Леди и Волк - Джулия Берд

Гарцующий под ним конь нетерпеливо бил копытами по еще не оттаявшей земле. Осадив рывком своего коня, Стефан с улыбкой наблюдал, с какой поспешностью Кэтрин направилась к оседланной для нее кобыле.

— Наконец-то я вижу желание составить мне компанию! — самодовольно заметил он.

Девушка остановилась. Нахмурив брови, она надменно парировала:

— Не надейтесь, что я собираюсь кинуться в ваши объятия, сэр Стефан.

— Ну что вы! Мы же договорились. Я обниму вас лишь тогда, когда вы прикажете. Мне не хочется, чтобы вы считали меня развратником.

— Но для вас, не сомневаюсь, такое обвинение не станет неожиданностью. Джордж многое рассказывал мне о вашем прошлом, — с чувством собственного достоинства отвечала Кэтрин, осматривая серую в яблоках кобылицу, подготовленную для верховой езды.

Однако нотки сарказма в интонациях Стефана говорили о том, что он был готов к подобной беседе. И даже не глядя на него, девушка знала, что ее колкости не достигают цели.

— Будет вам, Кэйт! Неужели вы не хотите, чтобы сильный и зрелый мужчина согревал вас по ночам? Признайтесь, что вы мечтали обо мне вчера вечером!

— Теперь я действительно начинаю припоминать некоторые ночные кошмары! Но мечтать о мужчине… Вот уж нет! — ответила девушка, явно смутившись от слов Стефана. — Даже за все королевское золото меня не соблазнит ваше постыдное поведение до тех пор, пока мы не поженимся. А если бы у меня был выбор, мы не поженились бы и вовсе!

— В таком случае у вас есть выбор… Вы безжалостны, Кэйт.

Кэтрин проигнорировала его упрек. Подойдя к лошади, она вставила ногу в стремя и, опершись на крепкую руку Стефана, взлетела в седло. Устроившись поудобнее, она наконец почувствовала себя уверенно.

— О чем это вы, милорд? — Кэтрин не сдержала улыбку. Она испытывала к Стефану влечение, утаить которое она не могла. Кроме того, он был чрезвычайно привлекателен в своем бархатном, ниспадающем с могучих плеч, плаще. Обветренные мужественные скулы подчеркивали его благородство и величие. И сколько бы она ни язвила, его благодушие не покидало Стефана.

— Я смотрю, вы сегодня в хорошем расположении духа, милорд! — сказала Кэтрин. — Неужели нам предстоит приключение?

Стефан молчал, его глаза, излучающие чувственность, были красноречивее всяких слов. Но вскоре его взгляд потух. И Кэтрин была уверена, что причиной разочарования послужило отсутствие всяких признаков волнения на ее лице. Она намеренно пыталась спрятаться от него со всеми своими мыслями, чувствами и любовью, словно в коконе. Однако Стефан не был обычным человеком, казалось, он рассматривал жизнь каким-то особенным внутренним видением. Он был для нее загадкой, лабиринтом, из которого было невозможно выбраться, и в то же время необходимо было пройти и обнаружить выход. Иначе ей не будет покоя. Девушка застегнула на шее накидку. Расправляя ее на груди, она даже через перчатки чувствовала удары своего сердца. Они становились тем сильнее, чем дольше и пронзительнее смотрел на нее Стефан.

Каждый раз в его присутствии Кэтрин ощущала себя беззащитной и уязвимой, внутренне ненавидя себя за слабость. Он словно читал ее мысли и душу. В сердцах она каблуками ударила кобылу по бокам и устремилась вперед.

— Эй! — только и успел крикнуть изумленный Стефан, когда девушка промчалась мимо.

— Мы будем участвовать в гонках, Стефан! — торжествующе откликнулась она, довольная, что застигла его врасплох.

— Но ты не знаешь, куда ехать! — прокричал он вслед, ослабляя узду.

Почувствовав свободу, норовистый конь пустился галопом, и Стефан быстро нагнал умчавшуюся вперед наездницу. Веселые и шумные, они скакали рядом, оставляя позади башни и разводной мост. Когда они выехали на основную дорогу, Стефан быстро перехватил инициативу в свои руки. Понимая, что проиграла, Кэтрин сбавила темп. Восхищенный ее смелой игрой, Стефан обуздал своего коня и залился громким смехом. Его лицо оживилось, на нем сияла радостная, беззаботная улыбка. Золотые лучи искрились в веселых глазах.

— Я не стану преследовать тебя, Кэйт, но если когда-нибудь ты захочешь меня, то сначала убедись, что это истинный голос плоти, а не какой-то жалкий шепот.

Кэтрин улыбалась. Восторг безграничной радости и привязанности наполнял ее сердце, заставляя ресницы трепетать.

— Ты говоришь сегодня намеками и загадками, Стефан. В чем я провинилась перед тобой? Или тебе не нравится моя сдержанность?

— Ты злилась целую неделю, и я намерен положить этому конец! — Он глубоко вздохнул и направил коня рысью.

— Неправда, я вовсе не злилась. С тех пор, как ты ворвался в мою комнату, я каждый вечер ужинала в Грейт Холле.

— В самом деле. Но до тех пор, пока ты расточаешь вежливые улыбки моему семейству, ты для меня чужая. И это в благодарность за то, что я не позволил тебе голодать, оставаясь одной в спальне. Мне кажется, я заслуживаю большего. Ты сама знаешь, что это правда.

Кэтрин знала. Стефан был достоин жены, которая бы гордилась им и любила его. Больше от нее ничего бы не требовалось. Ну, может быть, составить приятную компанию.

— Я была слишком занята своими собственными мыслями. Прости меня за эгоизм.

— Мне не нужны твои извинения, Кэтрин. Ты не сделала ничего дурного. Единственное, чего я хочу, чтобы ты отдала мне свою руку и сердце.

Они поднялись на вершину холма и, словно пытаясь в полной мере насладиться красотой окружающей природы, молча осматривали холмы, простирающиеся до самого горизонта. Девушка чувствовала, как сдавило ей грудь, когда разговор зашел о предстоящей свадьбе.

— У тебя уже есть моя рука, тебе отдал ее мой отец, — сказала она без упрека.

— Но мне бы хотелось получить ее от тебя самой!

Если бы он только знал, как ей хотелось поцеловать его! Сколько нежности и привязанности накопилось в ее сердце! Кэтрин смотрела на Стефана, еле сдерживая слезы, затаившиеся в глубине глаз.

— Ни моя рука, ни мое сердце не принадлежат мне, — с этими словами она пришпорила кобылу и устремилась вперед. Стефан молча следовал за ней. Когда они пересекали рябиновую рощу, плащ Кэтрин зацепился за ветку, спугнув трех черных воронов. Покинув свои гнезда, они размахивали огромными крыльями и жалобно каркали. Их крики добавили еще больше горечи в ее безрадостные мысли о Джордже. Добровольно принятая в час смерти брата клятва о вечном целомудрии теперь камнем висела на ее шее.

Стефан больше не заговаривал о свадьбе, и девушка была ему благодарна.

Через два часа они приехали в поместье Даунинг-Кросс. Кэтрин была голодна и утомлена поездкой. Поэтому она необычайно обрадовалась, когда они остановились около небольшого старого домика, из трубы которого черными клубами шел дым.