Между домом и роддомом - Диана Ольховицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А-а-а! – вся палата покатилась со смеху.
Больше всех заливалась Оля:
– Я поняла! Как только схватки начнутся, нужно бежать на улицу, ловить мужиков и стягивать с них штаны! Ы-ы-ы!
Оля вытерла слезы:
- Да ну тебя, Дашка, у меня уже от смеха живот болит!
Потом прислушалась к себе и добавила неуверенно:
- А, может, и не от смеха.
Алла Ивановна с утра укатила на министерское совещание, по отделению дежурил Павел Олегович – невысокий дородный мужчина в очках. У него было прозвище - «брильянтовые ручки».
Павел Олегович посмотрел Олю на кресле, сделал УЗИ, записал сердцебиение ребенка.
- Да, ты в родах! – улыбаясь, подтвердил он. - Ориентировочно к завтрашнему утру родишь.
- Как к утру? – изумилась Оля. – Я спортсменка, думала, за час отстреляюсь!
– Схваточки идут, но шейка еще туговата, - пояснил врач. – Не торопись, всему свое время.
Оля с недовольным видом вернулась в палату.
- Да что он понимает в родах! – она забрасывала в пакет косметику и зубные щетки. – Говорю: «Живот болит!» А он уточняет: «Как именно – как при месячных?» Так и хотелось уточнить, когда у него последние месячные были?
- Павел Олегович – профессионал! – встала на защиту доктора Дашка. – Подруга у него рожала – очень довольна. И на форуме о нем отзывы хорошие, лучше только у Аллы Ивановны.
- Не знаю, - фыркнула Оля. – Меня он не впечатлил.
Она легла на кровать и уткнулась в телефон.
- На обед пойдешь? – спросили мы у Оли.
- Какой обед, я рожаю! – отмахнулась она. – Сейчас схожу, чтоб меня еще раз посмотрели – и в родзал.
Мы сходили на обед, поболтали в столовой с соседками, выслушали от медсестры Лили, кто за сутки по отделению родил и с каким весом.
Ольга стояла в палате у окна, и вид у нее был хмурый.
- Представляете, этот жирный боров отказался меня смотреть! Сказал – рано еще, только час прошел!
Она положила руку на живот:
- Объясняю, что меня изнутри разрывает, а он – пойди поспи!
- Слушай, Оль… - загадочно улыбнулась Маринка. – А не ты ли утром гнала на Настюху и рассказывала, что любую боль терпеть можешь?
- А я и терплю! – обиделась Ольга. – Я что – хоть раз пискнула, что мне больно? Вот у меня сейчас идет жесточайшая схватка… Смотри!
Оля легким движением опустилась на мостик. И так же легко вернулась в горизонтальное положение:
- На физическую боль плевать, меня ситуация морально убивает! Вдруг там полное раскрытие уже? И голова торчит? А этому козлу лень лишний раз осмотр провести! Контрацептив очкатый! Но я все-таки его достану! – мстительно пообещала Оля и выскользнула из палаты.
Однако ни в смотровом кабинете, ни в ординаторской Павла Олеговича не оказалось.
Ольга подергала ручки закрытых кабинетов, для верности пару раз пнула двери ногой, и не солоно хлебавши вернулась в палату.
- С**бался куда-то, м*дило! – прокомментировала Ольга свой неудачный поход. – Надо к заведующей идти, поднимать кипеш. Я рожаю, а ему пох!
Я хотела было напомнить Ольге утренние слова про нецензурщину и культуру, но встретившись с ней взглядом, промолчала.
Вдруг открылась дверь, и в палату заглянул приснопамятный Павел Олегович:
- Красавицы, у вас, случайно, не найдется иголки с ниткой?
- У меня была! – отозвалась Маринка. – Но где-то на самом дне сумки, сейчас поищу.
- Ой, спасибо! Ты меня очень выручишь! – Павел Олегович направился к Маринкиной кровати.
Но внезапно прямо перед ним возникла Ольга.
- А я вас везде ищу! – плотоядно усмехнулась она. – Вы должны меня посмотреть!
- Радость моя! – тяжело вздохнул врач. – Но что там смотреть? Живот высоко, воды на месте, в таком состоянии ты еще сутки гулять можешь…
Он быстро-быстро попятился к двери:
- Нет, ну если так волнуешься – подходи через полчасика.
- Нет, сейчас! – рявкнула Ольга. – Не отпущу!
В два прыжка она догнала убегающего врача у двери и схватила за штаны.
Хрясь! Раздался противный треск, и зеленые брюки врачебного костюма упали на пол.
Под ними неожиданно обнаружились ярко-красные трусы с серпом и молотом и надписью «Сделано в СССР».
Павел Олегович смутился, покраснел и, съежившись, потянул куртку от костюма вниз, закрывая исподнее. Он напоминал волка из «Ну, погоди!», точно также прикрывавшегося тельняшкой, после того, как трусы остались на удочке.
- Доработался, блин! – вздохнул он, осторожно выступая из порванных брюк. – Давно говорю, что с нашими зарплатами скоро без штанов останемся! Но чтобы так буквально…
– Простите, пожалуйста, я не хотела! – повинилась Ольга.
- Да причем тут ты! – отмахнулся врач. – На диету садиться нужно! Они еще утром по шву лопнули, я, как мог, стянул канцелярскими скрепками. Собирался зашить, но не успел…
- Павел Олегович, - Маринка держала в руке наконец-то найденную катушку ниток. – Посмотрите Олю уже. А то она в неадеквате, не дай Бог, что-нибудь еще порвет. А я пока ваши штаны зашью.
- Вы предлагаете мне в таком виде гулять по коридору? – печально усмехнулся доктор.
- На кровати посмотрите! Ну или живот ей пощупайте хотя бы! - Марина ловко вдела нитку в иголку. – Мы отвернемся.
- Да-да, пожалуйста! – воодушевилась Оля. И, перешагнув лежащие на полу докторские штаны, плюхнулась на кровать.
Павел Олегович вздохнул и достал из кармана пакет со стерильными перчатками.
- А ты молодец, спортсменка! – похвалил он Олю. – На два пальца раскрытие уже! Так, глядишь, и впрямь до нулей родишь!
Ольга родила сына в 23-45, легко и без разрывов.
- Вот что значит – гимнастка! – позавидовала я. – Хороший пресс – легкие роды.
- И пресс тут вовсе ни при чем! – загадочно протянула Дашка. – Я же говорила – примета про мужские портки верная! Перешагнула – и родила, как выплюнула! А вы смеялись.
Все зависит от нас
Во временных коллективах, объединенных общей целью и похожестью ситуации, действует знаменитый эффект попутчика: люди быстро сходятся друг с другом, откровенничают, рассказывая такие вещи, о которых молчат даже с близкими друзьями и родственниками.
Мы тоже быстро перезнакомились с соседками и подружились. Каждый вечер у нас заканчивался веселыми посиделками в одной из палат: мы
