Правильное дыхание - Д. М. Бьюсек

О: – Но ты ей ничего не сказала.

Б: – (довольная) Но я ей ничего не сказала. И кончай на меня так смотреть, это мне положено на тебя так смотреть!

О: – (мрачно) Да ничего она тебя не допрашивала – небось, нарассказывала, какая я у тебя умница и красавица, и какая ты у меня умница и красавица, и какие мы обе у нас…

Б: – (сообразив, что лучшая защита это нападение) А если и так, ну и что? Тем более – это правда, а вот то, чем ты занималась все это время, – просто безобразие на самом деле! Нет, работа есть работа – тут все понятно. Но подумать только, зачем-то притворяться черт знает кем, два года дурить людям головы, а на самом деле сидеть себе спокойно в библиотеке! Извращение какое-то. Нет чтобы, действительно, влюбляться по пять раз на неделе, бросаться, пардон, в омут страсти каждый раз с головой, разбивать сердца направо и налево, жить полноценной жизнью, а не только ее изображать, как прикрытие, – передыхает, – а она про любовь только в книжках читает! Откровенных, тоже мне.

О: – (важно) Чтобы броситься в омут страсти, нужно сначала почитать, как в него бросаются. (игнорируя бабушкин фырк) А уже потом бросаться самой.

Б: – Так бросилась или нет?

О: – (с достоинством) Бросилась.

Б: – (недоверчиво) И что, прямо таки… совсем бросилась?

О: – Совсем. И бросилась, и поплавала полноценно.

Б: – Ну и как все было-то?!

Оля честно пытается сформулировать ответ, в итоге расплывается в улыбке, медленно сползает с кровати, валится на пол, потягиваясь, раскидывает руки и издает что-то вроде «Бво-а!».

О: – (не меняя позиции) Примерно так.

Б: – (одобрительно) Ну, для первого раза неплохо. (деловито) И когда свадьба?

О: – (подскакивает) Какая тебе еще свадьба?

Б: – Раз все было, как ты описываешь, то чего тянуть?

О: – (с легким ужасом) Бабушка, а зачем вообще свадьба? Это у вас тогда, наверное, было принято…

Б: – При чем тут принято-не принято? После такого мужчина, как правило, меня без кольца на улицу уже отказывался выпускать. Чтобы скорее на короткий поводок. Правда, это им не слишком помогало… – уходит в приятные воспоминания.

О: – (вдруг задумавшись и понемногу стухая) Я так предполагаю, он принципиально не захочет ничем меня связывать. И я не хочу. К тому же, раз все равно ненадолго, то какая разница.

Б: – С чего это прямо сразу такой пессимизм?

На Олю опять накатывает – уже третий раз за день, и вот тут-то можно было бы наконец-то выпустить накопившееся – кому же еще положено реветь, как ни бабушке, но, с другой стороны, бабушку нельзя волновать, так что ладно, опять проехали. Но рассказывать – смягчая обстоятельства – все равно приходится.

Б: – (помолчав) Ну что, Ольга, я тебе всегда говорила? При всей моей любви к мужикам: даже от самого распрекрасного из них надо ждать какой-нибудь подлянки. И чем раньше про нее узнаешь, тем лучше. Чтобы не поздно было выбирать: или сразу смываться, или сразу учиться с этим жить, – вопросительно смотрит на Олю.

О: – …Кстати, бабушка, а вот что там Мила Никитишна говорила, что к ним на выходные сноха приезжает, так что тесно будет совсем, да? Может, ей у нас переночевать? А я бы…

Б: – Вот кошачья морда, вы посмотрите на нее. Что ж ты, едва вошла и уже обратно поскачешь? Так тоже нельзя. Ах, завтра? Ну тогда еще куда ни шло. Я вот даже думаю: Милочка, Илья Соломонович, еще бабку Селёдку позвать из третьего подъезда – и распишется недурная пулечка.

О: – Только смотри, чтобы не до полуночи, как в прошлый раз. (строго) Позвоню – проверю.

Так что с субботы 10-ого марта, началась новая жизнь. Началась не так торжественно, как это сейчас прозвучало – куда более тактично, но ощутимо. Сразу установился новый субботний режим: утро – почта, после почты – занятия, готовка и бабушка, в двенадцать – на троллейбус и не забыть зубную щетку. В тот первый раз было ощущение нереальности происходящего, но одновременно – что оно и должно быть. Помню, как для конспирации надела бабушкин платок и пальто, она еще смеялась, что, мол, подумают, это она сама по мужикам шастает. Перед тем, как сесть в троллейбус, проверяла, нет ли там кого знакомого – не было, – очень редко и потом кого-то встречала, но даже если встречала – ну и что. Обходилось. Вообще удивительно, как у нас рассасывались люди, сколько бы ни ездила одним маршрутом в одно время – всегда разные лица, всегда новые, не то что в маленьких городках, – так что редкая встреча даже с поверхностным знакомым воспринималась подарком. Зато попадались странные водители. Один, например, читал пассажирам стихи собственного сочинения и пел песни – но это был не троллейбусный водитель, а Светкиного автобуса, она жила где-то совсем в Тмутаракани, там и не такое бывало…

Да, я опять тяну резину, Маня, и не из-за склероза, и не стесняясь хардкора. Просто, когда все хорошо, то и рассказывать, как водится, не о чем. В кино такое обычно пускают чередой кадров под музыку. В нашем случае единственная трудность была бы с выбором саундтрека, поскольку, как быстро выяснилось, в чем мы не совсем сходились, так это в музыкальных предпочтениях. Но не суть важно. Подождите, сейчас посмотрю, что-то должна была потом записывать по свежим следам:

«1. стандарт без бедер, лат.-ам. – наоборот. Свинговое (= колебат.) движ.»

Ага, это было в субботу вечером. Учил меня танцевать с переменным успехом.

«2. ПДД + см. устр-во КП, ДВС и тп.» – ну, тут вообще всё понятно. Но это было уже в воскресенье, если не ошибаюсь. Или в следующее? А что же еще с той субботой? Ничего не помню, так что давайте-ка красить уже. И только в белый, без глупостей.

Конечно, я все помню. Помню, открыла дверь новоприобретенным ключом, осторожно вхожу и задерживаюсь на пороге, как кошка в новом доме, поскольку он действительно поновел со вчерашнего вечера. Ничего не изменилось, но вокруг настолько чисто, что это бросается в глаза. То есть, вчера там тоже был порядок, но порядок жилой, а не это нечеловеческое сияние всех поверхностей и блеск всего, что может блестеть, – от дверных ручек до фигнюшек, которые держат зеркало, – кронштейнов, черт их знает. Постояла в дверном проеме, потом вернулась за порог и сняла сапоги там. И верхнюю одежду на всякий случай тоже. Зашла обратно, на цыпочках прокралась к коридорному шкафу, открыла его за саму дверь, а не за ручку, стараясь не дышать, повесила пальто, поставила сапоги. Подумала и решила идти на вкусные запахи из кухни. А оттуда как раз послышалось:

СН: – Ольга Пална? Есть хотите?

О: – Э… Нет, спасибо, дома уже поела!

СН: – Тогда мойте руки и садитесь за стол!

Со вздохом нырнула в ванную – где тоже зажмурилась от сверкания арматуры. Краны, чтобы не заляпать, подцепляла ногтем. Проходя на кухню:

О: – Вы что сотворили с квартирой? Краны сверкают не хуже чем… чем в гостинице «Интурист», о! – довольна сравнением.

СН: – Очень смешно.

О: – Нет, серьезно, вы кого-нибудь тут убили, и пришлось избавляться от улик, да? Это единственное рациональное объяснение, которое мне приходит в голову. Добрый день, Сергей Николаич, – тот не отрывается от пароварки на плите, так что приходится подойти и чмокнуть его куда попало – в район виска. Сергей Николаевич только косится на нее и кивает, сосредоточенно переворачивая очередную тефтельку. – Что, правда, да? А сам труп куда дели? – с повышенным вниманием присматриваясь и принюхиваясь к тефтелькам. Сергей Николаевич фыркает, а потом вздыхает.

СН: – (поучительно и мрачно) Уборка – это хорошее средство для снятия нервного напряжения. Добрый день, Ольга Пална.

О: – И что, получилось снять? – Сергей Николаевич удрученно морщит нос. – (сочувственно) Да, сама тоже полночи пропрыгала. Потом вспомнила про хорошую книжку – там, где «Gallia est omnis divisa in partes tres», – я дальше этой первой строчки еще никогда не добиралась, сразу на ней засыпаю. А тут так взвинтило, что заснула уже там, где про Бельгию. Поразительно, ничего не было, а Бельгия уже была, кто бы мог подумать.

СН: – Белги, а не Бельгия.

О: – Ну, белки – это само собой… Вот мне нравится этот древнеримский взгляд. Я так предполагаю: вернулись вы вчера домой, и стали, допустим, проверять тетради. И чем дальше проверяли, чем больше съезжали в школьное состояние, да? А это всё (обводит рукой ненормально чистую кухню), чтобы отвлечься или в порядке взыскания?

СН: – Садитесь уже, Ольга Пална, – вручает ей порцию тефтелек.

О: – А сами?

СН: – Потом как-нибудь. Мне просто значительно больше времени требуется на еду.

О: – А я буду очень медленно есть.

СН: – Медленней меня не получится.

О: – Вы меня еще ждать будете, вот увидите.

СН: – (что-то вспомнив, речитативом) Что бы ни ели вы, съем это медленней…

О: – (поразмыслив, с мелодией) Съесть смогу в тыщу раз медленней вас… Откуда вы это знаете? Мы на английском пели.