Черная вдова (СИ) - Григ Гала

— Что делать, где его искать? И надо ли? А вдруг ее предположения о сопернице подтвердятся? Что тогда? Бежать! Бежать отсюда без оглядки и никогда не возвращаться. Ведь он даже телефон забыл, торопясь наведаться к ней?

Но я ведь обошла все уголки. Их нигде нет. Стоп: она сказала «спустился». Значит, должно быть какое-то помещение, расположенное ниже всех комнат. Что это может быть? Подвал! Марта как-то велела Людмиле отнести в подвал ненужную посуду!

Жанна старалась сообразить, где может быть лестница, ведущая в подвал. Разыскивая ее, она вошла в небольшой коридор, соединяющий дом с хозяйственными постройками. Она не ошиблась. В глубине этого коридора действительно оказались ступени, ведущие вниз. Страх сковал все ее существо. Но непреодолимое желание узнать тщательно скрываемую тайну оказалось сильнее страха.

К счастью, ступеньки, ведущие в подвальное помещение, были хоть и слабо, но освещены неярким светом, проникающим из приоткрытой двери, виднеющейся в самом дальнем углу.

Дрожа всем телом, то ли от ужаса, охватившего ее, то ли от леденящего холода, Жанна на ощупь продвигалась по направлению к этой двери, манящей неизвестностью и таинственностью.

Подойдя вплотную, она тихонько открыла дверь и вошла в ярко освещенную огромную комнату. Глаза ослепило после полумрака лестницы. Жанна увидела Марка, сидящего в кресле спиной к ней. Он был настолько поглощен своими мыслями, что не слышал и не видел, как вошла Жанна, еще не успевшая охватить взором всю комнату, так как взгляд ее был прикован к Марку.

— Марк! — он вздрогнул от неожиданности. Резко поднялся и едва успел подхватить Жанну, лишившуюся чувств.

Глава 25

Марк бережно отнес Жанну в гостиную. На шум вышла Марта. Она застыла в изумлении от происходящего.

— Нашатырь! Там в аптечке! — Марта дрожащими руками с трудом отыскала нашатырный спирт и подала флакон племяннику. Они с Людмилой тихонько вышли из комнаты, оставив пришедшую в себя Жанну и Марка наедине.

Едва очнувшись, Жанна обвела взглядом комнату и, убедившись в том, что здесь нет ничего пугающего, еще не окрепшим от пережитого ужаса голосом, произнесла:

— Что это было, Марк?

— Жани, милая, с тобой все в порядке? Это моя вина. Я глупец! Надо было давно тебя предупредить.

— Предупредить? О чем?

— Ты ведь испугалась, увидев Мамбу?

— Мамбу? Это та огромная гадина, которая кинулась в мою строну, разинув пасть? И ты называешь ее красавицей?! Но ведь она чудовищна!

— Бедная моя. Прости меня. Я не ожидал, что ты вернешься и спустился проведать мою пленницу.

Жанна, уже вполне оправившись от обморока, резко села.

— Так это и есть твоя любимица, так тщательно скрываемая от меня!

— Ты знала?! — Жанна замолчала, не желая выдавать Людмилу.

— Успокойся, моя хорошая. Она ведь не опасна.

— То есть как не опасна. Ты хочешь сказать, что она не может укусить?

— Не совсем так. Просто террариум достаточно прочный, поэтому бояться Черной мамбы не стоит. Я не учел возможности твоего неожиданного прихода, а ты, по всей видимости, не ожидала увидеть такую огромную змею.

— Я ожидала всего, что угодно, только не это. Ты и правда любишь ее? — Марк рассмеялся.

— Не совсем так. Она мне нравится, и я очень дорожу своей пленницей.

— Зачем тебе это? Ведь может случиться что угодно!

— Не беспокойся, всякий риск исключен. К тому же, я за ней не ухаживаю. Все работы выполняет специально обученный человек — Герасим.

— Я все равно отказываюсь понимать, зачем она нужна тебе!

— Ты ревнуешь, Жани? Я правильно понял?

— Это вряд ли можно назвать ревностью, но тайна, которой ты окружил ее присутствие, вызывает разные мысли. Какая-то странная привязанность. И, если честно, мне это все не нравится.

— Видишь ли, дорогая, я вынужден скрывать, что держу опасную змею в своем доме.

— Почему?

— Как тебе объяснить? Это противозаконно, — Марк понял, что агрессия Жанны по отношению к Мамбе — не временное явление, вызванное страхом. Было очевидно: ей не по душе такое соседство, пусть даже совершенно безопасное.

— Тем более не вижу смысла держать ее у себя.

— Жанна, давай отложим этот разговор на завтра. Ты очень взволнованна, а утром мы все обсудим. — Марк попытался обнять Жанну, но она резко отстранилась от него. Ему даже показалось, что на ее лице промелькнуло нечто от брезгливости, смешанное с недоверием и налетом ревности.

— Я не могу больше оставаться здесь. Отвези меня, пожалуйста, домой. Я только попрощаюсь с Мартой.

— Но ведь тебе здесь нравилось… — Марта пыталась уговорить Жанну остаться. Она бросала угрожающие взгляды на племянника, чтобы он поддержал ее. Но Марк понимал, что в данный момент его слова не возымеют действия.

— Да, нравилось, но сейчас я хочу к себе. — Это было сказано тоном, не терпящим возражений. Поэтому Марк без лишних слов оделся и взял ключи от машины.

Ехали молча. Жанна все еще находилась под впечатлением произошедшего. Марк то и дело неуверенно поглядывал на нее, не рискуя вызвать недовольство продолжением разговора.

Простились сухо.

— Увидимся завтра? — в вопросе Марка была тревога, смешанная с надеждой, что все образуется.

— Да, наверное, — Жанна кивнула и скрылась за дверью.

Ее встретила встревоженная Лара. Она не ждала Жанну домой и уже спокойно дремала перед телевизором.

— Что-то случилось? Почему ты одна?

— Мне что запрещается возвращаться в свой дом, когда я захочу?! — Этот злобный выпад был настолько не в ее правилах, что Лара, не сказав ни слова, обиженно ушла в свою комнату.

Жанна опустилась в кресло, чувствуя совершеннейший упадок сил. Она отругала себя за грубые слова, брошенные Ларисе. Но ей было очень плохо. Последние недели с Марком были настолько светлыми и счастливыми, что, расставшись с ним, она почувствовала себя ужасно одинокой в этом огромном особняке. Мысли ее постоянно возвращались к событиям ужасного вечера:

— И зачем только я поехала туда? Ведь буквально через день я бы вернулась, и все осталось бы как прежде. Но произошло то, что когда-нибудь должно было произойти.

С одной стороны, я убедилась в отсутствии соперницы. Но с другой стороны — это так ужасно! Что за странная прихоть любоваться этой чудовищной змеей! Она такая огромная и злобная.

Пока она там, я ни за что не вернусь! Или я, или она…

Огромная черная змея едва помещалась в стеклянном террариуме. Ее гибкое тело, аккуратно уложенное толстыми кольцами, пугало своей чернотой. Чешуйчатая кожа переливалась золотыми и серебряными бликами. Голова хищницы с чудовищно распахнутой пастью возвышалась над жуткими кольцами ее туловища. Она медленно покачивалась, явно готовясь к решающему броску.

Жана с ужасом смотрела на ее разинутую пасть, по форме напоминающую гроб. Гадюка уже выпустила свои страшные клыки с капельками яда на их кончиках. Эта разинутая пасть с огромными зубами и гипнотизирующий взгляд блестящих глаз парализовали все мышцы Жанны. Ни бежать, ни кричать она не могла, поэтому застыла в ожидании своей неминуемой гибели.

И тут Жанна в ужасе увидела, что дверца террариума слегка приоткрыта.

— Наверное, ее забыл закрыть Герасим! — она оглянулась назад. За ней была глухая стена. Значит скрыться от этой злобно шипящей гадины было некуда. Жанна хотела закричать, позвать на помощь, но страх парализовал связки, и вместо крика из ее уст вырвалось шипение, похожее на то, какое исходило от огромной черной змеи.

Мамба на это шипение отреагировала очень странно. Она грациозно изогнула шею, сомкнула свою устрашающую пасть и мирно уложила голову на свернутые кольца туловища. Казалось она улыбалась. Это была коварная улыбка аспида…

Жанна очнулась от жуткого сна, еще не вполне понимая, где она. Вскочила и бросилась к Ларе. Та крепко спала и с трудом открыла глаза, пытаясь понять, что хозяйка делает в ее комнате. А Жанна, буквально вцепившись в ее руку, взмолилась: