перпендикулярности, надо разобраться в типах нечетности. Так вот, - продолжил он после некоторой паузы. - Существует три типа нечетности. То бишь, три вида нарушения четности. Ну, четность и стабильность - это у нас синонимы, если вы уже поняли. Итак, нечетность может возникнуть тремя путями. Первый: в резервации кто-то умер, второй: в резервации кто-то родился и третий: в резервацию кто-то вошел снаружи. Как, скажем, в вашем случае. Согласны со мной? Если не понимаете, сразу говорите.

- Нет, нет, - поспешно сказал Сергей. - Пока все понятно. Только вот что... А если кто-нибудь в резервации сошел с ума? - спросил он. - Это же тоже возмущение! Ведь четность разумных нарушается!

- Вопрос интересный, - крякнул Ревич. - И правомочный. Молодец, Сережа! Я тоже так считаю, но наверняка этого никто не знает. А знаете, почему? По той простой причине, что никто в резервации еще с ума не сходил.

- Минутку! А Артем?

- Он ненормален с самого рождения, так что... В общем, эта тема практически не исследована. И поэтому мы всегда говорим о трех типах. Потому что эти три типа подтверждены практикой. А о сумасшествии... Нет такой статистики.

- Стало быть, ваш принцип разумности выведен лишь на основании одного конкретного случая с Артемом?

- Получается так, - согласился Ревич. - Понимаете, Сережа, здесь многое понято и осознано на основании одного, двух конкретных примеров или фактов. Что поделаешь, мы поставлены в такие условия. Нам не дано возможности производить эксперименты. Мы не можем формулировать законы резервации в лабораторных условиях. Эх, если бы было так... Но нет... Мы узнаем их по ходу жизни. К большому сожалению. Хотя, надо отметить, что все принципы были открыты нами в первые же месяцы существования резервации. В последние годы мы ничего нового о резервации не узнали. Просто накапливаем статистику. Уточняем детали... Но как ученый я должен сказать, что нет никаких оснований думать, будто мы здесь застрахованы от какого-либо подвоха. Понимаете, что я хочу сказать? Конечно, прошли годы, люди привыкли к новым правилам жизни, но утверждать, что эти правила завтра не изменятся нельзя. Это было бы глупо и ненаучно. Вы согласны со мной?