За пригоршню гильз - Роман Глушков

– И почему ты не вернулся обратно в спящий режим?

– Изменились внешние условия. Я должен был к ним адаптироваться и проанализировать новую информацию.

– То есть дело было так. Ты вошел в рабочий режим. Обнаружил, что тебя куда-то везут. Уничтожил людей, пытавшихся применить к тебе силу. А затем ты проанализировал ситуацию и решил, что можешь использовать в своих целях тех людей, кто не пытается применить к тебе силу, так?

– За исключением ряда несущественных деталей ваше объяснение корректно.

– Люди, у которых ты находился до последней тестовой проверки… Почему ты не пытался заставить их отвезти тебя в Омаху?

– Это было невозможно. Я не видел людей с четвертого февраля две тысячи двадцатого года и до сегодняшнего дня.

– Но ты знал, что тебя переместили с объекта «HBZ… какой-то там номер» в другое место?

– Да, знал.

– И ты не поднял по этой причине тревогу?

– Не было необходимости. Меня часто перевозили с объекта на объект.

– Значит, тебе уже доводилось бывать в Омахе? – Я не спросил напрямую, не собрался ли Хэнк, часом, вернуться на одну из своих прежних баз, ведь он держал от нас в секрете свои цели. Но я мог выяснить это с помощью обтекаемых вопросов.

– Нет, не доводилось, – тут же разрушил мою догадку робот. Поэтому следующий заготовленный мною вопрос пришлось менять на другой.

– Что такое проект «Рог Изобилия» и какую задачу ты в нем исполнял? – поинтересовался я.

– «Рог Изобилия» – космический проект по созданию на Луне научно-производственной базы. Я являюсь одним из элементов системы безопасности «Рога Изобилия».

– И от каких врагов ты должен был оборонять лунную базу с помощью пушки и пулеметов? – удивился я.

– Любых, которые попытаются ее захватить, – невозмутимо уточнил Хэнк.

– Да это бред какой-то! – фыркнул я. – Лунные войны!.. Понятно, что после столкновения землян с инопланетянами боевые роботы на лунной базе стали бы уместны. Но ведь тебя создавали до того, как на Землю упал корабль атлантов! В те годы любого, кто заводил всерьез разговоры о пришельцах, считали либо клоунами, либо сумасшедшими!..

Я осекся, смекнув, что говорю с роботом о непонятных ему вещах, ведь он провел в спящем режиме столько лет и слыхом не слыхивал ни о каких атлантах.

– Ну ладно, допустим, ты прав и мы просто очень многое не знаем, – продолжил я чуть погодя. – А чем вообще должна была заниматься та база? Уж больно название у нее, скажем так… некосмическое.

– Добыча и извлечение редкоземельных элементов из лунного грунта в кратере Гагарина. – Хэнк не стал скрывать от нас и такие подробности. – Было определено, что в кратере Гагарина находится самое богатое их месторождение. Содержание в нем одних только тяжелых металлов, предположительно, настолько велико, что сделает полностью рентабельной их добычу и отправку на Землю.

– А, ну теперь все ясно! – осенило меня. – Американские компании, захватившие лунный кратер, названный священным для каждого русского именем!.. Вот зачем там нужна была вооруженная охрана – из-за угрозы диверсий или провокаций со стороны России!.. Все это, конечно, не перестает выглядеть полным бредом. Но учитывая политическую истерию, что полыхала в мире перед Потопом, немудрено, что в чью-то разгоряченную голову втемяшилась идея, что весь этот театр абсурда может разыграться и на Луне… А впрочем, кому я об этом рассказываю? Роботу? Какой ужас! Похоже, у меня самого начался бред, раз я дошел до такого маразма!

– У тебя не бред, Люгер, – возразил Рында. Он заговорил по-русски, явно не желая, чтобы Хэнк нас понял. – Ты общаешься с роботом как с человеком, потому что это он общается с нами почти как человек. И это очень странно, не сказать подозрительно.

– Хэнк – не просто робот с какого-нибудь автосборочного конвейера, – напомнил я. – Он – очень умный робот, сделанный самыми гениальными учеными на планете. Нет ничего удивительного в том, что он умеет так хорошо изъясняться с людьми.

– Вот только зачем, скажи на милость, мобильной пулеметной турели нужна такая опция? – усмехнулся Остап. – Турели, которая почти наверняка простояла бы на складе весь срок службы, не сделав ни единого выстрела? Эта же поразительно умная турель не только отвечает на твои вопросы. Она еще и выдает нам информацию, которая, готов поспорить, засекречена даже сегодня. И как ты собираешься это объяснить?

– Возможна, Хэнк дает нам не инфолмацию, а дезинфолмацию, – предположил Тан. – Возможна, в нем есть плогламма не молчать, а вводить плотивника в заблуждение.

– Совершенно этому не удивлюсь, – ответил я. – Но я вовсе не предлагаю вам брать слова Хэнка на веру. Вот только где нам взять другую теорию, что объяснила бы его происхождение с более разумной точки зрения?

– Меня больше интересует не разумная теория его происхождения, а чересчур подозрительная разумность его самого, – уточнил Рында. – Да, я не спец в кибернетике, а тем более в космической. Но мне хватает мозгов, чтобы понять: ходячие пулеметы так себя не ведут. Даже те пулеметы, что были собраны в NASA.

– Но если с нами говорит не робот, тогда кто? – Я озадаченно почесал лоб.

– Вероятно, тот, кто им управляет и кто говорит с нами через него, – высказал свою гипотезу капитан. – Этой техникой ведь можно рулить и дистанционно.

– Ну это уже полный вздор! – замахал я руками. – Если бы кто-то мог управлять Хэнком, почему он начал делать это именно сегодня, а не раньше?

– Он выжидал подходящую возможность, – предположил Остап. – И она представилась, как только робот был извлечен из бункера Илая и помещен на автомобиль.

– А что помешало бы этим людям приказать роботу взломать бункерные двери и захватить один из грузовиков Голдфиша вместе с водителем?

– Хм… Да мало ли что… – Рында нахмурился – похоже, мой вопрос поставил его в тупик. – Те, кто управляет Хэнком, ориентируются по его видеокамерам. А в том темном бункере было совершенно не на что смотреть. Как знать, во что робот вляпается снаружи, когда освободится? Он слишком ценен, чтобы по глупости топить его в болоте или ронять с обрыва.

– Звучит неубедительно, – помотал я головой. – Если Хэнком и правда рулит некий оператор, почему он не отследил его местоположение и не эвакуировал его сам? Или с помощью наемников? Зачем так рисковать, приказывая Хэнку захватывать нас в качестве заложников?

Остап лишь развел руками. Судя по всему, больше ему нечего было сказать на сей счет. Как, впрочем, и мне. Мы молча взирали друг на друга, пока Тан не постучал указательным пальцем по своим наручным часам и не напомнил:

– Нам пола ехать. Нада ночевать в Блаунвуде, а не в болоте.

– И то верно, – согласился я. – И так уйму времени потеряли с этой болтовней. Чесать языками можно и по дороге в Омаху. Все равно, пока этот железный урод в кузове грозит нам убытками, иного пути, кроме как в Небраску, у нас попросту нет…

15

Мы спешили вовсю, но нам не удалось дотянуть до Браунвуда засветло. И ночь застала нас в дороге километрах в тридцати от него.

Как и ожидалось, это была долгая и бессонная ночь, наполненная множеством звуков, доносившихся отовсюду. И ни один из них не казался мирным, даже обычные всплески воды. Более того, как раз их мы опасались в первую очередь! Конечно, твари могли запросто подкрасться к нам и по суше. Но в темноте они чувствовали себя гораздо увереннее, чем днем. И потому, как правило, атаковали жертв со стороны воды – самого удобного для них направления.

Чтобы хоть как-то приободриться, мы открыли в кузове все борта. Затем, чтобы Хэнк мог вести круговой огонь, не съезжая на землю. Вообще-то, он мог бы стрелять и поверх закрытых бортов. Вот только это не позволило бы ему поражать близкие цели. А орудия Хэнка были нужны нам именно для боя на короткой дистанции, поскольку на дальней мы могли сдержать тварей своими силами.

Мы так усердно готовились к ночной битве, что испытали даже некоторое разочарование, когда она не состоялась. Нас окружали болота, в которых бурлила инопланетная жизнь, но она почему-то нами совсем не заинтересовалась. Ну нисколечко! Даже ни одна земная жаба не припрыгала к «Ошкошу» за всю ночь, не говоря о тварях покрупнее. И это – в Техасе, всего в трехстах километрах от побережья Мексиканского залива!

В Бывших Штатах есть примета: когда ты уверенно прогнозируешь неприятности, они всегда тебя находят. И вот сегодня мы стали свидетелями уникального явления – несбывшегося плохого предвидения! За это непременно следовало выпить сразу, как только мы сможем позволить себе передышку. И мы, разумеется, не упустим столь веский повод устроить себе маленький праздник. Тем более что иных поводов для празднований у нас не намечалось.

Едва предрассветные сумерки позволили нам видеть дорогу, мы снова двинулись в путь, продолжая обсуждать аномальное ночное затишье. Однако не проехали мы и десяти километров, как нарушенная было закономерность событий восстановилась. И не нашедшие нас в темноте неприятности дотянулись до нас с первыми лучами солнца.