ОБХСС-82. Финал - Павел Барчук

Мы загрузились в машину. Меня, как самого страдающего, усадили на переднее сиденье, рядом с водителем.

Андрюха, дед Мотя и Тоня уселись сзади. Домработница все время жалобно всхлипывала, за что постоянно получала от Матвея Егорыча одну и ту же фразу.

— Антонина, возьми себя в руки. Чай, не хороним никого.

После слова «хороним» эффект получался обратный. Тоня не успокаивалась, как планировалось, а наоборот, начинала всхлипывать чаще и громче. В конце концов дед Мотя пообещал высадить ее у ближайшей подворотни. Потому что в машине уже, как на корабле. Укачивает на волнах от обилия влаги. И пойдёт тогда Антонина пешком.

Тоня ещё раз нервно всхлипнула, а потом замолчала. Идти пешком она точно не хотела. Либо опасалась оставлять меня, бедного и несчастного, без присмотра.

Вежливый парень, который сидел за рулём, быстро домчал нас по нужному адресу. Даже выскочил из машины, обежал ее и открыл мне дверь. Я, правда, не понял, на кой черт. В чем прикол? Это я смотрюсь настолько серьёзным человеком в его глазах или просто хреново выгляжу?

Мы выбрались на улицу. Я хотел потянуться, но только развёл руки, рядом оказалась Тоня.

— Жорик, что такое? Болит? Где? Что? Затекли конечности? Голова кружится?

Я заверил домработницу, будто чувствую себя просто прекрасно. А про себя подумал, Соколов, может, и прав. Может, действительно домочадцам лучше верить искренне, будто я болен. Но… Терпения точно придётся набраться. Много терпения. Если при каждом вздохе вокруг меня буду прыгать вот так, я взвою.

— Ох ты ж мать моя и твои пассатижи… — Выдал вдруг Матвей Егорыч, резко остановившись.

Хотя мы уже коллективно направились к подъезду. Причем голову дед повернул в определённую сторону, направо. И смотрел теперь туда, не отрываясь.

Я проследил за его взглядом. На углу дома стояла Наташка. Она пялилась прямо на меня, но при этом выглядела очень несчастной и расстроенной.

— Вот тебе и никаких волнений… — Высказал Переросток общую мысль. — Сейчас все будет по полной программе. И волнения, и драма с трагедией.

Глава 11

Стасик

На самом деле, подсуетился я за эти несколько дней неплохо. Просто пока что не стал говорить Мажору. Зачем волновать человека раньше времени? Вот вечером соберёмся, сядем, все обсудим. Тихо, мирно. При свидетелях он сильно бесится не будет.

Просто знаю точно, не все мои поступки и решения ему понравятся. Особенно то, что я рассказал Наташке о случившемся. Есть ощущение, Жорик меня не поблагодарит за вмешательство в его личную жизнь. Уже неплохо его знаю. И могу предположить, как он хотел бы обыграть свое появление в данном случае. Скорее всего там была бы какая-то красивая сцена, в которой Мажор предстанет перед этой особой с цветами и подарками, с перевязанным ранением и тоской в глазах. Она плачет. Он не плачет, потому что мужчины не плачут, но непременно страдает. Короче, все должно быть феерично. И непременно понты́. Без понтов вообще никак.

Я подумал и решил все за Мажора. Ибо ситуация не просто вышла из-под контроля, она вообще понеслась в сторону, откуда, боюсь, нам выбраться будьте еще сложнее. Хотя и без того вокруг — сплошная засада. Прискорбно признавать, но имеется основательное подозрение, нам нужна реальная помощь.

На следующий же день после того, как посетил Мажора в больнице, договорился с врачами, первым делом отправился в магазин. Встал рано, собрался и смылся из дома, пока все спали.

Для начала было интересно, как поведет себя директор гастронома и что там вообще изменилось. Если изменилось, конечно.

Ну, а вторым пунктом программы была непосредственно Наташка.

С моим тезкой все оказалось загадочно и непонятно. Увидев меня среди остальных грузчиков, он кивнул, здороваясь. Посмотрел, может, чуть пристальнее, чем на остальных. Поинтересовался, как дела, но тоже вроде не лично, а в общем. И…все. Ни тебе вопросов, ни элементарного любопытства, почему я сказал ему то, что сказал при прошлой встрече. За предыдущий день я отчитался. Мол, занимался оформлением, что было правдой. Успел метнуться сразу после больницы. Единственное, за весь день к директору не явилось ни одного посетителя. А сам он буквально через пару часов уехал из магазина.

С Наташкой наоборот все вышло совсем не так, как ожидал. Оказывается, «добрые» соседи рассказали ей о том, что произошло.

В итоге, это не я принес ей горестную весть, а она, едва выдалась возможность, схватила меня за локоть и потащила в подсобку.

— Что с ним?

Вот так просто. Сразу к делу. Ни тебе «здравствуйте», ни «как дела».

— Он в больнице.

Ну, я тоже не стал изображать из себя дурачка. Очевидно, о самой ситуации Наташка в курсе.

— Я поняла, что не на курорте. Что с ним? В какую грязь он вляпался?

— Слушай…Думаю, тебе лучше поговорить с ним. Там все сложно.

Я, конечно, планировал рассказать Наташке о страдающем Милославском, но исключительно в отношении чувств. А никак не о всем дерьме, творящемся вокруг нас. Тем более, до того, как Мажора подрезали, он собирался вообще покаяться во всем. В том числе, уж не знаю как, рассказать, что Жорик это как бы не совсем Жорик. Соответственно, пусть сам и разгребается. В это я точно лезть не буду.

— Сложно? — Наташка фыркнула, потом оглянулась через плечо, проверяя наличие свидетелей разговора. Свидетелей не было. — С ним всегда все очень непросто. Не парень, а какой-то ходячий несчастный случай. В какой он больнице?

— Так…Подожди. — Я быстро прикинул в голове одно к другому и решил, зазнобе Мажора делать рядом с ним сейчас нечего. Особенно, в свете того, что ему сказал чекист. И так Наташка, можно сказать, в зоне риска. Вот только в открытую я ведь ей это не могу заявить.

— Что ждать? Что?! Пока он будет идти, упадёт на ровном месте и разобьет себе голову? А потом снова ни черта не вспомнит?

Девчонка явно нервничала. Может, она Жорику и демонстрировала с первого дня их новой встречи здоровый крепкий пофигизм, но это не так. Мажор ей небезразличен. Это факт. Вон ее как кроет. Даже губы немного дрожат. То ли от волнения, то ли от желания прибить Милославского. Чтоб уже раз и навсегда. А не вот эти качели с периодичностью в пару лет.

— В общем, так скажу. — Я тоже повертел башкой, проверяя, не подслушивает ли кто-то нашу беседу. — Все реально очень сложно. Думаю, он сам тебе расскажет. И…подсказывает мне чуйка, ты сильно изумишься. Мягко говоря. Но сейчас тебе нельзя в больницу. Просто поверь. Нельзя. Плохо будет не только ему, но и вам, с сыном.

Наташка аж отпрянула, услышав про ребенка.